По идеально ровной дороге, а такого качества дорог в этом мире я не встречал, идти было легко и приятно (ну, мне было легко, а им — не знаю). Кругом был лес, матёрый, нетронутый, дышащий свежестью и поскрипывающий на слабом ветру.
Несмотря на то, что мы в лесу, связь тут ловила вполне нормально, так что я набрал Цветлана.
— Доброе утро, Ваше сиятельство.
— Доброе утро, Цветлан сын Иванов, а скажи, где ключи от квартир на Вестминстеровской, которые мы новые откупили?
— У меня, я не знал, где Вам их передать.
— Ты на Чёрном рынке сейчас?
— Да, на южном входе, пытаюсь тут сторговать одну пустующую лавку в аренду под вербовочный пункт.
— Понял, оставайся там, ладно?
— Я и так собирался.
Вышагивать по лесу, пустому от людей, вместе с вооружённой бандой отчаявшихся в жизни головорезов — занятия рискованное, но я был спокоен, а после ухода отряда вторжения, ещё и доволен развитием ситуации.
Люди, в массе своей действуют рационально, но исходя из своей мотивации. Пару месяцев назад эти же люди предприняли несколько попыток меня убить и даже, если бы не моя интуиция, везение и бронежилет, преуспели бы.
А сейчас, ведомые мной, идут в глухой лес.
Кстати, это так же означает, что если ситуация повернётся по-другому, они прирежут меня как барашка.
Шило оживился, показал, что «готов» к работе и вообще недовольно тем, что кто-то там смеет его подавлять.
— Народ! Готовимся к перемещению.
Навьюченные бойцы окружили меня, и мы перенеслись в Кустовой, для начала на улицу Вестминстерскую, потом я оставил их и прыгнул к Цветлану, с которым коротко поздоровался, отобрал ключи и махнул обратно в свой квартальчик.
— Так, вот этот дом.
Бойцы невидимого фронта в растерянности озирались.
— Что, знакомая улочка? — усмехнулся я. Ещё бы, тут им намяли бока при попытке напасть на меня, маги министерства обороны.
— Да…. Барин, кто старое помянет, тому глаз вон.
— Ладно-ладно, уже и пошутить нельзя.
Пока я посмеивался над своими подопечными, спокойно прошёл мимо своего домика (точнее того, в котором жил, так-то тут уже пол-улицы мои), помахал китайцу, который что-то там готовил в окне напротив и отпер дом по соседству.
— Нам бы тайное жилище, — высказал сомнения самый молодой в отряде.
— Ну извини, дупла в тёмном лесу у меня для вас нет. Да не бздите, тут почти все дома пустые.
— А этот? — старший боевик показал на одно из окон напротив, где на плечиках (в моем мире такие ещё называли тремпелем) сушилась парадная форма офицера единорогов.
— Мой подчинённый, как и вы. Не забыли, я министр юстиции! Отряду «Единороги» про ваше присутствие сообщу, чтоб не вышел конфликт. А так, — я махнул рукой, приглашая их заходить. — Тут живут, по сути, только люди, связанные со мной. Чужаков тут не бывает, полиция и казаки не ходят. Только товарищи китайцы.
— Ну, про китайцев-то мы, того… Знаем.
— Само собой. И что они никому ничего не скажут. Ладно, хата не прибрана, уж простите, но я вам не отельер, а министр. Десять минут вам в себя прийти и расположиться, жду вас на улице, выходите, пойдём заберём ваши новые паспорта, купим одежду и покормлю вас.
— А денег на текущие нужды дадите?
После того, как Канцлер передал заранее заказанные паспорта с фотографиями из личных дел, которые хранились в сейфах у Вьюрковского, мы зашли в сомнительное ателье там же, на Чёрном рынке, в котором я и облачил их всех в простые тёмно-серые костюмы. Как всегда, самый молодой решил повыкаблучиваться и попытаться приобрести ярко-алый костюм, делающим его похожим на тамаду, но мы дружными усилиями его порывы пресекли.
Не так важны деньги, которые на эту братию уходили в больших количествах, сколь важен принцип конспирации, чтобы их внезапно не опознал никто из старых знакомых или полиции, которая могла точить зуб ещё со времён их работы на Вьюрковского.
— Зачем вы его вообще терпите? — осторожно спросил я старшину отряда.
— Да, йон как дитя малое. Мы даже об ентом гутарили, когда он спал, однажды в Степи. И мы порешили… Мы ж все бездетные, командир, все одинокие. А он хоть и бестолковый, но он нас развлекает, мы его опекаем. Как ни странно, он тот фактор, которые удерживает нас вместе, как старых и потерявших чувства супругов удерживает вместе привычка и совместное, даже непутёвое дитя.
— О как. Не знал. Восхищен вашей мудростью и больше эту тему не поднимаю, отнесусь к малому с пониманием.
— Нам бы поесть, мы со времён Бийска не кушали нормально. Да и так, признаться честно, не шибко наедались.
Повёл я их, как ни странно, в баню, одну из не пафосных, где мылись всё больше работяги после рабочего дня. С утра тут никого не было, так что они смогут спокойно помыться после всех своих скитаний и дел. Как предложил мне предусмотрительный хозяин заведения, он может попросить соседнюю корчму, те кого угодно и в любом количестве запросто накормят.
— Так, за своих… геологов плачу я.
— Это геологи? — сам по себе хозяин бани был тоже похож на разбойника, но и в людях, раз дожил до седин, вполне себе разбирался.
— Ага. Свинец ищут.
— А Вы, стало быть, сам граф Филинов?
— Я, да. А можно им парикмахера? А то они заросли после… геологической экспедиции.
— Девчонки из соседней парикмахерской наверняка откажутся. Есть у меня Семён, человек тёртый, на каторге шесть лет сидельцев стриг.
— Пойдёт. Давайте Семёна.
— Ежели они выпить закажут?
— Пиво пусть пьют хоть литрами, а крепкое не давайте, чтобы не повело.
— Понял, девок тоже не пущать?
— Всё верно. Мне тут бордель и бардак не нужны.
— Мне тоже, мы приличное заведение.
Оставив их в таких надёжных руках, пробежался по офису с Ченом, подписал документы, посетил единорогов, предупредил их про свой отряд по странным поручениям, дядю Мотла, потом в посольство, где познакомился со специалистом по поиску информации. Звали его Эдуард и он, несмотря на невеликий рост, посмотрел на меня с превосходством.
— Я составил отчёт по взаимоотношениям степняков, их политике и экономике, семейно-родственных делах на глубину в четыре поколения. Боюсь, что язык будет скучноват и сложноват для Вас, Аркадий Ефимович, но для простоты понимания я нарисовал простые графики-схемы.
— Вы отлично поработали.
— Я знаю.
— Я хотел бы поставить перед Вами, Эдуард, вопрос по компании Мерчант Адвентурес.
— Ей посвящен третий раздел, — снисходительно пояснил он.
— Вопрос не в том, кто они и каковы… — я раскрыл третий раздел и пробежался по графикам классов товаров, которые вывозит и ввозит компания, а ввозила она всё больше табак и побрякушки, тогда как вывозила в основном металлы, — каковы их товарные позиции. Конкретно сейчас, уважаемый Эдуард, ситуация такова, они финансируют убийство лично меня и войну с каганатом Южный Алы…
— Тау, в целом, они даже не скрывают своего интереса к недрам каганата после того, как у них появилась возможность, благодаря существования конституции в каганате, сменить там правителя и назначить марионетку. К тому же они усмотрели в каганате возможность создания транспортного коридора с Китаем и отправлять добытые там металлы в восточные порты.
— Удобно им, козлам мичуринским. До того, как я стал помогать Юбе, никому этот каганат не был нужен.
— Почему же, дело не в Вас, — менторским тоном возразил Эдуард, — они обвинили в агрессии Юбу, поставят своего человека на его пост, империя будет считать конфликт исчерпанным, тем более что корпорация способна прикормить и высших чиновников, возникнет баланс интересов, в котором корпорация будет выгребать ресурсы, а империя довольна, что в её подбрюшье всё тихо.
— Короче, мне нужно понимать, где у корпорации слабые места, где склады, директора, нитки транспорта. Где, если ударить, то это структура завалится, как дом.
— Видно, что Вы никогда не ломали дома, — сокрушённо покачал головой аналитик.
