— Виктория… — он шагнул к ней и взял за руку, но это так разозлило девушку, что она более не пыталась сдержаться. Она резко вырвала руку и повернулась к нему.

— Вы!.. — от ярости она не сразу нашла слова. — Вы думаете, что теперь я брошусь вам на шею и буду звать «благодетелем»? — выпалила она. — Думаете, что теперь я от вас никуда не денусь, раз вы меня обесчестили?

Адам ошарашено смотрел на нее.

— Вы прекрасно знаете, что это не так, — тихо сказал он.

— Я прекрасно знаю, что это так! Расчетливый подонок! Прошлой ночью вы меня изнасиловали!

Ей так хотелось верить в то, что Адам принудил ее, а не она добровольно согласилась, одурманенная его ласками. Она почти убедила себя. Конечно, она жертва, а не распутница! Как глупая служанка могла подумать иначе?

— Что?! — голос Адама был тих, но в нем послышалась угроза.

Более нелепых обвинений против него еще не выдвигали. Хотя нет, выдвигали! Как раз милый дядюшка Виктории, — видимо, племянница вполне успешно перенимает опыт старшего поколения.

— Вы меня изнасиловали, — упрямо повторила она, вздергивая подбородок.

Но Адаму опостылело ее непомерное упрямство. Его разозлили ее лживые обвинения, гнев вскипел, мешая мыслить здраво.

— Что за чушь вы несете? — процедил он сквозь зубы.

— Вы воспользовались ситуацией, я растерялась, когда вы пришли! — обвинительные нотки в голосе Виктории набирали обороты.

— Да неужели?

— Да!

В следующую секунду Адам резко выбросил руку вперед и цепко схватил Викторию за плечо, а другой рукой за талию, и довольно грубо притянул девушку к себе.

Виктория вскрикнула от боли и неожиданности. Она ощутила себя беспомощной в его руках и тщетно пыталась оттолкнуть мужчину и вырваться. Он оказался очень сильным. Страх обуял ее, и она с ужасом взглянула на склонившегося над ней Адама. Выражение его лица не предвещало ей ничего хорошего; плохо сдерживаемые ярость и гнев читались на нем.

— Уверяю вас, мисс Виже, если бы я вас изнасиловал, то все было бы не так, как произошло прошлой ночью.

Он склонился над ней еще ниже, заставляя Викторию сильнее прогибаться назад. Зажатая в тисках его рук, она не могла пошевелиться.

— Может быть, вы желаете, чтобы я продемонстрировал вам, как бы все произошло, если бы я вознамерился вас изнасиловать? — спросил он, приближая свое лицо к ее и почти касаясь губами ее губ, но не давая возможности Виктории отстраниться. Одной рукой он крепко держал ее за талию, прижимая к своему телу, пальцы второй сжимали затылок, больно впиваясь и не давая девушке возможности отвернуть лицо.

— Пустите! Я закричу!

— Вот-вот, вы бы, верно, кричали, звали на помощь, пытались вырваться…

— Отпустите! — выдохнула она в панике; ей показалось, что Фокс действительно решил выполнить свою угрозу, такой бешеный был у него взгляд.

— Маленький совет на будущее: научитесь говорить мужчине «нет». Это избавит вас в дальнейшем от необходимости обвинять его в изнасиловании.

Адам отпустил девушку и сделал несколько шагов назад. Виктория чувствовала себя растерянной и подавленной.

— Вы!.. — вырвалось у нее, но она не посмела закончить фразу.

— Подонок? — закончил за нее Адам; губы его искривила неприятная улыбка, и он пообещал: — Сейчас вы убедитесь в этом. Я искренне верил и верю, что мы с вами подходим друг другу, и из нас могла бы получиться прекрасная супружеская пара. И лишь поэтому я до сих пор не предпринял по отношению к вам решительных мер, хотя и мог бы. Но я не хотел принуждать вас. Я думал дать вам возможность узнать меня, чтобы вы поняли, что я далеко не так плох, как обо мне говорят. Но вы непомерно упрямы и глупы. Рветесь неизвестно куда и никак не можете понять, что, собственно, выбора-то у вас и нет. Если вы выйдете из дома, я уверен, попадете к дяде или вообще пропадете. Я мог бы неплохо на вас заработать, Ридли отдаст большие деньги за наследницу в комплекте с завещанием…

Фокс бы не сказал этих страшных слов, но Виктория его довела, разозлила и оскорбила. Нет, он никогда бы так не поступил с ней, не продал бы дяде; но он решил припугнуть девушку, — ему надоело ждать. Он понял, что, пока не проявит решительных действий, Виктория так и не даст своего согласия на брак с ним и будет тянуть время.

Кровь отхлынула от лица Виктории, глаза ее расширились от ужаса.

— Вы этого не сделаете, — с трудом ворочая языком, смогла произнести она, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Нет, я не доставлю Ридли такого удовольствия.

— Отпустите меня, я хочу уйти прямо сейчас.

— Да вы не понимаете, о чем говорите! — вспылил Адам. — Вы же без горничной и часа не проживете! Избалованная глупая дуреха, куда вы собираетесь идти?

— Поверьте, есть человек, который любит меня бескорыстно, и готов защитить меня от таких, как мой дядя и вы!

— Какой-нибудь сопливый юнец? — презрительно хмыкнул Адам.

— Нет, он солидный господин.

Интерес проснулся во взгляде Фокса, и он не удержался и спросил:

— Кто же он?

— Джонатан Беркли. Он любит меня и ждет. И примет любую — пусть даже обесчещенную и без приданого!

Она готова выйти замуж за старого жирного Беркли, лишь бы не выходить за него, Адама! Ее заявление окончательно вывело его из себя, и он со злой иронией сообщил:

— Очень выгодная партия! Особенно, если учесть, что он вас в могиле дожидается!

Виктория растерянно заморгала, пытаясь осмыслить его слова.

— В могиле? — переспросила она. — Беркли… мертв?

Девушка во все глаза смотрела на Адама, и тот понял, что зря затронул эту тему.

— Да, — через силу ответил он, и опять перед глазами встал окровавленный труп юриста.

— Когда же он умер?

Фокс молчал.

— Его убили? — допытывалась она. — Джейсон? Они с дядей тоже хотели получить завещание.

Виктория пытливо вглядывалась в лицо Адама, но он отвел взгляд, хотел что-то сказать и передумал. И тут страшная догадка поразила ее.

— Так вот как у вас оказалось завещание! Это вы его убили! — выдохнула Виктория. Фокс отрицательно дернул головой, и она окончательно уверилась в том, что права.

— Что же вы за чудовище, раз готовы ради денег на убийство? Неужели вам мало того, что у вас есть? — выкрикнула Виктория. Она развернулась, схватила плащ и почти бегом покинула гардеробную, захлопнув за собой дверь.

***

Адам продолжал стоять, потерянно глядя на закрытую дверь.

Ему бы следовало разубедить ее, солгать, что к убийству Беркли он не имеет отношения, но он промолчал.

Что он мог сказать? «Я не хотел». «Я нечаянно». Глупо. И его «нечаянно» не изменит главного — он в самом деле застрелил толстяка-юриста, отнял жизнь у человека.

Счастье рухнуло в одночасье, а утро начиналось так замечательно. Чудесное пробуждение рядом с любимой, волшебная прошедшая ночь! Она действительно казалась Адаму сказкой. И разве он мог себе представить, что все обернется разоблачением и крахом?

Почему Виктория бросила ему в лицо нелепое обвинение в изнасиловании? Может быть, он чего-то не понимает? Но он точно знал, что все произошло по обоюдному согласию. Виктория была сонной, — но не до такой же степени, чтобы не разобраться, что происходит. Она весьма охотно отвечала на его поцелуи и ласки, была недовольна, лишь когда он овладел ею, но потом вновь стала отзывчивой и мягкой.

Да и дело у них шло к свадьбе. Сегодня он собирался сделать ей предложение, и с утра специально поехал за кольцом к ювелиру. Ему хотелось надеть на ее пальчик нечто особенное, и он это нашел. Тончайшая работа — рубин в обрамлении сверкающих бриллиантов. Кольцо стоило целое состояние. Покупая его, Адам представлял себе реакцию Виктории, и сердце радостно екало в груди.

Но из всего сказанного Викторией, следовало, что она и не собиралась за него замуж. Значит, она игралась, морочила ему голову и тянула время. Даже жирный Беркли ей милее. В душе с новой силой всколыхнулась обида и злость на нее. Но тут Адам спохватился и бросился на поиски своей строптивой невесты.