— Добро пожаловать на борт, господин генерал.

— Мерд. Насмотрелся я в Экваториальной Гвинее на местных генералов! Давайте хотя бы до полковника доживём. Трогай!

Самолёт оказался принадлежащим какой-то частной французской компании и от возможности поболтать на родном языке де Жерс пришёл в отменное настроение. Впрочем, стоит упомянуть, что этому так же поспособствовал французский же коньяк Martell, на всенепременной покупке коего он категорически настоял по дороге.

Самолётик совсем небольшой, даже скорее маленький, но уже двухмоторный, в отличие от алюминиевой «птицы» Фёдора. Нас подвезли туда на аэропортовской машине, но экипажа на месте ещё не было. Мы уселись в узком, но сравнительно комфортабельном салоне и стали ждать.

О национальной принадлежности экипажа и самолета мы узнали, потому что, когда экипаж (а это было два пилота и бортмеханик) приехал на такой же машине, то первый пилот вышел с нами поздороваться и поговорить.

Моя память подсказывала ситуацию, когда меня и состав угля вёз пьяный машинист. Но он-то делал это регулярно, к тому же паровоз не падает, разве что с рельс сходит. А вот чтобы меня поднимал в воздух самолёт с нетрезвыми пилотами⁇!!

Такое да, такое впервые.

Когда де Жерс и пилот по носам и своеобразному акценту безошибочно и синхронно узрели друг в друге французов, то обрадовались, как разлучённые в детстве братья. И, мать их морально нестойкую француженку, по этому поводу ещё и немедленно накатили.

Через пятнадцать минут, когда мы все уже находились в кабине на откидных стульчиках (первый пилот, звали его Клод-Готье, пожелал, чтобы мы увидели взлёт в первых рядах), я уже был единственным трезвым на борту.

Однако, хвала судьбе, всё прошло благополучно. Умело и явно привычно маскируя акцентом опьянение, пилоты поговорили, вдобавок ещё и пофлиртовали с диспетчерами-девушками, получили разрешение на взлёт, и мы безболезненно покинули столичную землю.

…

— Оберон! — обратился я к соседу.

— Зови меня Бэра, в конце протяжное такое «ааааа»… Что, мой дорогой заказчик Аркадьё? — второй пилот уже сидел со мной практически в обнимку.

Моё имя он произносил своеобразно, видимо у французов был аналог имени Аркадий, но звучал он с окончанием на «дьё», гортанно и по-своему красиво. Я был трезв, но обаяние французов на меня тоже действовало, я находил их красавчиками и молодцами, но… какие-же они всё-таки чёртовы разгильдяи!

Впрочем, первый пилот, хотя и пел дуэтом с де Жерсом французскую народную песню фривольного содержания, рулить не забывал.

— Ты не переживай, Аркадьё, мы полетим медленно, легко как пёрышко, вжух-вжух. Долетим до вашего Кустового. Будет утро, сядем на местной полосе.

— А нас там нет аэропорта, я предупреждал при оформлении фрахта.

— Не бойся, нам подойдёт любое ровное поле.

— Есть такое и не одно, например, я знаю такое в пригороде.

— Договоримся с землевладельцем?

— Я землевладелец!

— О! Давай за это выпьем! — мне пытались налить примерно каждый раз и у французов в арсенале была ужасающая пятилитровая бутыль вина.

— Я не могу, мне доктор запретил. Уколы от бешенства.

— О! Ужасно, ужасно!

Впрочем, это не помешало ему налить себе и бортмеханику, чокнуться и выпить.

— А я смогу нанять вас сделать пару рейсов в каганат? Какая вообще грузоподъёмность у этой машины?

— Мы берём на крыло, не считая экипажа и топлива, две тонны и сто килограмм.

— Условно двадцать человек?

— Очень условно, ведь кресел у нас в салоне всего восемь. Можем, наверное, и двадцать пассажиров, если они сядут в проходе, будут без багажа и не толстые.

— А дальность полёта?

— Наша рабочая дальность две тысячи. Насколько далеко надо?

— Полторы.

— Справимся. А то можем и два дополнительных бака навесить и увеличить полётную дальность. Что надо отвезти?

— Да много чего. Оружие, медикаменты, амуницию. У нас война идёт.

— Ого. А есть ПВО у противника?

— Нет у них ПВО, одна конница.

— А чего тогда не портальными свитками?

— На месте посадки действует артефакт подавления магии.

— Ну, тогда мы. А там-то есть аэродром?

— Там есть. Практический вопрос, что нужно для того, чтобы вас зафрахтовать?

— Если к концу полёта не передумаешь…

— А что изменится?

— Ну, может, Аркадьё, в тебе винные пары говорят?

— Я трезв, забыл?

— О! О? Оо! Фикен. Ну да. Мы позвоним нашим боссам, есть заявка, нужна будет полная предоплата.

— Будет вам предоплата. А если маршрут вас устроит, я бы зафрахтовал на долгосрочный контракт.

— А в вашем каганате есть одинокие дамы?

— Нет.

— Мерд. А в Кустовом?

— Есть, конечно.

— Тогда ладно.

Я лёг спать в салоне, потом ко мне привели де Жерса, и я спал до утра.

А утром меня ни свет ни заря разбудил звонок с незнакомого номера. Я посмотрел в иллюминатор. Мы летели над каким-то городом.

— Да, кто это?

— Меня зовут Анастас Петрович. Канцелярия его императорского величества.

— Слушаю внимательно, — сон мгновенно слетел, как туман от дуновения тайфуна.

— Мне поручено переговорить с Вами по поводу ситуации с золотом.

— Всё так же внимательно…

— Аркадий Ефимович, а Вы, говорят, покинули столицу?

— Анастас Петрович, напоминаю, у меня в родной стране идёт война.

— Граф, Вы родились в Филёвском роддоме в Москве. Ну, это так, на секунду.

— Подловили, но только на буквальном. Так-то Вы понимаете, что мой каган прячется в лесах, а казачество может рассчитывать только на те поставки, которые обеспечу я. Это весомая причина?

— Такое не мне решать. Так Вы выбыли из города?

— Я… Фиксируйте. У Вас докладные на руках? Моя записка, реквизиты?

— Вы верно поняли ситуацию. Сегодня в полдень статс-секретарю будет докладывать государю.

— Тогда фиксируйте. Я стойко придерживаюсь сделки на условиях, которые ранее были обговорены, по цене семьдесят четыре. Более того, я прилечу на место и буду готовить груз к отправке. Исхожу из того, что государь даст пенделя застрявшему бюрократическому механизму и сделка будет. Меня устроит, если пакет документов прибудет вместе с самолётом, который вывезет золото.

— А оплата?

— Вы сильны в поставках, в их организации?

— Нет, врать не буду.

— Прибудет самолёт, скорее всего, это будет машина от Министерства обороны.

— Отчего Вы так думаете? Почему не императорское казначейство? Общались по этому поводу с кем-то из военного ведомства?

— Нет. Однако позволю себе секунду напоминаю Вам, что у меня там война. Грузу понадобится вооружённая охрана. И эта же причина, по которой чиновникам следует пошевелить задницами. Вместе с военными прибудут специалисты по золоту, которые подтвердят, что это оно, а не крашеный свинец. Так же у них будут и весы. Это называется первичная приёмка.

— К чему Вы это?

— Когда они увидят, что золото есть в наличии, мы готовы к погрузке, они звонят и подтверждают готовность к загрузке. И казначейство отправляет оплату.

— Чиновники казначейства работают не так споро, как Вы описываете.

— Так пусть научатся, в порядке исключения, шевелить бугелями, потому что без оплаты я не отгружу товар.

— Вы серьёзно это говорите?

— Да. Это максимально честный деловой подход. Я защищаю интересы империи, но и каганата также. И не хочу потом годами бегать за своими деньгами.

— Я передам Ваш подход в донесении.

— Передайте. И особо отметьте то, что золото… Что бы я там не сказал британцам, золото в охраняемом хранилище в городе, осаждаемом врагом.

— Всё сейчас серьёзно?

— Ни разу не шучу. Врагом с двенадцатикратным преимуществом, за спиной которого стоят британцы и я понятия не имею, что эти черти выкинут в следующую минуту. Именно это, кстати, и заставляет меня вернуться.