Тайлер просиял. Ну да, я не первый день с ним знаком, понимаю, что делать.

— Ну так давай свой допинг, знаешь же, старый пират на всё согласен. И будем собираться.

Перетащить всю юрту разом всё же не удавалось, а жаль.

Я собирал барахло не глядя, просто взял ковёр и закидывал туда имущество, потом использовал сундук, накидывал имущество на отсыревшие кресла, кидал на Изнанку, возвращался и вообще не заморачивался.

Под конец, лишённая ковров юрта поддалась, получилось глупо, но я её тоже забрал, типа — уплочено! «Ол инклюзив» — значит, барную стойку беру с собой и официанта заверну в штору.

Тайлер ничему не удивлялся, так что, когда мы оказались в районе аэродрома, совершенно не возражал, что ему надо занять пустое здание около базы Иванычей.

Ушёл по меньшей мере час, пока я перекидал ему всю то же самое, включая самогонный аппарат, под конец он, «измученный нарзаном», уже вовсю использовал пантомиму и трагические вздохи. Такой удивительный артистизм явственно намекал, что начало свидания с кизлярским коньяком чрезмерно затянулось.

Так что я мотнулся в пещеру, вернулся в свой новый город и вручил ему бутылки.

Он сел в кресло, глубоко вздохнул, приосанился, прищурился, словно впервые заметив мир вокруг и сказал:

— Ну, рассказывай, что это за странное место такое?

— Как у твоего воинства дела? — я сел около Дмитрия, причём в данном случае притащил себе степняцкое, собранное из кривых палок, но вполне функциональное кресло, покрытое шкурами.

— Нормально… теперь нормально. Есть винтовки, вот… осваивают.

Казакам были розданы английские ружья, и Дмитрий посчитал, что для начала стоит провести строевую подготовку с оружием.

Бойцы путали лево и право, шагали не в ногу, путали команды «на караул», «к ноге», «на грудь», натыкались друг на друга, но атамана это не смущало.

— Что, раньше хуже было? — предположил я.

— Ну да. Это, считай, прогресс. Но я и сейчас не напираю. Война ведь на горизонте?

— Уже считай, пересекла горизонт и началась. Воевода каганата считает, что ногайцы уже вторглись.

— А известно, что у них по вооружению, численности?

— Две с половиной тысячи, одни конники. Клинки сабельного типа, винтовки Энфилд…

— Такие же? В этом была подоплёка?

— Нет, Дмитрий, подоплёка была в том, что в нашем региона хрен купишь двести стволов одинаковых. К тому же патроны, которые руки твоих бойцов тащили в ваш форт, были украдены у врага.

— Кем?

— В широком смысле, мной. Мной и бандой Иванычей. Они, считай самые ценные жители каганата. Без обид, но их авиаразведка, вот эта кража, а также «козлики»…

— Что за «козлики»?

— Ааа…. Ты пока суть да дело, подбери из своего войска семь человек, которые умеют водить машину, грузовик или трактор. Лучше всего, если трактор.

— Навык не самый массовый.

— Ну ты подумай, поспрашивай. И навык владения пулемётом.

— У нас есть два из земель Вьюрковского. Но бойцы говорят, что их было аж пять штук, только… Ну чего там, я ж сам участвовал в этом, в их разоружении.

— Семь пулемётчиков тебе нужны.

— А зачем это всё?

— «Козлики». Вообще-то, там рам и двигателей на шесть штук, так что машин будет шесть, но тебе нужен запасной седьмой экипаж. На всякий пожарный случай.

— Да что за «козлики» такие?

Я хлебнул кофе из термоса.

— А такие, что Иван Иванович, если будешь себя хорошо вести, выкует тебе оружие победы, четыре колеса, двигатель и пулемёт.

— Броневик? В бою видел такую штуку. Вот только они в запрещённых списках.

— Без обид, Дим, но в задницу можешь свои запрещённые списки засунуть. Во-первых, ты не забывай, что ты больше не в империи, а в каганате, где законодательство это, грубо говоря, я сам. Во-вторых, у нас тут война. Что для тебя важнее, победа или соблюдение иллюзорных правил и запретов? В-третьих, это не броневик. Такая черепаха в лесу сядет у ближайшей кочки. Главное, заметь, я тебе не про химическое оружие говорю…

— Откуда знаешь про химическое оружие?

— От верблюда, — огрызнулся я. — Это оружие, если хорошо пойдёт, отлично заточено против конницы. Слышал про принцип камень-ножницы-бумага?

— Это просто детская игра такая.

— Нет. Ну, то есть, игра такая есть, но… Вот давай вспомним про типы войск средневековой пехоты.

— Ну, алебардист, копейщик-щитовик, тяжёлый арбалетчик, мечник, лёгкий конник, рыцарь — тяжелый конник, лёгкий лучник. Как-то так, сумбурно.

— Смысл в том, что универсальной и непобедимой единицы нет.

— Как же, а рыцарь?

— Да, конечно. Бьёшь в него из леса, из кустов, лишаешь манёвра, возможности разгона, стреляешь издалека, а он воин ближнего боя.

— Это подло.

— Зато работает. Против лёгких лучников пускаешь лёгкую же конницу, сечевую. Против тяжёлой пехоты — строй щитовиков, а из-за спин алебардисты, а навесом — стреляешь тяжёлыми болтами.

— Ты просто в настолки переиграл, — отмахнулся он.

— Нет. Нельзя вот так отказываться от логики. Вот что у тебя за пехота?

— Легкая иррегулярная, комбинированная стрелково-сечевая. Сабли и шашки, хвала Предку, у всех есть клинки.

— А если враг их картечью, а? И всё, привет семье. А мы с тобой против этого пушку противопоставить не можем, но у нас есть стены.

— А они магический портал повесят, маги перекинут пару сотен степняков за стену?

Я призадумался. К такому жизнь меня не готовила. Вместо ответа, спросил самого атамана:

— Метод противодействия, офицер!

— Ну по классике, запрещающий магию артефакт, чем выше уровень, тем лучше. Действие стрелкового оружия, детонацию патронов он не блокирует, имеет свой радиус действия.

— Какой?

— Почем я знаю⁈ — развёл руками атаман. — Я офицер, а не колдун. Это скорее ближе к тебе, у тебя было обучение в твоих колледжах для благородных.

— Виноват, прогуливал. Но наверстаю.

— Купишь, привезёшь?

— Ага.

— Так что такое «козлик»?

— Иваныч соберёт, покажет. А ты поставь охрану, чтобы на него лишняя муха не села, а если есть кто-то технически грамотный, дай ему в подмастерье.

Дмитрий недовольно закряхтел, но согласно кивнул и полюбопытствовал:

— Вот как у тебя получается, граф? Я атаман, формально тебе не подчиняюсь, а ты тем не менее мне приказы нарезаешь?

— Я тебе не приказываю. Ну, то есть… Мы просто делаем общее дело. Ты заинтересован от ногайцев отбиться? Бойцы твои заинтересованы? Я тоже. Снабжаю тебя, вооружаю, разведку веду. Да, я не воин, но сделал для победы так много, что по результатам или крест себе на грудь повешу, точнее сказать, ты сам мне его повесишь, я всё же почётный казак и учредитель казачества. Или, если не повезёт, то туда же, на грудь, могильный камень.

— Пессимистично.

— Ну, розовые романтические сопли я не склонен разводить. Ногайцы сюда идут не на дудочке играть, они идут резать, кто под руку попадётся. Поэтому, кстати, надо бы как-то чалдонов предупредить.

— Это я могу, с прошлого раза осталось личное хорошее отношение.

— Во. Сделай, если сможешь. Не в приказ, а прошу.

— Сделаю, конечно.

— Как себя чувствует казна казачества?

— Отсутствует, как явление. Мы пока на голом этом самом… энтузиазме границы империи защищаем.

— Это не дело, я тебе могу деньжат подкинуть.

— И куда их здесь тратить? Ты, граф, нам лучше зернеца подкинь, сахара, соли, посуды разной.

— Вот кстати насчёт зерна. Там должны торговцы прибыть с Оби.

— А что, разве река судоходна?

— Всегда была.

— Не была она судоходна, граф, ну что ты заливаешь? Я, конечно, лишний раз вопросы не задаю. Но тут любой дурак заметит, что строения эти все явно магическими руками возведены. Сам по себе город — тоже. Теперь ещё оказывается, что река стала судоходной. Да хрен с ней, с рекой, у нас из ниоткуда дорога появилась да такая, что армии вторжения любо-дорого по ней проехать.