— Еще надо понять, почему у вас такая реакция, и на что именно, может, на отдушку? И зафиксировать все — и анамнез, и результат! Вы позволите? — Наина, не дожидаясь согласия, достала перо и бумагу. О писчих принадлежностях позаботилась Зои, как и о множестве других незаменимых для жизни мелочей.

— Расскажите, как давно это произошло и при каких обстоятельствах!

Наги не сильно охотно, но рассказали, Наина увлеченно фиксировала сказанное, уходить она им не позволила, сказала, чтобы были здесь, пока она не убедиться, что все в норме. Вот с последним как раз и возник вопрос. Что такое норма для нагов, она не знала. Но и так было видно, что результат неплох, отек ушел, причем на пиринсе гораздо быстрее, чем на советнике, которому она даже нос прокапала.

— А кто вас обычно лечит, пиринс Паулис? — поинтересовалась Наина с тайной мыслью напроситься в ученицы.

— Никто.

— Но есть же кто-то, чтобы оказать помощь тем, кому надо. Например, в таких случаях, как сейчас, — Наина не сдавалась.

— Есть доктор. Он слуг пользует. Но мы же к нему не пойдем в таком виде. Мы — наги, у нас таких проблем не бывает.

“Вы умереть могли! От удушья! Глупцы самонадеянные!” — хотелось кричать Наине, но она благоразумно молчала, заполняя “историю болезни”. Под это дело она заставила нагов обнажиться, чтобы обработать зудящие и расцарапанные места мазью и втихаря ощупала кожу. Плотная, шершавая, сухая, — действительно на змеиную похожа, неудивительно, что трудно было ее проколоть.

Очень хотелось вооружиться фонендоскопом, чтобы прослушать сердце и легкие, (должны же они быть) и сравнить с человеческим. Вообще лучше скальпелем, но тут вряд ли. Хотя, если только чуть-чуть, незаметно… Интересно, а сон у нагов чуткий?

— Так что насчет моей просьбы? — Наина уняла свой исследовательский азарт и вернулась к волнующей ее теме.

— Какой?

— Учиться у доктора!

— Зачем?

Наина закатила глаза. Шовинисты. И объяснять бесполезно, они даже слушать не будут! Почему мужчины все такие одинаковые? Почему никто не воспринимает ее всерьез и не интересуется ее мнением. Хотя нет, был один…

Как он тогда говорил? “Я смотрю на вас, Наина, и мне кажется, что вы предназначены мне самой Судьбою! Я был бы счастлив назвать вас женой, и, клянусь, что сделаю все, чтобы вы не пожалели о своем выборе…”

Эх, прямо как в романе! “Я — просватанная невеста, без пяти минут жена”, — ответила тогда Наина. И это был единственный мужчина, который спросил ее, Наины, согласие. Ладно, сейчас поздно уже думать о несбывшемся, ей надо как-тот в этом мире устраиваться.

— С вами все уже хорошо, можете идти. Если вдруг почувствуете ухудшение — посылайте за мной, — устало сказала Наина, собирая аптечку и недвусмысленно намекая своим видом на желание остаться одной.

Но правитель всея нагов вновь ловко сцапал ее руку и припал в поцелуях, одновременно поглаживая кисть большим пальцем и рассыпаясь в благодарностях.

Наина молча рассматривала склоненного мужчину, не отнимая руки. Он был красив — высокий, плечистый, жгучий, темпераментный. Ее отец был таким. И он проявлял к ней интерес, Наина ощущала это, и что-то отзывалось внутри, как будто нити натягивались и начинали вибрировать, стоило нагу взглянуть на нее. Это пугало и завораживало одновременно.

Наина очень хотела остаться в этом мире, и стать женой змеиного правителя — неплохой старт. Вот только перед глазами стояли человеческие девушки с пустыми глазами, и Наина аккуратно вытянула кисть из рук нага.

— Ваше Темнейшество, я устала и хотела бы отдохнуть.

Когда наги покинули ее покои, Наина упрямо сжала губы, пододвинула к себе писчие принадлежности, достала чистые листы тонкой бумаги и вывела: “Основы анатомии нагов” на одном и “Вопросы, требующие ответов” на другом. Она не одна — у нее есть Таня, а если еще и Анну найти, то вместе они — сила. Девочки ее не бросят!

“Рвачи” готовились к внеплановому совещанию.

В головоломке, которую они решали сотню лет, появились новые элементы.

В отличие от всех прочих рас, населяющих проклятый остров, “рвачи” смотрели на ситуацию масштабней и учитывали фактор времени. Прошлое было известным в их уравнении, а теперь появилось два неизвестных. Это требовало пересмотра факторов, поиска новых нелинейных зависимостей, пересчета вероятностей, анализа исходных данные с учетом новых обстоятельств.

Начали они с прошлого, как известной константы.

“Мир Дарогорр создали демиурги. Их было пять. Пять неопытных, самонадеянных адептов-выпускников, которые решили населить свой дипломный проект разумными расами. Возможно, у них бы даже все получилось, ведь среди них был тот, кто мог управлять течением времени и Прогнозист. Но они взялись за непосильную задачу — не дать энергиям Хаоса разрушать миры, они хотели закрыть их от влияния Бездны. Адепты были талантливы, лучшие из лучших, и мир сделали на совесть, вложив в него много собственной энергии. Мир получился на зависть многим — устойчивый, прогрессивный, многие демиурги хотели обосновать тут свои конфессии.

Как демиургам нужна энергия созидания, так и демонам для их теневых миров нужна энергия разрушения. Тысячи циклов они жили в постоянном противостоянии и равновесии. Почему нарушился баланс и прекратился приток энергии, демоны не знали, но собрались разобраться с причиной по-своему, по-демонски — разрушить мир, который, по их мнению, стал источником проблем.

Они не смогли. Недоучки-адепты сумели защитить свое творение. Тогда демоны, пользуясь неразберихой и расколом в рядах создателей, решили захватить мир, и уже создали проход, но юные Боги совместно с драконами сумели закрыть путь из Бездны.

Тогда были трудные времена, люди и драконы гибли, защищая свой мир, и не было бы никому спасения, если бы Боги не вернулись на Дарогорр. Но приход их был нерадостным, ведь дурные вести принесли они — людям предстояло уйти с той земли, где демоны сумели создать проход. А чтобы в случае прорыва твари Бездны не смогли напасть на человеческие поселения, Боги решили отколоть кусок суши и окружить его океаном.

“Почему мы должны уходить!”, “Это наша земля!”, “Мы останемся и будем жить как прежде, придумайте другой способ решения проблемы!” — стали возмущаться главы влиятельных родов, живших на территории, что Боги собирались затопить. Кричали они так от собственной жадности и с подачи демонов. Не хотели они переселяться на новые земли, теряя нажитое влияние.

Сноуснэр — строгий бог, он был зол и хотел покарать строптивцев. Но Пеламида, прекрасная и добрая, остановила его. “Их право — их решение, Сноу, — сказала она создателю. И добавила громко для всех, — мы поставим щит и никто не сможет выйти из-под него. Решайте сами, что выберите — жизнь тех, кто вам доверился или упоение собственной властью”. Многие тогда собрались и покинули территорию, но часть осталась, уверенная, что демоны их поддержат.

Но когда Боги закрыли проход в бездну, жадные главы остались без поддержки. У них было время, чтобы уйти, но взыграла гордость, а может они не верили, что Боги отвернутся от них.

Только когда демиурги начали опускать землю под воду, постепенно сужая кольцо щита, только тогда строптивые и непокорные люди поняли, что не могут выйти наружу. В сердцах их и душах уже жила чернота, посеянная демонами, и божественный щит запер их навеки внутри.

Взмолились тогда непокорные и просили дать им выход. Но неумолимы были Боги, повторяя, что люди сами сделали свой выбор. Лишь юный Трей проявил милосердие и предложил людям тотемы — артефакты божественной силы, что позволят им приобрести черты животных и дадут шанс на выживание. Кто-то согласился, а кто-то счел это недостойным предложением и ушел прочь. Первыми расхватали тотемы сильных и выносливых животных. Увы, но выжить на том куске суши, что Боги оставили своим упрямым созданиям, это не помогло, среди хищников тут же началась борьба за территории и ресурсы, уничтожившая практически всех. Пока среди них не нашелся лидер, сумевший объединить остальных, он увел их в западные пустоши, и с тех пор слышно о них мало.