— Хотите позавтракать? Я тут знаю неплохое заведение, кушал там со своим дядюшкой.

— Я старый солдат. Ну, как я могу отказаться от халявного угощения? Ведите, показывайте.

Нанятый мной на весь день экипаж стоял наготове, так что скоро мы отправились покорять местные предприятия общественного питания.

— А если сформировать смешанные подразделения? — предложил я на пути в ресторан.

— Теоретически это должно совместить сильные стороны наемников и знания местных. Но на практике идея дрянь. У них разная мотивация, разная культура, разная модель поведения. Вместо сплочённого единой целью соединения мы получим конфликты и военно-полевые суды с постоянно работающей виселицей.

— Ого, да Вы психолог, мсье Анри!

— Я не боевой офицер, но и не штабная крыса, — с достоинством выдал де Жерс. — И много лет я служил в учебной части, учил пехотных капралов и сержантов, учил артиллеристов, сапёров. Меня несколько раз перекидывали, переводили. Словом, я насмотрелся на солдат. Командовать боевыми действиями для меня будет внове.

— Давайте сразу проведём линии разграничения. Основной воевода у нас атаман Дмитрий Чуй.

— Старый?

— Нет, довольно молодой.

— Ничего, я найду общий язык, мне доводилось служить под началом молодых и ретивых. Но у него казаки, у меня франтирёры.

— Новое для меня слово. Да, я думаю, что каждый ведет своё направление, так будет проще.

— Штаб из двух офицеров? Недурно.

— Итак, ищем наёмников!

— Вам нужен вербовочный пункт, мсьё. Казаки нуждаются в пополнении?

— Думаю, да. И думаю, что смогу развернуть такой пункт на найм в казаки и в эти Ваши франтирёры.

— Уи. А когда появятся местные, буду обучать и их. Пять учебных рот, всего за пару недель они смогут держать винтовку и стрелять по команде.

Мы зашли в ресторан «Эрмитаж» и это первый раз, чтобы я был тут не по работе или без попыток объегорить своего совершенно неблизкого «родственника» Вьюрковского.

Мы сели за дальний, уютный и обособленный столик, к нам подошла молоденькая симпатичная официантка.

— Меня зовут Марина, я сегодня буду вашим официантом.

— Марина, а есть сегодня Закир?

— Да, — после растерянной секундной паузы ответила она.

— А могу я, как клиент, выбрать официанта, который будет меня обслуживать?

— Да, — явно преодолевая некоторое сопротивление, с еле заметным разочарованием ответила девушка.

— Простите, если такое Вас обидело…

— Уи, Вы красивый девушка, лучший на свете! — встрепенулся галантный де Жерс.

— Просто я рассказывал своему другу про Закира, — говоря это, я поманил девушку пальцем и незаметным жестом положил ей в руку сложенную вчетверо купюру в пятьдесят рублей.

Надо сказать, местные дают на чай очень пафосно и напоказ, обставляя это так, чтобы все видели, смотрите как я крут, что я могу! Мне, человеку, который жил когда-то давным-давно в СССР и нёс в себе реликты прежней морали, этот пафос был несвойственен.

Она в недоумении отодвинулась, затем бросила на купюру взгляд и просияла.

— Понимаете, нам хотелось бы… — вздохнул я. — Сами мы не местные, бываем в Челябинске редко. Порадуете нас, а?

— Конечно! Сейчас позову, всё будет в лучшем виде.

Пятьдесят рублей — это, возможно, половина или треть её месячной зарплаты.

— Исэнмесез! Я так рад Вас видеть, Закир!

— Добрый день! Вам как всегда? Борщ, телятину с восточными травами, рис басмати, лёгкий салат, чёрный чай и десерт?

— Гм, — его тирада вогнала меня в ступор. Видимо, такой был мой прежний или первый заказ. Видимо, потому что сам я не помнил, а вот Закир, похоже, помнил. — Да, вполне устроит.

— А мсье? — спросил он де Жерса.

— Луковый суп, — француз изучал меню, — петух в вине кок-о-вен с багетом.

— Салат?

— Есть у вас салат с голубым сыром и шалотом?

— Безусловно.

— Оу, какой у вас приличный ресторан! А на десерт бланманже, штучек шесть, разных цветов.

— Наш повар всегда готовит бланманже только белым, говорит, положено так? — озадачился Закир.

— Уи, так и называется, но у меня на родине его ещё и красят. Сможет он?

— Я попрошу сделать для Вас.

— И бутылку вина из Божоле, двух-трёхлетнюю. Ну и бокал кальвадоса, чтобы согреть желудок. И можно мне принести ручку? Я хочу сделать пару записей…

— Бумагу, мсье?

— Мне хватит вашей салфетки.

Пока кухня слегка озадачилась нашим заказом, де Жерс развернул пару салфеток. Как эти ни странно, если действовать достаточно аккуратно, то на салфетках удобно получалось писать.

— У Вас есть научный подход к войне?

— Нет, — удивлённо буркнул я. — Если Вы ещё не в курсе, то я юрист, адвокат, сугубо мирный человек.

— Это поэтому Вы носите под мышкой кольт?

— Всего лишь показатель регионального уровня преступности.

— Значит и я не зря попросил револьвер, — удовлетворённо усмехнулся француз. — Итак, численность врага есть, первичная. А вооружение?

— Конник.

Де Жерс нарисовал (надеюсь, что обучать солдат он умеет лучше, чем рисовать) всадника, который улыбался.

— Изогнутый клинок, у некоторых короткие копья, у многих отменные изогнутые луки.

— Без огнестрела ребятки?

— Нет, у них тяжёлые ружья, Энфилды, а вот по патронам дефицит.

— То есть, ружья и луки?

— Ну блин, получается, что так. Сочетание традиций и современности.

— Ладно, я верю. Ножи?

— Наверняка, пару раз видел, — я умолчал, что большую часть ногайцев видел уже убитыми и возможности рассмотреть не было. — Изогнутые, скорее, чтобы ногти чистить или добивать. В мире тесаков и штыков — нож не рулит… то есть, слабоват.

— Слабоват, — со стороны казалось, что де Жерс меня не слушает, но руки его делали пометки.

— Шпоры?

Я задумался.

— Не наблюдал. Нет. Благодаря тому, что степняки с детства на лошадях, они умеют находить общий язык с ними без всяких шпор.

— Как донские казаки?

— За донских не скажу, но… Скорее всего степняки знают о концепции шпор, но они им не нужны.

— Броня? Есть какой-то доспех, кольчуга?

— Клееные кожаные нагрудники, редко когда кольчужные. Но у знати, я таких двоих видел, прямо-таки европейские кирасы, остроконечные шлемы, защита горла, тяжёлые перчатки.

— Пистолеты?

— Нет. Вообще, мсье Анри, у них нет унификации вооружения, амуниции. Кто во что горазд.

— Конечно, конечно. Но надо же от чего-то отталкиваться…

Закир принёс кальвадос.

— Ваше здоровье! — де Жерс отсалютовал официанту, чем вызвал у последнего улыбку. После француз заметил какую-то даму, одиноко сидящую за столиком и встрепенулся, как петух в деревне.

— Мсье Анри, вернитесь к военному искусству, тем более, что её кавалер отошёл в гальюн.

— Ах, кавалер… ладно. В целом по противнику понятно. Есть у них пулемёты, гренадеры с гранатами? Артиллерия?

— Теперь уже нет, мы выбили, но возможны новые пополнения. Пока что только конница, даже пехоты нет. Это их сильная сторона.

— Чем же?

— Высокая мобильность армии.

— Тут не поспоришь. Ну, господин губернатор…

— Я найом.

— Если я генерал, а я уже мысленно генерал, то Вы губернатор. А вместе генерал-губернатор!

— Они там спирт в кальвадос не плеснули? — с подозрением тихо спросил я.

— Кстати, нам понадобится ящик спирта и несколько ящиков коньяка.

— Купим. Тайлер будет рад.

— Тайлер? У Вас в войске англичанин? — на лице француза явственно отразилось недовольство наполовину с непониманием.

— Он такой, рязанского происхождения. Это его творческий псевдоним. Не волнуйтесь, он англичан недолюбливает.

— Молодец! Вернёмся к нашим франтирёрам. Что мне нужно? Доспех — клееный кожаный, типа кираса. Лёгкая и дешёвая. Шлем, тоже лёгкий, скорее всего кожаный. От пули не защитит, но защитит от стрелы, осколков и так далее.

— Понял.