Некоторое время они буравили друг друга взглядами, потом Стив заговорил уже более спокойным тоном:

— Почему ты не можешь признать, что хочешь быть со мной, а не с ним? Иначе бы тебя здесь не было.

Энджи высвободила свою руку и отошла к комоду. Она молчала, разглядывая маленькую пузатую вазу с замысловатым рисунком. Казалось, эта вещица сейчас занимает ее больше, чем вопрос Стива.

Если бы у нее было хоть немного уверенности в нем. Но чувство, что Стив поиграет с ней и бросит, не отпускало.

— Я тебя совсем не знаю, — наконец, тихо ответила она.

— Узнаешь. Нам хорошо вместе — это главное.

— Я хочу, чтобы мы были друзьями, — сказала она, понимая, что не может его отпустить от себя. Пусть будет хотя бы так, хотя бы малость Стива.

— Ну, зачем ты дуру из себя строишь? — снова разозлился он. — С нашей первой встречи стало ясно, что друзьями нам никогда не быть. И ты прекрасно это понимаешь! — он замолчал, будто собираясь с духом, а потом выпалил: — После всего, что между нами было, разве ты можешь сказать, что любишь моего брата? Скажи мне это сейчас, и я от тебя отстану!

Может, так будет правильно? Давно нужно было прекратить их общение, а не доводить до крайности. Господи, так будет лучше! Лучше для всех! Да-да, он же прав, никогда им не быть друзьями. Никогда.

— Люблю! — уверенно сказала Энджи.

— Лжешь!

— Люблю его, — упрямо повторила она.

— А сюда, зачем пришла? Развлекаешься? Так, кто ты после этого?

Его слова ее здорово задели. Она и так была на грани, и вся тряслась от переполняющих эмоций. Впрочем, Стив выглядел не лучше. И оба уже кричали друг на друга, даже не пытаясь сдерживаться.

— Заткнись! — выкрикнула Энджи. — Ненавижу тебя!

— Что, правда, глаза колет?

— Заткнись, я сказала! — Энджи схватила вазу и швырнула ее в Стива, тот еле успел увернуться. От удара о стену тонкий фарфор разлетелся на множество осколков.

Взгляд у Стива стал бешеным. Он взял со стола первое, что подвернулось ему под руку, — это была тяжелая чугунная пепельница, полная окурков, — и запустил ею в сторону Энджи. Девушка испуганно пискнула, и присела, прикрывая голову руками. Пепельница ударилась о стену, где — то сбоку от нее, окурки разлетелись по всей комнате. Такого Энджи от него не ожидала, но даже сейчас понимала, что если бы Стив хотел в нее попасть, пепельница не улетела бы так далеко от нее.

Стиву не повезло: на комоде стояло большое блюдо полное крупных апельсинов. Кидала Энджи не слишком метко, но три фрукта весьма болезненно угодили ему по спине — Стив предусмотрительно отвернулся, прикрывая голову руками.

Апельсины закончились, и Энджи, тяжело дыша, жадным взглядом обвела комнату, ища, чем бы еще кинуть в любимого. Почувствовав ее заминку, Стив резко обернулся. По его взгляду Анджелина Дэвис поняла: помолиться перед смертью ей не дадут!

Стив кинулся к ней, явно с намерением придушить. Энджи взвизгнула и заскочила в ванную комнату. Она попыталась закрыть дверь, но Стив дернул с такой силой, что девушка чуть не вылетела обратно в комнату. Она попыталась увернуться в тесном помещении, и оказалась спиной к Стиву, он схватил ее за талию и прижал к себе. Пытаясь вырваться, она вцепилась ногтями в его голые руки (зря он закатывал рукава), царапая до крови. Стив выругался, и ухватил ее за запястья, скрестил ее руки на груди, прижимая девушку к себе. Она билась, пытаясь освободиться, а потом зубами цапнула его за запястье, но Стив стерпел, и не отпустил. Когда ей надоело грызть его руку, Энджи заехала ему каблуком по ноге, попав по кости. Стив охнул и разжал пальцы.

Энджи вырвалась на свободу, но убегать не стала, она развернулась к нему и начала дубасить кулаками по груди, изливая всю свою злость и отчаяние на него. Она его избила, исцарапала и искусала, на ней же не было даже синяка.

Стив сгреб ее в охапку и затащил в душевую кабинку, и включил воду. Сначала их окатило холодной, и это помогло остыть обоим, но мужчина быстро отрегулировал температуру воды до приятной теплой.

Энджи совершенно выбилась из сил. Она безвольно привалилась к стенке душевой. Стив ее поддерживал, но и сам расслабился.

Теплая вода медленно снимала напряжение. Оба выпустили пар. Гнев проходил.

Стив прижался к Энджи чуть теснее. Она подняла голову, видела, как он склоняется к ее лицу, а потом закрыла глаза и почувствовала прикосновение его губ. Целовались сначала медленно, потом все настойчивее.

Энджи почувствовала, как его руки заскользили по ее телу. И она тоже гладила его, а потом сунула ладони ему под рубашку, провела пальцами по горячей коже.

Он стянул с нее платье до пояса и стал покрывать поцелуями ее шею, грудь. И она задохнулась в его объятиях от нахлынувшего возбуждения.

Потом была кровать, и Стив сверху, что ей понравилось. И он сделал ей очень больно. Так больно, что она никак не могла понять, что же хорошего люди находят в сексе. Лишь под конец Энджи смогла немного расслабиться и подстроиться под его ритм, и даже испытать приятные чувства. Но впечатления все равно остались не самыми лучшими.

А потом они лежали рядом, и Энджи чувствовала лишь неловкость. Стив повернулся и хотел что-то сказать, но она его перебила:

— Иди в ванну, а я после, — она шутливо толкнула его в плечо и даже улыбнулась.

Стив посмотрел на нее, помедлил, но выполнил ее просьбу.

Стоило двери за ним закрыться, как Энджи соскочила с кровати и подняла свое платье с пола. Брезгливо морщась, она натянула на себя мокрую ткань. Трусики она так и не нашла, подхватила туфли и босиком выскочила из «бунгало».

Нужно было привести мысли в порядок. Вот только сделать это было весьма проблематично.

На следующий день Джил чувствовала себя намного лучше. Голова больше не болела и не кружилась. Ей надоело сидеть дома, и она решила, что небольшая прогулка не повредит.

Девушка шла вдоль магазинчиков, рассматривая витрины, когда ее кто-то позвал. Она обернулась, и удивлению ее не было предела, когда она узнала человека, окликнувшего ее.

Майкл Гудвин собственной персоной!

Гудвин никогда ей не нравился. Скользкий тип. Почему Шон доверял ему? Правда, Майкл работал еще на отца Шона. Маленький, щупленький, с темными глазками и редкими волосами. Мерзкий хорек. К тому же, когда они работали вместе, он вечно пытался свалить свои дела на нее.

Зачем она ему понадобилась?

— Добрый день, мисс Харт, — с вежливой улыбкой поздоровался он. — Как вы себя чувствуете?

Надо же, какая забота! Сначала по голове бьет, а потом спрашивает, как она себя чувствует!

— Как видите, еще жива. А вы пришли меня добить? — язвительно поинтересовалась Джил.

— Да Бог с вами, — принужденно засмеялся Майкл, отмахиваясь руками. — Я и бить-то вас не хотел. Так уж вышло. Вы, надеюсь, не сердитесь?

— Конечно же, нет! А хотите меня еще раз по голове стукнуть? — съехидничала она.

— Вы меня простите. Я так испугался, что сам не понял, что натворил! Мне надо с вами серьезно поговорить.

Надо же, он действительно раскаивается в своем поступке! И так волнуется, бедняга. Но все-таки, что ему от нее нужно?

— О чем? — полюбопытствовала девушка.

— У меня есть к вам очень интересное предложение. Почему бы нам не присесть вон в том кафе и не обсудить его? — с этими словам он кивнул на небольшое кафе, расположенное на противоположной стороне улицы.

Джил неуверенно согласилась. Во всяком случае, стоит послушать, что он ей скажет.

Народу в кафе было много. Они сели за свободный столик, и Гудвин заказал две чашки кофе.

— Я хочу предложить вам работать на меня, — сообщил Майкл. — Только не отказывайтесь сразу, обдумайте то, что я собираюсь вам сказать. Я хорошо заплачу за ваши услуги. Очень хорошо заплачу! Подумайте! Что вы теряете? Нортона вы терпеть не можете, за место секретаря явно не держитесь, зато получите большие деньги в случае вашего согласия работать на меня.