Вот почему Кити прятала от меня глаза. Решила, что я Эфоррова наложница!

— Но как так можно! Мы же не кинозвезды какие-то. Зачем за нами следить?

— Распространился слух, что ты не Агнес Праст, а иномирянка. К тому же все видели твои метаморфозы в академическом кафе. Естественно, пресса заинтересовалась девицей, которую опекает профессор Эфорр.

Я прикрыла губы руками. Они были горячими и сухими.

— Какой стыд… Но Эфорр восполнял мои израсходованные силы.

— Ты не задумывалась о том, что можешь оказаться его истинной парой? — спросила она задумчиво.

— Исключено! — при одной мысли, что я пара профессора мне прямо страшно стало.

Одно дело легкий флирт и совсем другое — терпеть его снобские выходки всю жизнь.

— Ты не замечала брачные метки?

— Нее-ет, — протянула я.

А сама вспомнила сон, где мы с профессором на берегу океана… лежим.

Бабушка взглянула на меня выжидающе.

— На предплечьях должны были проявиться узоры, — слегка надавила она.

— С чего бы? — не поняла я.

— Так вы с Шоном не…? — она осеклась.

— У нас самые что ни на есть официальные отношения! — воскликнула я.

Ага, значит, чтобы избежать этих брачных меток надо просто не спать с ним. Легко!

— Шон — джентльмен, Катерина. Он безусловно женится, — успокоила меня бабушка.

А я чуть не подавилась соком.

— Я не хочу замуж. Простите. Ваш внук завидный жених, конечно, — тут я в душе хихикнула. — Но куда мне простой девчонке до такого сноб…сногсшибательного экземпляра. Я не заслуживаю.

Бабушка Кэрол подозрительно прищурилась. По-видимому, не поверила в мне.

— Он обидел тебя?

— Что вы! Ни разу. Эфорр — одно сплошное благородство. Только телепортировал меня через стенку из аудитории при первой встрече. А после этого — абсолютный и исключительный джентльмен.

Что это я плету?! Помогите!

Бабушка тяжело вздохнула и потерла лоб.

— Послушай меня, деточка. Я беседовала по магсвязи с Селеной. Она уверена, что вы — пара. И поведение Шона тоже свидетельствует об этом. Оборотни чуют суженую. То что он бросился в драку говорит о многом. Информация информацией, но Шон не хулиган. А тут такая агрессия… Это плохо. Это значит, что связь между вами устанавливается с трудом.

Я зажмурилась. Ну да. Прямо, как у Слиза с Гертрудой.

— Но он правда достал полезную информацию…

— Этим должен заниматься спецотдел, а не преподаватель магической академии. Агенты следили за таверной, и Шона с Норманом Каггом вызвали в отдел. Шон рассказал о Кливе и убийство темного магистра, к счастью, повесили него.

— А зачем Кливу я?

— Из-за дара метаморфа, естественно. Не знаю, откуда он узнал о тебе, но расследование идет полным ходом.

Она встревоженно заглянула мне в глаза.

— И не переживай из-за прессы. Пошумят и успокоятся. Переключатся на новый скандал. Но парочку агентов потерпеть придется. Тут ничего не поделаешь. После предательства Клива на иномирцев смотрят косо. Нам сказочно повезло, что новый сенатор настроен… более демократично и к темным, и к нестандартной магии. При прошлом сенаторе тебя бы уже задержали и стали изучать.

— Выборы уже прошли?

Бабушка Кэрол кивнула.

— И профессор Ливиний пролез в сенат?

— Увы, да. При активной поддержке Элоиза Праста.

— А хорошая новость? — пробормотала я.

— Возможность учиться в академии. Государство сейчас охотно финансирует студентов с редким даром, так что тебе обучение обойдется бесплатно. Со следующего года можно будет поступать. Как раз успеем подтянуть предметы.

Бабушка Кэрол замялась, помолчала, но потом все-таки произнесла:

— И прошу тебя. Не играй с Шоном. Не мучай его. Если его ипостась вырвется и он сорвется, совершит какую-нибудь ошибку… Он потеряет все. Его отправят в Пустошь Шредера. Навсегда.

У меня не было окончательной уверенности, что это не сам профессор со мной играет, но я торжественно пообещала. Сделаю все, чтобы Эфорр не психанул и не выпустил василиска.

И забота бабушки обо мне прояснилась. Она считает, что я пара ее дорогого Шона. Любопытно только, что сам он думает по этому поводу.

Бабушка Кэрол, успокоенная моим обещанием, продолжила просматривать газеты, а я поднялась к себе.

Хотелось все крепко обдумать. Чего мне ждать?

Да, еще совсем недавно я боялась безнадежно влюбиться в Эфорра. Боялась остаться у разбитого корыта, когда он встретит суженую. Но совсем не хотела самой превращаться в истинную!

Если я пара Эфорра, то это означает два возможных исхода. Он или истреплет мне все нервы, пока будет сопротивляться неизбежному. Или же станет чудить и кружить вокруг, пока не добьется своего. И судя по его противоречивому характеру, он уже двигался в обоих этих направлениях.

И напоследок меня пронзило финальной мыслью. Этаким контрольным выстрелом прямо в затылок.

А дети от Эфорра… родятся василисками или людьми?

Признаюсь, в эту минуту я расхохоталась — и представила чудесную рыжую малышку в розовом платьице. Я сажаю ее на стул, и серьезно сообщаю: "Не пугайся, детка. Ты — дочь василиска".

Проблему с любопытными журналистами решила гениальная идея бабушки Кэрол. Правда на то, чтобы осуществить ее понадобилось время и пара недель усиленных тренировок, но все-таки выскальзывать из дому под личиной оказалось чудесным решением.

Бабушка ловко пустила слух, что иномирянка покинула ее дом, а я с тех пор выходила в город исключительно в роли секретаря.

Скопировала я внешность нашего библиотекаря из университета. Высокая, худощавая женщина в преклонных летах и в очках практически не привлекала внимания.

Затем в одном солидном издании появилась разгромно-обличительная статья, в которой мои метаморфозы признавались ложью, иллюзией и попыткой некоей наглой выскочки вызвать фурор. Тут уже постарался спецотдел, который и пресек таким образом на корню ненужные сплетни.

Да, оболгав меня ради дела.

Следовавшие за нами повсюду спецагенты, конечно же, были в курсе игры, но это была необходимая крайность. Бабушка не говорила прямо, но было ясно, что через нас надеются выйти на Стара Клива.

Страшный и ужасный, не будь дурак, тоже, наверное, это понимал и потому затаился. Но меня все равно не покидало неприятное ощущение, что он всегда где-то рядом и дышит в затылок.

Я узнала о Кливе и еще кое-какие подробности. Например, выяснилось, что он вовсе не был сильным стихийником. Но являлся неплохим менталистом. Кроме всего прочего, отвечал в отделе за телепатемы. Эта услуга считалась в Катане элитной и крайне дорогой.

Вот как ему удавалось все это время связываться со мной через сны. Врываясь в спящее сознание, он рассчитывал произвести наибольшее воздействие.

Клив приснился мне потом всего раз: ругался, ярился, что-то требовал, но я его «отключила». Если очень хочешь спать, то способен на многое — даже выкинуть из головы менталиста. Знать бы еще, чего он так старается.

С бабушкой мы практиковали магию в ее мастерской, увешанной картинами.

Да-да. Бабушка Кэрол рисовала. Я чуть не запищала от восторга, когда впервые увидела, созданные ею полотна. Большей частью, пейзажи и портреты. Были там и изображения Эфорра, и его сестры, Мисси.

Причем профессор на бабушкиных портретах совсем не походил на себя. Смотрел ясными голубыми глазами, улыбался, смеялся. Этакий милаха-парень.

Но, видимо, любовь бабушек слепа во всех мирах без исключения.

Я Эфорра видела таким всего раз, и чудо это длилось недолго. Чаще же он демонстрировал колкий взгляд, едкую ухмылку и все градации каменного выражения лица. Ах, да! И еще фирменный прием — «я не замечаю вас и не слышу — закройте дверь с той стороны».

Обычно я сидела на небольшом коврике посреди комнаты и училась концентрации, а бабушка работала и что-нибудь мне рассказывала. Сегодня она рисовала портрет Потти по памяти. Котенок в доме прабабушки больше не грустил и потихоньку преображался в нормального ребенка.