Она меня восхищала и бесила. Я хотел эту женщину себе, а она смотрела на меня как на пустое место. Всегда. Сначала из-за Рейвена, потом из-за артефакта и только сейчас чувствую в ней отклик. Неплохо для начала, время у меня есть, решение пока не найдено.

Я чувствовал, что согреваюсь рядом с ней. Не телом — я не знал, что такое холод, но душой — от ее искренности, непосредственности и чувственности. Наш поцелуй на променаде многое открыл. Не забуду как Кит прижималась ко мне, как жарко отвечала. Тогда во мне что-то сдвинулось. Ведьма перестала быть целью, а стала даром. Эта девочка будет моей во что бы то ни стало.

Знаю, что могу получить ее в любой момент, вижу это в ее глазах, чувствую при поцелуе. Иногда сдерживаться практически нереально, но цена слишком высока, чтобы хоть на минуту забыть о ней и отключиться.

На этот раз улечу на неделю, перерою всю чёртову Библиотеку, но найду ответ. Заодно привезу малышке пару источников для докторской, уверен, что оценит. Я читал ее выдержки — хорошая работа, интересные выводы, но документации явно маловато. Понятно, что тема инквизиции ей интересна, да только помимо "Молота ведьм", аутентичных источников практически нет, да и последний написан людьми. В Библиотеке же хранились наши документы, раритеты, которые позволят Кит сделать пару маленьких "открытий". Будет доктором исторических наук, если оно ей так нужно. Можно подкинуть и что-нибудь по ее тематике. Руны она рисует действенные, я оценил, но явно самоучка, слишком большой перерасход силы. Пока получается поддерживать ее источник, но после вечеринки будет откат, слишком потратилась на свои предсказания. Я в этот раз помогать не стану — мне нужен полный запас для поиска, а ей нужно заново учиться распределять возможности.

Как же не хотелось выпускать малышку из виду, когда все так хорошо складывается, но Рейвен себя не проявлял, а остальные мужчины в городе ее априори не могут заинтересовать. Маленькая ведьмочка попалась. Я залюбовался ею — нежным румянцем, смоляными локонами, пухлыми губками, ладной фигуркой. Она создана для меня, и я рад, что Кит это приняла. Осталось только снять проклятие, и я его сниму.

Я всегда завидовал Рейвену и искренне не понимал, почему он упустил свой шанс. Ведь было видно, что девчонка принадлежала ему душой и сердцем. Возможно, что им даже удалось бы обойти заклятие, но тот запаниковал, повел себя как мальчишка, бросил все — налаженное дело, город и свою суженую, а когда дошло, что без нее у него получается только существовать — вернулся, чтобы красть моменты близости.

Да, я это знал. Следил за домом и видел, как он уходил под утро. Как-то Кит спросила, что сказал Рейвен, когда мы виделись, и я ответил, что тот наказал беречь ее. Но я соврал. Бывший муж моей ведьмочки приказал держаться от нее подальше. Как же, так я и послушался.

Я знал куда улетел Мэтью. Этот упрямый идиот считает, что найдет в Библиотеке то, что укрылось от меня. Блаженны верующие.

Но я все равно уже почти месяц вынужденно находился в столице, и Библиотека отлично подходила для неофициальной встречи, так что уже на следующий день я входил в читальный зал хранилища древних знаний. Умер я только для мира людей, да и то не в первый раз, в нашем же мире никто не стал бы оспаривать мое право здесь находиться.

Мэтью, а я привык называть его именем из прежней жизни, сидел, обложившись огромными толстыми фолиантами, и я даже посочувствовал ему. Или может позавидовал — он ещё мог надеяться, а я точно знал, что надежды нет.

— Ну здравствуй, старый друг, — поприветствовал я блондина. Когда-то это было правдой — в той же жизни, где я звал его Мэтью.

— Здравствуй, Рейвен, — тот растерялся лишь на мгновение и даже соизволил вспомнить мою прошлую фамилию.

— Я предупреждал тебя, Мэтью, и скажу ещё раз — оставь Катю в покое.

— Когда мне нужно будет твое мнение, я обращусь, — зло ощерился маг, и температура в помещении стала падать. Но Мэтью спохватился и успел восстановить прежний уровень до того, как сработала сигнализация.

— Я пришел предупредить тебя — разрешение на новый виток получено, и скоро я буду жив официально.

— Что-то долго тебя мурыжили, — бывший товарищ уже взял себя в руки и теперь холодным был только тон. Ну и взгляд.

— Это неважно. Ты не получишь Катерину.

— Это не тебе решать. У тебя не будет второго шанса.

— А у тебя не будет и первого.

— Ты решил рассказать ей, — протянул он, и я вздохнул. Да, дураком Мэтью не был.

— Сам понимаешь, это справедливо. Она должна знать, что рискует жизнью рядом с тобой.

— Сам не смог и теперь мне решил подгадить, — Мэтью криво усмехался, но я хорошо его знал. Сдаваться тот не собирался.

— Я только хочу ее защитить, — просто ответил я и вышел из зала, не попрощавшись. В память о нашей дружбе я предупредил его, но больше ничем не обязан.

Для новой жизни нужно новое имя. В идеале нужно сменить и страну, но я не готов был вычеркнуть Катю из жизни. Ненавидел себя за ночные визиты, сгорал от неудовлетворения и продолжал приходить. Проклятый мазохист.

Старшие тоже настаивали на смене места жизни. Все ещё недовольные моей самовольной смертью, они действительно не давали положительного решения эти несколько лет. А последний месяц и вовсе продержали в столице. Сейчас я думал, что и впрямь поторопился. Катя все ещё в опасности, пусть и исходит она теперь не от меня. Может, оставаясь с ней, я мог бы все объяснить и продолжать быть рядом, пусть и в качестве фиктивного мужа. Но, что сделано, того не вернуть, и тогда мне казалось, что это единственно верный вариант.

Итак, имя. До Дениса Воронцова я был Дэном Рейвеном и жил в Штатах, там я и познакомился с Мэтью Сноудером. Мы быстро стали друзьями — одного возраста и силы, со схожими интересами и вкусами. Он знал, что я выберу этот город для следующей жизни, потому что именно здесь должна родиться предназначенная мне женщина, и последовал за мной после собственного ритуала.

Но, когда пришло время, и я официально познакомился со своей будущей женой, то с грустью понял, что нашей дружбе конец. Он не смог скрыть жажду обладания в глазах, хотя и очевидно пытался бороться с собой. Если бы не проклятие и мой преждевременный ритуал, то уверен, он выбрал бы следующую жизнь как можно дальше от нас, но теперь он увидел шанс, которого на самом деле нет.

Но вернёмся к имени. Даниэлем Равенто я был, когда жил в Италии, а родился в индейской резервации с именем Дикий Ворон. Моя мать была колдуньей, дочерью шамана, а отец — из обеспеченной семьи потомственных магов. Непростая история, сложное время. Мать выбрала мне имя, и мудрая птица стала моим символом, а имя я всегда выбирал на "д".

— Демьян, — я покрутил новое имя на языке и остался доволен.

— Воронич, — эта славянская фамилия, пусть и редкая в России, тоже мне понравилась.

— Демьян Воронич, — проговорил я и отправился в Архив, который, в отличие от Библиотеки, располагался двумя этажами выше. В этом месте хранились документы о прошлых моих "жизнях", здесь же выдадут документы для новой и помогут переоформить часть имущества на новую фамилию.

Через два часа я вышел из здания другим человеком. Внешность я не менял никогда. Люди забывали обо мне после ритуала смерти, так что быть узнанным мне не грозило. Единственную проблему могли составлять фотографии. Отец рассказывал, что, когда люди изобрели фотосъемку, сообщество существенно напряглось. Но, к счастью для одаренных, камера искажала наши черты, делая нас на снимках и видео практически неузнаваемыми.

Я сидела у себя на кухне и второй час пыталась правильно вывести руну, которую про себя обозвала "ловец снов". Она и внешне была похожа, и функцию выполняла почти идентичную — нанесённая на спинку кровати, отпугивала кошмары и навеянные злые сны. Руна была сложной, рука затекла, но я не сдавалась. У меня никогда не было такого сокровища, как эта старинная книга, лежащая передо мной. Я вновь с благоговейным трепетом провела пальцами по страницам. Она моя всего на неделю, и я спать не буду, возьму больничный на работе, но выучу и нарисую практически каждую руну из нее.