Я спокойно повернулась к ней. Дамочка тоже ищет сейф? Что же у профессора там припрятано?

Видимо, она почувствовала что-то неправильное в моей реакции и нахмурилась. Надулась и резко произнесла:

— Я верю в тебя, Аги. На выходных жду в холле отеля "Чертоги небожителей". Там мы уточним все детали. И не вздумай дурить.

Я ничего не ответила и блондинка, приняв мое молчание за согласие, проворно ретировалась. По всей видимости, она хорошо знала семью Праст и даже имела влияние на «папу».

На обратном пути, естественно, испортился автобус и пришлось пересаживаться. Причем автобусы в Катане портились не совсем так, как у нас. Работала вся техника тут на магических артефактах, которые необходимо было периодически заряжать или менять на новые. И иногда эти артефакты разряжались. Как-то так.

Но зато экология была на высоте.

Люди вокруг раздраженно гудели, а кто-то пустил слух, что механизм был напитан темной силой и потому сдулся. Известие это внесло панику в ряды пассажиров, все сразу нервно засуетились, заметались и начали брать такси.

Ну и ладно. А я лучше следующего автобуса подожду. Но про темных магов я тоже читала… в фентези. Так что примерно знала, что это за злыдни такие.

Домой я прибыла только через несколько часов, расстроенная и взбудораженная. Механически выдернула из почтового ящика небрежно втиснутые туда письма — и когда успели принести. Позвонила, и пронеслась маленьким вихрем мимо гаргулий и Кити, вышедшей мне навстречу.

Внутри, лавируя между несчастными уборщицами, пробежала через анфиладу комнат к арке, и в коридорчике со всей дури врезалась в профессора.

Повезло, что не уронила василиска на пол, а только толкнула и рассыпала всю корреспонденцию, что держала в руках.

Ну и взлохматила его немного. А что. Эфорру даже подошло. И со взбешенной физиономией смотрелся он замечательно.

Эффор пристально посмотрел на меня и, набычившись, пятерней зачесал волосы.

А у меня слегка сбилось сердцебиение. Во время столкновения внутренности будто жаром обдало и щеки, я была уверена, цветом напоминали свеклу.

Но хватит! Это после горячих винтажных бойфрендов гормоны разбушевались. А то разве стала бы я смотреть на это холоднокровное, как на мужчину? Да ни за что.

— Выровняли дыхание? Осознали степень нанесенного ущерба, Праст? — прошипел Эфорр сквозь зубы.

— Осознала, профессор. У вас прическа растрепалась и галстук набок съехал, — отчиталась я.

— Письма, Праст, письма! Вы не собираетесь их поднимать, — профессор указал на усеивавшие ковер конверты.

И правда. Позабыла о них совсем. Я присела на корточки и собрала их. Но одно оказалось без конверта. Не удержавшись, я встряхнула его, распрямляя. Вырезанные из журнала буквы слились в слова: «Нам все известно. Берегись».

Я молча показала послание Эфорру, и он грубо выхватил его у меня.

— Ваши шутки? — бросил он, и неожиданно начал на меня наступать.

— Нет, нет, профессор, как можно! — запричитала я, пятясь и упираясь в острый край стола.

Эфорр навис надо мной, и впился потемневшим взглядом. При этом пахло от него невыносимо терпким, будоражащим парфюмом, от которого путались мысли. И сосредоточиться не получалось… и вообще… Что за ползучий подлец?

— Вы поклялись превратить мою жизнь в ад, — заявил он угрожающе.

— Не припомню ничего такого.

— И у вас это прекрасно вышло.

— Вы сами позарились на «папины» финансовые вливания, — фыркнула я.

Профессор дернулся, словно я ему по аристократической физиономии заехала, причем со всей силы. Запахло жареным. Еще пара шагов и его тело впечатало бы меня в стол, но Эффор просто наклонился вперед и уперся в столешницу кулаками, захватив меня в ловушку. Я, выгнувшись, отклонилась назад, подняла голову и уставилась ему прямо в голубые очи.

А василиски правда умеют обращать в камень? Вот это было бы совсем некстати.

— Я не зарился на деньги вашего папаши, Праст. Но так получилось, что он выяснил то, что я предпочитаю хранить в тайне. В противном случае и на порог бы вас не пустил.

— Он вас шантажирует? — выдохнула я.

Эфорр кивнул и задержал взгляд на моих губах. А от поцелуя василиска тоже каменеют?

Но он не поцеловал меня.

Выпрямился и кинул брезгливо:

— Это имеет отношение к Потти. Так что держитесь от ребенка подальше, Праст. И ни слова об инциденте в зимнем саду! Иначе я за себя не отвечаю.

— Что вы, профессор, я ни за что не стану доводить вас до страшного. Полосатая тюремная роба не всем идет, — отмахнулась я, а у самой коленки подкашивались, и губы покалывало.

Фух, что за гадство!

Профессор развернулся и направился к арке. Его прямая спина буквально кричала, насколько он возмущен и рассержен. И даже красиво подстриженный затылок выражал полное и окончательное презрение к недостойным Прастам.

Значит, в сейфе хранится информация, связанная с Потти, а не профессорские голые фотки, как я поначалу себе напридумывала. Но если «папа» давно шантажирует Эфорра, то какого черта Агнес с Хэнком так стараются найти тайник? Выходит, они играют в разных с «папой» командах? Ну и еще блондинка, как неизвестное число в этом уравнении.

А кто тогда посылает анонимные письма? Уж не Хэнк ли? Но он не произвел на меня впечатления дурака.

Потому что, если честно, я не могла и приблизительно представить того идиота злодея, который додумался, — и даже нашел на это время — составить письмо из вырезанных из журнала букв.

Значит, профессор Эфорр вовсе не из-за стипендий принял в дом платиновую красотку. Интересно-то как!

Но ситуация все равно выглядела чересчур запутанной.

Профессора шантажирует «папа»; подозрительная компания планирует проникнуть в дом; Агнес хочет найти какой-то сейф, но при этом отправляется в другой мир, даже не предупредив сообщника бойфренда; кто-то посылает анонимные письма. И самое главное — действуют ли все эти люди сообща или все-таки по отдельности?

По окончании рабочего дня я приняла душ в маленькой ванной и, пробежав по коридору в халате, заперлась у себя.

Ничего, еще пара месяцев и я сбегу из этого дурдома. Но сначала надо разыскать мастера Нонна, которого упоминал Хэнк. Нонн этот представлялся мне в виде этакого старичка, безумного ученого в очках с толстенными стеклами.

Я достала из тумбочки блокнот и записала имя мастера, чтобы не забыть. Кажется, в старых детективах сыщики ищут адреса подозреваемых в телефонных книгах. И я как раз видела нечто подобное в гостиной. Обязательно посмотрю там. Сегодня же ночью, когда все разбредутся спать, выкраду чертов справочник.

Но вытерпеть очередной тоскливый ужин в обществе профессора и мисс Рой все же пришлось.

Профессор сидел смурной и бросал тревожные взгляды на Потти. Я иногда улыбалась и подмигивала мальчишке, и он тоже хитренько улыбался в ответ. Но зараза Эфорр заметил наши переглядывания и обдал меня леденящим холодом голубых глаз. Вот умеет же… портить настроение.

— Вы сильно изменились со студенческих времен, Праст, — лениво протянул он, откладывая вилку.

Мисс Рой взглянула на меня с ироничным любопытством.

— Не льстите мне, профессор, я краснею, — потупилась я в притворном смущении.

— Странно, — продолжил он развивать мысль, — раньше вы два слова не могли связать, изъяснялись исключительно на жаргоне, не удивлюсь, если и читали с трудом.

— Вся в папу, — отмахнулась я.

— И с чего вдруг такой прорыв? — Эфорр прищурился.

Но нет, он никогда не додумается до правды. Или додумается?

— Подозреваю, что меня кто-то из ваших студентов отличников покусал.

— Не знал, что сарказм передается через укусы, как, впрочем, и магия. У вас ведь ее почти не было? Даже элементарные заклятия для уборки не в состоянии были активировать, — Эфорр неприятно забарабанил пальцами по столу.

Нет, ну что за подлый змей! Хотя, если «папа» угрожает профессору, то и его ненависть к бестолочи тоже понятна. Так уж и быть — не буду оскорбляться вместо Агнес.