Мрачный узкий двор, мы сразу же прошли в одну из дверей. Контроля тут было меньше, а суеты наоборот больше.

— Мы где? — шепнул я Баранову.

— Министерство иностранных дел.

— Аааа… Круто. У нас в каганате оно скромнее, — мне сразу же вспомнилась юрта, за которой всё ещё присматривал Олег.

Баранов провёл меня по какому-то узкому коридору.

— Стойте тут, Вас позовут.

И я остался стался стоять в каком-то техническом, но довольно чистом проходе, опираясь на пустую тумбочку. В этот раз Баранов меня не покинул, но стал так, чтобы я был явно ближе к двери.

Ждать, в отличие от прошлого раза, пришлось недолго.

Молодой парень, вышел из двери, окинул меня взглядом, недовольно фыркнул и негромко позвал:

— Барон Филинов, извольте следовать за мной.

— Я граф.

Он закатил глаза.

— Как скажете.

И я вошел.

В узком кабинете, уставленном большим количеством книг, за столом, покрытым зелёным сукном, сидел император, который, в отличие от прошлого раза, был беспокоен и барабанил пальцами по столу.

Кроме него в кабинете был немолодой мужчина с документами и тот парень, что меня позвал.

Я отметил для себя, что меня завели с какой-то боковой двери.

Император махнул рукой и эти двое покинули кабинет.

— Ну-с… Аркадий, рассказывайте, как Вы докатились до такой жизни?

— Какой именно?

Кречет закряхтел.

— Вы вообще знаете, батенька, что произошло и происходит?

— Война. На мой каганат напали ногайцы, подстрекаемые англичанами.

— Ну, у каждого своя точка зрения.

— Царь-батюшка, — нахмурился я, — а помните наш разговор про конституционную монархию? И что война, инициированная британцами, была совершенно предсказуема, предугадана нами?

— Было дело. Но теперь англичане обвиняют в войне тебя, батенька. Нападения на торговых представителей Британии, похищения степняков, убийства, пытка гражданских, каннибализм, грабежи.

— Принцип безумного крика. Чем абсурднее обвинение, тем труднее по ним оправдаться. Тем более, простите… каннибализм⁇!!

Император выдохнул, трижды резко сжав и разжав кулаки.

— Пётр Алексеевич, разрешите присесть?

— Валяй.

Я сел, хотя и помнил по советам Баранова, что это не по правилам. В топку правила, мне надо, чтобы мои глаза были на уровне его.

— Разрешите доложить толком, как идёт развитие каганата и чем я могу перевесить абсолютно все обвинения?

— Так уж и абсолютно⁈

— Государь простил бы меня, даже если бы я убил сыновей-наследников трёх союзников империи, и надругался бы над дочерями.

— Там не будет столько детей, — кривовато усмехнулся он. — Ну валяй, адвокат, рассказывай.

— Посольство я основал, оно работает.

— Молодцом, помню про твоё обещание.

— Казачество создано, — последовательно загибал пальцы я, — вооружено, патроны для них изготавливаю своими силами.

— Похвально, патрон в государстве в дефиците. Наш руководитель войска?

— Так точно, рекомендованный секретной службой, защитник Отечества, Дмитрий Чуй, герой войны в Степи, комиссован по ранению, что не помешало ему стать атаманом.

— Подходящий.

Я еле заметно выдохнул. Никакая магия императора не возьмёт, а вот психология… Я докладывал ему так, как подчинённый начальнику, чтобы он чувствовал, что контролирует и меня, и ситуацию. И если каганат будет ощущаться им, как контролируемый проект, он будет его защищать.

— А министерские посты? — напирал император.

— Четыре министерства за нами, я задружился со степняком, министром обороны, плюс два сына кагана отправлены учиться в столицу военному делу и экономике.

— Похвально. Законы?

— Мы остановимся пока что на одной только конституции, не будем усложнять.

— Экономика?

— А вот это самое главное. Каган даровал мне кусочек земли.

— Большой?

— Большой, чего уж скромничать, но там всё больше горы да камни. Но ничего, мне хватает. Основан торговый пост, на нём аэродром, есть речной порт, строятся дороги в Степь и к русской Сибири. Туда же нужно будет построить железную дорогу.

— Торговля с Китаем и Степью? Конкуренция британцам. А производство, сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых?

— А вот тут у меня и припрятан аргумент против любого обвинения любого лица.

— Что, весомый?

— Рекордно весомый. Вам понравится.

— Внимание! — громогласно провозгласил старый, но крепкий слуга, причём слуга не рядовой, какой-то матёрый, выглядевший как человек, который баюкал три поколения великих князей и способный возражать даже государю. — Чрезвычайное заседание по вопросу международного конфликта объявляется открытым!

Большая редкость, чтобы в присутствии императора российского его подданные сидели. Это такой средневековый пережиток, стоять в присутствии короля, монарха.

Пережиток отмирал, но ещё давал о себе знать. Такое вот собрание — это мероприятие пограничное, комбинированное.

Мы находились на третьем этаже здания в просторной, тёмных тонов зале.

Два полукруглых стола, буквой «с», образовывали круг, но разорванный. В разорванной части две напротив друг друга — трибуны, одну из которых занимал я, что слегка утомляло, а другая пока что пустовала. За столами же народ с комфортом сидел.

Полукруглый стол справа от меня занимал император и ряд высших чиновников, среди которых не доставало Мышкина и Орлова. А стол слева от меня занимали откровенно иностранные надменные морды, которые перешёптывались и пялились на меня.

Да, посмотреть было на что. В костюме несколько дырок, на мне грубо в один стежок зашитая рана на виске, левая рука запачкана плохо вытертой кровью.

А ещё за моей спиной был мой саквояж, к тому же и не пустой.

Когда слуга объявил об открытии, в зал вошёл тридцатилетний полноватый парень с безвольным подбородком.

— Посол Соединенного королевства в Империи Российской сэр герцог Арчибальд Стюарт Форбс.

Для полноты картины слуге не хватало посоха, которым он бы гулко вдарил по полу.

Я неторопливо записал, как зовут этого хлыща в новый блокнотик, который заменил утопленный.

Посол, ни на кого не глядя, прошёл к пустующей трибуне напротив меня.

Таким нехитрым образом было визуально выстроено противостояние меня и этого надменного хрена.

Задрав нос до небес и откашлявшись, он положил напротив себя папку с золотыми уголками и неспешно открыл её:

— Итак, я имею честь, от имени его величества, короля Соединённого Королевства Великобритании и Се…

— Минуточку, — бесцеремонно перебил говоруна я, — я прошу так же представить и меня. Как минимум, иной вариант мне представляется невежливым.

Посол от того, что кто-то посмел его перебить, слегка офигел, а вот слуга — нет. Отлично поставленным голосом слуга пророкотал (и мне захотелось подарить ему трость из красного дерева, с золочением и рукоятью из слоновой кости):

— Оппонирует сэру послу граф-найом Аркадий Ефимович Бугуйханов, министр иностранных дел каганата Южное Алы Тау, так же министр юстиции вольного города Кустовой, так же известный в силу прошлого родового статуса как Филинов.

Народ слева, то бишь иностранцы, стал перешёптываться активнее. А мне, когда он закончил, захотелось подарить старикану ещё и лимузин, чтобы было где катать трость.

— Сэр, — холодно протянул надменный посол после возникшей вслед за словами слуги паузой, — Вы позволили себе меня перебить.

— Дай Предок, не в последний раз. Извольте говорить… сэр.

— Кхе, — он одарил меня презрительным взглядом, — я, сэр герцог Форбс имею честь, от имени его величества, короля Соединённого Королевства Вели…

— Минуточку, — я снова бесцеремонно перебил посла и от такой наглости офигела уже большая часть присутствующих, — прошу гражданина посла отметить себе в блокнотик. Пометку сделать неровным почерком… Так вот. Ваша с длинным названием Британия не имеет дипломатических отношений с каганатом Южное Алы Тау. По принципу взаимности и декларируемому равенству, заявленному в Амстердамской конвенции, в частности статье два и четыре, Вы, сэр, для моей державы не имеете статуса дипломата, как и я для Вас, что так же означает неприменимость принципов дипломатического этикета и гарантий личной безопасности.