Бросил жалобный взгляд на Катерину, но она только плечами пожала. Инга сейчас ее все равно не послушается. Вся надежда на меня.

— Давай так, — предложил я обречённо, — ты сегодня уделяешь внимание гостям, а за это я свожу тебя в парк развлечений.

— Когда? — мигом спросила девочка.

— На следующих выходных. Устроит?

— Долго ждать, — насупилась Инга, но потом ей что-то пришло в голову, она посветлела и, крикнув уже на бегу, — хорошо, только на весь день! — девочка убежала к своим гостям.

— Все как обычно, — констатировал Ворон, спускаясь к нам со второго этажа. Уверен, что он стоял там давно, специально, чтобы услышать весь разговор.

— Да, сам видишь, — сказал я, обмениваясь с ним рукопожатием.

— Мэтью, если ты не против, поднимемся ко мне в кабинет. Я хочу поговорить с тобой об этом.

— Без проблем, — кивнул я и бросил вопросительный взгляд на его жену. Однако та в ответ лишь встревоженно нахмурилась.

Ворон заметил и это:

— Мы же обсудили все, милая.

— И я все ещё не уверена, что так будет лучше.

— Вот и спросим у него самого.

— Хорошо, — кивнула Катя, но тревога из ее глаз не исчезла. Но тут у ворот просигналила машина доставки, и Катя сорвалась встречать еду для детей.

Ворон сделал приглашающий жест и первым поднялся по лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

В кабинете, разлив по кружкам чай, Ворон не стал садиться за стол, явно не желая придавать разговору излишнюю официозность. Вместо этого он сел рядом со мной на диване и сразу перешёл к делу:

— Мэтью, послушай. Мы с Катей это несколько раз обсуждали, и, пусть она не совсем согласна, другого выхода я не вижу.

— Ты о чем сейчас? — сказал я, отпивая горячий напиток.

— Об Инге, конечно. Девочка слишком к тебе тянется. Мы оба считаем, что это не пойдет на пользу ни ее становлению, ни вашим будущим отношениям.

Последние слова Ворон произнес резковато, но я его понимал. Сложно представить, что когда-нибудь Инга вырастет и станет взрослой женщиной. Я, например, не мог.

— И что ты предлагаешь?

— Ты вполне мог бы совершить новый виток.

Не могу сказать, что сам не думал об этом. В стране я уже двадцать с небольшим лет. Вполне подходящее время для смены жительства. Но мне почему-то казалось, что именно Ворон с Катериной будут против.

— Мог бы, — медленно проговорил я, размышляя.

— Я даже уточнял у Антуана, смогут ли они ускорить процесс, если ты решишься.

— И что он ответил?

— Ответил, что можешь выезжать хоть сегодня. Чистильщиков он пришлет сразу.

— Вот как. Быстро, однако.

— Меня очень беспокоит душевное состояние дочери. Она буквально зависит от тебя. Это не нормально.

— Хорошо, я понял, — хмыкнул я и поднялся, — пойду паковать вещи.

— Есть идеи для переезда?

— Давно хотел пожить у по-настоящему теплого моря.

— Европа, надеюсь?

— Думаю да, до вечера определюсь.

— Спасибо, Мэтью. Когда-нибудь ты меня поймёшь.

— Тебе не за что извиняться. Это правильное решение.

У меня действительно будто гора с плеч свалилась. Щенячья привязанность Инги меня тяготила. И пусть она была действительно самым милым ребенком из всех, кого я видел, но быть нянькой — это очень утомительно. Даже отпадающая необходимость провести с ней выходные — и та радовала!

— Я обещал ей поход в парк развлечений. Сводите?

— Конечно, — кивнул Ворон, — не переживай. Она ещё ребенок. Попереживает и забудет.

Наверное, я эгоист, но садясь в машину, я уже не думал о мелкой. Все мысли были заняты выбором, куда мне лучше податься.

Двадцать два года спустя…

— Нашей дочери завтра двадцать два, — мрачно сказала я, обернувшись к мужу.

— Ну да, — с улыбкой ответил тот, притягивая меня к себе.

— Она станет совершеннолетней!

— Точно.

— Как ты можешь быть так спокоен, она ведь ещё совсем девочка!

— Конечно, для нас она всегда будет маленькой. Что ты распереживалась, милая?

Мы только вышли из ресторана, где обговаривали последние детали меню на завтрашний праздник. Сюрприз — вечеринка на пятьдесят гостей. В основном ее товарищи по университету, подруги из танцевальной студии, но будут и наши немногочисленные друзья — одаренные. Даже родители Дэмьяна приедут, а ведь даже на нашей свадьбе их не было. По крайней мере, на первой. И ещё приедет Мэтт.

Инга про него ничего не знает, по крайней мере, мы с мужем очень на это надеемся. Хотя обновленный совет Старших и подтвердил пару, мы решили по-своему. Когда Инге исполнилось десять лет, Дэн уговорил, читай заставил, Мэтта сменить страну, начав новый виток, и не показываться дочери на глаза до ее совершеннолетия. И даже после него, тот не станет сообщать о решении совета. Все в его руках — сможет добиться взаимности, значит, быть тому, нет, так и не надо. Инга слишком молода.

Другое дело, что уехал Мэтт с радостью и, как будто, возвращаться не очень-то стремился. Когда Инга была маленькой, тот держался с ней подчёркнуто отстраненно, даже с опаской, не забывая, однако, прихватывать подарок для мелкой при каждом появлении у нас в гостях.

Малая же души не чаяла в щедром и добром папином друге, который умел создавать прозрачные ледяные фигурки и разрисовывать стекло сказочными узорами. Ждала его отчаянно, а когда он появлялся — ходила за ним как приклеенная. Мы с Дэмьяном не знали, что и думать. То ли так действует начертание, то ли это просто детская влюбленность.

Так или иначе, это стало причиной, по которой мы решили дистанционировать нашего общего друга, навещая его при каждой возможности. А Инга перестала его вспоминать, лишь будучи уже подростком. Серьезно увлеклась танцами, стала уделять больше внимания учебе и общению с друзьями. Про Мэтта она не заговаривала лет с тринадцати, и мы решили, что ребенок благополучно перерос первую детскую влюбленность. Помню, мы вздохнули с облегчением. И вот завтра они встретятся.

Нам с мужем пора на новый виток. Мне пятьдесят шесть, Дэну на сто лет больше, а выглядим мы ровесниками дочери. Конечно, в две тысячи тридцать втором году косметологическая пластика — это вполне распространенная вещь, но не настолько. Так что, как только устроится личная жизнь нашей дочери, мы переедем. Уже даже место выбрали. Присмотрели во одно из путешествий по Европе. Я снова вернулась мыслями к завтрашнему дню. Если честно, то на душе было неспокойно.

Следующий день…

Инга должна была приехать с минуты на минуту. Так как формат вечеринки предполагался сюрпризным, то гости приехали заранее и должны, при приближении именинницы, спрятаться за боковыми портьерами, чтобы по знаку выйти и одновременно её поздравить. Не было только Мэтта, и меня это начинало беспокоить и злить.

— Как он может опаздывать в такой день? — кипятилась я.

— Даже не знаю, чем его оправдать, милая. К тебе я приехал с другого континента, как только получил разрешение.

Муж подошёл ко мне сбоку, приобнял, успокаивая и делясь своим теплом. Благодарно прижалась к нему, но тут администратор подал знак, что приехала машина Инги, и в зале возник некоторый переполох.

Бармен включил музыку погромче, заглушая неизбежный шум, а гости постарались замереть, чтобы не выдать себя шевелением портьер.

Инга вспорхнула в зал, и у меня сердце замерло от ее трогательной нежной красоты, чистого лучистого взгляда и радостной улыбки. Кажется, праздника дочка ждала с совершенно детским нетерпением.

Не успела Инга дойти до нас с Дэмьяном, как Администратор включил поздравительную музыку, и из-за портьер как горох посыпались гости, вопя нестройным хором поздравления.

Улыбка на лице Инги стала ещё шире, но предвкушение из взгляда никуда не делось, казалось, что она по-прежнему чего-то ждёт. Потом я заметила, что девушка выжидающе скользит взглядом по лицам гостей, и понимание обрушилось на меня ледяным душем. Она ждала не чего-то, а кого-то. Вполне конкретного человека. Мужчину. Мэтта.