Улыбнувшись, резким движением стянула с широких мужских плеч пиджак. Профессор замер и подозрительно прищурился. Я приподняла бровь. Пиджак полетел в сторону.

Жилет, галстук, ремень, пуговицы, совсем хлипкие — оторвались после первой же попытки распахнуть рубашку.

А вот с запонками пришлось повозиться, вынимая их по одной и помогая себе зубами. Шон криво улыбнулся, а я неожиданно толкнула его магией прямо на кровать и применила то самое заклинание.

Да-да, оно вмиг сковало ему руки над головой. У профессора удивленно вытянулось лицо, а потом он осознал. В глазах его разгорелся опасный огонь, а я запрыгнула на него сверху.

— Я отомщу. Причем очень страшно, — угрожающе произнес он, но я же видела — снобская физиономия сияет от предвкушения.

Угу. Отомстишь, конечно. Но только в другой раз. А я хочу свой законный медовый месяц и без депрессии!

Впрочем, кара настигла меня в ту же ночь. Этот гадский лицемер внезапно освободился. А он что — с самого начала так мог?

— Я тоже читал эту книжку, знаешь ли, — процедили мне в ухо, безжалостно прижимая к постели.

Расслабленное удовольствием тело чутко откликнулось и выгнулось навстречу распаленному василиску.

Шон прижал к себе Катерину, зарывшись носом в ее распушившиеся после душа волосы. Аромат, исходивший от нее, одновременно и сводил с ума, и казался родным до сумасшествия.

Он с ужасом представил, что мог потерять ее. Навсегда остаться в плену своей прежней жизни и застарелых страхов.

Впрочем, тревожность он все равно испытывал. Увольнение оказалось настоящим испытанием. И дело было не столько в потере статуса или положения, а, скорее, в нарушении привычного уклада. Шон боялся даже предположить, что придется жить как-то иначе. Не ходить по утрам на лекции, не сидеть в кабинете, работая над очередным научным трудом, не приказывать миссис Слиз занести кофе. Всегда в одно определенное время.

Строгий распорядок раньше разбавляли, — и придавали остроты — встречи в мотеле с Лилиан, но ее он тут же выкинул из головы, как предмет малоинтересный и не совсем приятный.

Или еще он посещал театр. А это мысль — надо будет сводить туда Катерину. Она же нигде не бывала в Каллине, кроме магической академии. В ее мире театральные представления наверняка проходят без иллюзорной магии. Она рассказывала о кино, что бы это ни было. Но оно, как он понял, создается с помощью техники, то есть слишком скучно. Нет, решено — они обязательно пойдут в театр.

Когда он разберется с самыми важными своими проблемами. А потом — обязательно.

Катерина засопела и зашевелилась в его объятиях. Все-таки умеет она встряхнуть и удивить. Он блаженно потянулся при воспоминании о прошлой ночи.

Безусловно, ему дико повезло с ней. Еще бы научиться расслабляться и не контролировать все подряд, но после шести лет жесткого графика и частичного аскетизма, это представлялось трудным.

Взять хотя бы то, что провалявшись в постели все утро, они могли не торопясь встать и просидеть целый день дома, или отправиться в гости. Это немного пугало.

Шон даже вздумал скрыться в кабинете и поработать, но Катерина очень серьезно пригрозила, что воспользуется еще каким-нибудь заклинанием из той книжки. И совсем не в фривольных целях.

Ей удалось рассмешить его забавной угрозой, и он сдался. Тем временем позвонила бабушка Кэрол и заявила, что отдыхать тоже надо уметь и Шону стоит овладеть этим искусством. Да он бы с удовольствием, но чувствовать себя не у дел все равно противно.

— Кстати, куда вы пропали? Я понимаю, что у вас медовый месяц, но я соскучилась.

Шон вопросительно посмотрел на Катерину, которая стояла рядом и слышала разговор.

— Естественно, едем в Каллин! — воскликнула она радостно.

Как он и предполагал Потти у прабабушки совсем отбился от рук.

— Надеюсь, обойдется без неожиданностей, — тихо сказал он ей, целуя в румяную щеку и краем глаза наблюдая за котенком, пронесшимся через гостиную на самокате. За ним следовали Леон и мисс Рой с предельно недовольным видом.

Бабушка же в ответ подозрительно быстро опустила глаза и Шон напрягся. Что-то происходит, о чем он не знает?

Но потом вдруг выяснилось, что Потти мечтает о маленьком шиншилле и все дружно загорелись сегодня же бежать покупать грызуна. Шон чуть страдальчески не застонал от такого безумия, но вынужден был согласиться.

Пришлось садиться за руль и ехать в старый Каллин, где Катерина знала зоомагазин с шиншиллами.

Бабушка Кэрол устроилась впереди, а Катерина с котенком расселись сзади с какой-то огромной книгой и таинственно над ней затихли. И что там интересного, что они так взволнованно сопят?

К удивлению Шона бабушка отнеслась к его увольнению спокойно.

— Все, что ни делается — все к лучшему. Нельзя постоянно вертеться как белка в колесе по заведенному порядку. Пора открывать новые горизонты, — они как раз остановились на светофоре и Шон нервно забарабанил пальцами по рулю.

При этих бабушкиных словах сопение с заднего сидения прекратилось. Он обернулся — глаза Катерины возбужденно сверкали. Только бы она не приняла глупости о горизонтах всерьез, встревожился Шон. Что-то не готов он был ни к каким горизонтам. Хотелось пока просто жить, как и жилось — без лишних волнений.

Но бабушка не унималась.

— Ты еще очень молод, чтобы чахнуть в академии и корпеть над ящерицами. Ты получил неплохое состояние от родителей, и можешь передохнуть. Или даже подобрать другое занятие. Поезжай в путешествие, поищи свежие впечатления. А потом видно будет.

В ответ Шон мысленно застонал. Но только мысленно.

— Для начала можно отправиться в Гергию, — бабушка заговорщически улыбнулась.

— Тебе не жалко тащить ребенка в такое дикое место, бабушка? Там грязь, вирусы… — Шон задумался, припоминая, — обезьяны.

— А тебе не жаль держать ребенка взаперти, Шон?

— Ты тоже хочешь поехать в Гергию, Потти? — спросил он, снова оборачиваясь.

— Да, дядя Шон! У меня есть книжка! — А, теперь понятно, что за фолиант они там штудировали. — В Гергии жарко и обезьяны бегают прямо по улицам. Представляете! Я никогда не видел живых обезьян.

— Я тоже не видел, Потти, и не особо жажду увидеть, — процедил Шон.

Бабушка нахмурилась и замахнулась на него сумочкой.

— Вот же сухарь!

— Та как, поедем? — спросила Катерина, затаив дыхание.

— Я должен провести дополнительные расследования, еще поспрашивать у знакомых. Это путешествие — опасная авантюра.

Бабушка сузила глаза и отвернулась. Шон успел уловить, как потемнело ее лицо.

Причина тревоги узналась позже, когда Катерина увела малыша Потти выбирать шиншилла. Они с бабушкой остались у машины и она, наконец, призналась:

— Потти недавно во время игры окутал "сумеречной паутиной" Леона. И если бы котенок не был таким добрым ребенком, только богиня Света знает, чем бы все закончилось. К счастью, мальчишки ничего не поняли. Но надо торопиться, Шон. Времени нету.

А вот это очень плохо. И почему бабушка до сих молчала?

— Тогда поедем, — принял решение Шон. — Я не думал, что все так осложнилось. Но я предупреждал тебя, бабушка. Его нельзя баловать.

— Ты сам прекрасно понимаешь, что загвоздка не в этом. Дар есть и его не скроешь, и не забьешь поглубже. Чем сильнее ты будешь давить на мальчика, тем большее сопротивление получишь. Последствия в любом случае могут быть ужасными.

— Тогда не будем медлить. Ты же возьмешь на себя подготовку?

Лицо бабушки сразу разгладилась, словно огромный груз спал с ее плеч.

Появились Катерина с Потти. В клетке они несли черного детеныша шиншилла. Интересный выбор. Он предполагал, они купят розового. Но Потти, как и всех темных магов, должны раздражать яркие краски.

Но необходимо было уладить еще пару проблем. Шон хотел проведать лабораторию и присмотреть, чтобы ящериц-василисков не уничтожили или не вывезли в Пустошь Шредера. Они не были приспособлены к свободе и там наверняка бы погибли. Шон про себя помянул недобрым словом Ливиния, задумался, и добавил еще парочку крепких ругательств.