— Все. Хватит. Меня уже тошнит от твоих разговоров. Если ты готова за деньги на все, это еще не значит, что все такие, — заявил Стив, развернулся и пошел прочь.

— Ну-ну, — только и хмыкнула ему вслед Мелисса.

На работу Джил явилась лишь к полудню. Она твердо решила уволиться прямо сегодня, но долго не могла заставить себя собраться и идти в «НК».

Видя состояние сестры, Пейдж пыталась ее увещать и утешать, но быстро отстала, видимо поняв, что Джил лучше не трогать.

В здание компании девушка входила с тяжелым сердцем. Но постепенно собственные проблемы отступили на второй план, потому что она, хоть и была погружена в переживания, но все-таки не могла не заметить странное поведение служащих. Люди без дела сновали по коридорам, собирались группами, и что-то тихо обсуждали. Джил чувствовала пристальное внимание к своей персоне, за спиной шептались.

В «НК» было неспокойно, и она не понимала, что происходит.

Джил собиралась войти в приемную секретаря, когда ее окликнула Кэтти, ее подруга из отдела заказов.

— Это правда, что Нортона сняли с поста президента? — заговорщицки понизив голос, спросила она, подскочив к Джил.

Та не поверила своим ушам и лишь смогла растерянно пролепетать:

— Как сняли?

— А что, передумали? — глаза Кэтти горели любопытством. — Ты была в зале совещаний? О чем они там говорят?

— Я только что приехала…

Поняв, что Джил не в курсе происходящего, добрая болтушка Кэтти вывалила на нее целый поток информации: с самого утра неожиданно объявили о срочном собрании акционеров, которое длилось уже часа два. В зал заходили Эва и Мойра, секретарь одного из директоров, относили кофе и воду. Эва, естественно, ничего не сказала, когда вышла, а вот вторая секретарша оказалась более разговорчивой и поведала, что Нортона собираются сместить с поста президента и сейчас живо обсуждают этот вопрос.

Джил так и приросла к месту. Потрясение было столь сильно, что она не могла ни говорить, ни двигаться. Лишь сердце неровно бухало в груди.

Но как они могут? Шон столько работал! Так старался вытянуть компанию, а эти кровососы его убрать хотят! Вот и вся их благодарность!

И что с ним будет, если его уволят? Это его раздавит!

Девушку переполняли эмоции. Она злилась на акционеров, и в то же время переживала за Шона. Сердце кровью обливалось от мысли, какой удар на него только что обрушился. Она помнила их разговоры, и с какой любовью он рассказывал о работе в «НК», о том, как ее основал его дед, и сколько препятствий удалось преодолеть, чтобы компания вновь встала на ноги.

Конечно, ее Шон должен жениться на дочери банкира, у богатых так принято. А она должна была понять его и не устраивать истерик…

Или теперь уже не женится? Но в любом случае, ему сейчас нужна ее, Джил, поддержка.

Девушка хотела пойти в зал совещаний, но Кэтти ее остановила:

— Туда никого не пускают. Сами вызывают, когда нужно что-то.

Джил вздохнула. Она теперь места себе не находила, хотелось быть рядом с Шоном и закрыть его от всех напастей своим шикарным бюстом.

— А ты как дальше? — вдруг озаботилась Кэтти. — Тебя, наверное, тоже уволят.

— Да я и сама здесь не останусь! — гневно выдохнула Джил. Мысль о том, что она продолжит работать в компании, в которой так по-свински обходятся с людьми, ее возмутила до глубины души.

Вот эти сволочи, кто заварил кашу с ограблением и прослушкой, и нанесли удар. Она в этом не сомневалась. И неизвестно, что там происходит за закрытыми дверьми зала совещаний. Что они предъявляют Шону? Какую причину нашли, чтобы снять его с поста?

Кэтти что-то болтала, но Джил ее уже не слушала, и подруга ушла искать, с кем еще можно обсудить новость.

Джил вошла в приемную. За столом сгорбившись сидела Эва. Казалось, она враз постарела лет на десять. Девушка настолько привыкла видеть секретаря всегда строгой, собранной, что даже растерялась вначале.

В приемной кроме них никого не оказалось.

Эва подняла на нее мутный взгляд.

— Вы знаете уже? — спросила она.

Джил кивнула.

— Но ведь еще ничего не решено, — попыталась она приободрить секретаря.

— Все против него.

Руки задрожали, и Джил сильно стиснула пальцы. Но это не помогло, ее затрясло от переживаний и напряжения. Она бессильно опустилась в кресло для посетителей. Все происходящее напоминало дурной сон.

— Почему они не выходят? И в чем вообще обвиняют Нортона?

— Один акционер опаздывает. Ждут. Будут голосовать, — бесцветным голосом ответила ей мисс Джонсон. — А в чем его обвиняют, мне не доложили.

В приемной надолго повисло молчание, и его неожиданно нарушила Эва:

— Я нигде, кроме этой компании не работала. Двадцать пять лет здесь. Куда я теперь?

— Уверена, мистер Нортон быстро найдет для себя новое место, с его-то опытом и знаниями, и возьмет вас к себе секретарем.

Женщина горько усмехнулась.

— Это вас он к себе возьмет секретарем, — отрезала она.

Джил представила, каково сейчас должно быть Эве. Ничего удивительного, что ее так сгорбило. И она твердо, даже с укором, сказала:

— Вы прекрасно знаете, какой Нортон ответственный, и что он не бросает людей без помощи. И уж тем более он не оставит на улице человека, с которым проработал столько времени бок о бок.

Секретарь посмотрела на нее с сомнением, но выпрямилась. Все-таки уверенные слова Джил возымели благотворное действие, не прошло и минуты и она увидела перед собой прежнюю мисс Джонсон.

— Кстати, он спрашивал о вас с утра, — сказала она. — И очень волновался, что вас нет.

Джил похолодела, вспомнив, как они вчера расстались. Наверное, Шон переживает, раз спрашивал о ней, и ему нужна ее поддержка. Девушка испытала огромное желание оказаться сейчас рядом ним, хоть на минуточку. Просто подойти и дать понять, что он не один, она с ним.

И, пожалуй, так она и сделает. И плевать, что там подумают эти напыщенные индюки в деловых костюмах. Шон один простив этих гадов и небольшая передышка ему не повредит.

— Пожалуй, я отнесу господину президенту кофе.

— Но велели не беспокоить, — предупредила Эва.

— Это они вам велели.

С этими словами Джил поднялась. Она была полна решимости прорваться к любимому.

***

Правда, Джил и в голову не могло прийти, что ей действительно придется прорываться. У закрытых дверей зала совещаний дежурила темноволосая красавица Мойра, секретарь Тома Симмонса, директора отдела закупок. И она не желала пропускать девушку к заветной цели.

— Кофе для господина президента. — Джил продемонстрировала поднос с чашкой.

— Это еще неизвестно, кто в «НК» теперь президент, — с ядком в голосе ответила секретарша. — А кофе новому президенту буду подавать только я.

Из услышанного Джил сделала вывод, что Симмонс вполне может метить на пост Шона.

— Голосования пока не было, а, значит, кофе господину президенту буду подавать я, — отрезала Джил.

— Просили не беспокоить.

Мойра загораживала проход, и уступать дорогу не собиралась.

— Будет обидно, если я нечаянно пролью горячий кофе на вас. — Джил демонстративно наклонила поднос, да так сильно, что чашка поехала вниз, рискуя перевернуться и облить темноволосую красотку. Та шарахнулась в сторону.

Джил громко постучала и открыла дверь. Просторная комната, посередине узкий длинный стол, за которым сидело человек десять. И Шон во главе стола, напряженный, с застывшим злым взглядом. И все-таки он неплохо держался.

Все разговоры стихли и десять пар глаз уставились на нарушительницу спокойствия.

— Кофе для господина президента, — пропела Джил, расправляя плечи и вплывая в помещение. Лучезарно улыбаясь, она продефилировала до Нортона и поставила перед ним чашку.

Если ее и мучили сомнения, правильно ли она поступает, вломившись на важное совещание, то встретившись взглядом с Шоном, она полностью уверилась в своей правоте. Эти сволочи его здесь затюкали и он смотрел с такой благодарностью, радуясь небольшому перерыву. А еще в его взгляде была нежность. И она тоже постаралась вложить в свой взгляд как можно больше любви и тепла, чтобы хоть немножко поддержать его. Увы, это все, что она сейчас могла ему дать.