В общем, девушки, когда все отвлекутся на сам обряд, должны были начать на виду у всех разбрасывать лепестки, Рисса с помощницами в это время построить портал, и как только он будет готов, — уйти в него. А Таня и Наина просто хотели у алтаря сказать “нет” и нырнуть следом. План был так себе, но попытаться стоило.

Еще девушки договорились, что когда они окажутся в храме, то попробуют дозваться Богов и попросят перенести их домой. У каждой из них была теперь причина вернуться. И причина это — разочарование.

Наина разочаровалась в себе. Она поняла, что никогда сама по себе не жила, и о ней все время кто-то заботился. И хоть она грезила тем, что наступит день и она будет, как ее напарница Анна, и как Татьяна, сама определять свою судьбу, но вдруг оказалось, что она к этому не готова. Не хочет и не может нести ответственность за принятие решений. Даже ее мнимая свобода в “Орленке” — это четкое подчинение правилам и следование иерархии. Джон, Джон, что же ты наделал своими неудобными вопросами?

Татьяна же разочаровалась в Нирте. Она понимала, что сама оттолкнула его и не дала шанса проявить себя, но на ее взгляд, это было абсолютно правильно. Чужой мужчина — табу. Она-то вообразила когда-то, что он свободен. А сейчас поняла, что не может ТАКОЙ мужчина быть один. Он слишком хорош для этого. Она же на его уровень явно не тянет. Таня снова ощущала себя полноватой дурнушкой с вытравленными перекисью волосами и слишком (на собственный взгляд) крупным носом, какой она и была несколько месяцев назад. Вот его спутница, она — да, по всему видать, леди, — высокая, худощавая, с идеально прямой спиной, задранным подбородком и злым презрением в глазах. Тане она не нравилась, но разве кто-то спрашивал ее мнения?

Стоило Тане поднять голову, когда они шли по проходу в храме, как она не только встретилась глазами с мужчиной, которого планировала изгнать из собственного сердца, но и увидела торжество победы на лице спутницы, висящей на его локте. Таня опустила глаза, чтобы никто не увидел, как в них заблестели слезы, и в этот момент твердо решила вернуться на Землю.

План нарушился, когда они дошли до алтаря. Таня закрыла глаза и начала просить Богов забрать их отсюда. Но она не успела отдаться этому делу со всей душой, поскольку Темнейший пиринс как-то очень быстро подвел к тому, что сейчас он окажется связан с Наиной. А когда оказалось, что согласия невест вообще и не требуется, она банально растерялась. “Нет, нет, нет, не хочу!” — мысленно кричала она.

— Поэтому продолжим, — наг как-то очень недобро усмехнулся, схватил Наину за руку и провел кинжалом по ее ладони.

Девушка вскрикнула. Капли крови упали на алтарный камень.

— Я против, — раздался голос, и из толпы и вперед выступил Джон Саккирел. — Девушки прибыли сюда из другого мира, — пояснил он, и все ахнули, — и могут не знать, зачем именно они сюда пришли. Поэтому я настаиваю, чтобы добровольное согласие невест на нерасторжимый брак было услышано всеми нами. Тем более, что на материке согласие невесты имеет принципиальное значение. Поскольку наги рассчитывают получить те же права, что на материке, будет справедливо, если и обязанности будут те же.

— Конечно, — согласился пиринс. — Если вы так настаиваете, то спросим желание невест еще раз.

При этом он рассек руку и себе, капнул в ритуальную чашу с вином и тут же приложил ладонь к алтарю. Камень стал наливаться светом.

Наг повернулся к Наине так, чтобы головой кивнуть на стайку наложниц, схватил ее за руки и, в полной уверенности, что услышит «да», спросил:

— Леди Наина, вы согласны связать со мной жизнь, судьбу и силу с этого момента и навсегда?

Таня же отчаянно за спиной пиринса делала знаки наложницам сматываться отсюда. Те не подвели. Увидев, что в воздух взлетели лепестки, она покачала головой, предлагая подруге ответить отрицательно.

Наина смотрела то на камень, то на пиринса, то на чашу на алтаре, куда падали капельки с ее рассеченной ладони. Она хотела вырваться, но не могла, пиринс держал крепко, еще и сдавливал ладонь, чтобы кровь быстрее стекала по краю чаши.

— Нет! Не согласна, — громко сказала Наина, и Джон Саккирел рванулся вперед, выдернул девушку из рук нага и спрятал ее за своей спиной.

— Девушка не согласна, — повторил он.

— Леди сама добровольно пришла сюда, и Богиня благословила наш союз, — самоуверенно заявил наг, указывая на вспыхнувший алтарь. — А значит, леди Наина принадлежит мне!

Он выпил вино из чаши, протянул к Наине руку, и провозгласил:

— Я принимаю тебя в свой род! Подойди ко мне!

И замер, ожидая, что невеста сама вернется в его объятия. Собственно, это был небольшой секрет правящей семьи. Они могли управлять не только гипнотизируя более слабого собеседника взглядом, но и через его кровь. Собственно, именно на это и рассчитывал наг. Он собирался объявить ее своей, и приказать дать так требуемое вслух согласие на обряд.

И леди Наина встрепенулась, развернулась, и подняла голову, глядя на нага.

— Что? — растерянно спросила девушка.

Правитель расплылся в самодовольной улыбке.

— Подойди и подтверди, что ты отныне принадлежишь мне душой и телом, силой и помыслами. Наг сделал нетерпеливый жест рукой, поторапливая леди.

— Что за бред? — раздалось рядом.

Паулис успел подзабыть про свою вторую невесту. Он развернулся и уставился на девушку с непониманием и злостью.

— Простите, Темнейший, — Таня чуть отступила, — но вы не говорили ничего о том, что мы должны принадлежать вам еще и силой, и помыслами. Все же мы девушки не местные, ваших законов, действительно, не знаем. И к такой всепоглощающей принадлежности, извините, но не готовы. У нас, знаете ли, принято равенство в браке. Помимо обоюдного согласия, конечно.

Таня говорила, а сама все отступала от наливающихся бешенством глаз нага. Почему-то она была уверена, что он сейчас обернется и кинется на нее. Но никого в зеленом балахоне в храме уже не было, подруга была под защитой одного из братьев Саккирел, а на себя Тане было, в общем-то, плевать. Душа не вынесла разочарования. Поэтому Таня, рискуя собой, отвлекала нага, давая возможность Наине уйти. Она была уверена, что Джон своего не упустит. Но два дурака не спешили покинуть храм, и Таня продолжала нести чушь, понимая, что это, возможно, ее последние слова.

Но внезапно все изменилось.

— Девочка права, — раздался холодный спокойный голос.

Наг замер, Таня обернулась и увидела, что на алтаре, болтая ногами, сидит Богиня. Она откинула с лица красные пряди волос и легко спрыгнула на пол.

— Вы, наги, настолько эгоистичны, что не видите дальше собственного хвоста. Мои подсказки выкрутили по-своему. И хоть бы формально согласие спрашивали, что ли. Ну что за нелюди? Но не это сейчас главное, — она взмахнула рукой, и из воздуха материализовалось кресло с высокой спинкой. — У вас проблема. Хорошо, что вы все здесь. Пиринс, отпусти девочек, я еще не решила, что с ними делать.

Наг сжал челюсти и дал знак стражникам. Те бросились к леди, чтобы увести их в покои. Джон заслонил Наину собой, не позволяя к ней прикоснуться, но богиня Хеатрисс взмахнула кистью, и девушку бросило в объятия стражей, а ее защитника сковало по рукам и ногам.

Покровительница влюбленных еще раз оглядела всех, щелкнула пальцами, и из храма вынесло всех стражников и большую часть нагов. Алтарный камень ослепительно вспыхнул, и из сияния шагнули еще четыре фигуры. Присутствующие склонились.

— Итак, возникла проблема. — Сноуснэр выступил вперед. — Вместе со щитом нарушились печати прохода из Бездны. Демоны собираются на Дарогорр. Мы не будем вмешиваться, решать эту проблему предстоит вам самим. Но мы готовы дать подсказки. На определенных условиях, конечно. Обсудим?

Все присутствующие понимали, что на самом деле, их согласие не требуется, но поспешили выразить его глубоким поклоном.

Таня и Наина оказались вместе заперты в покоях.