Каждый вдох, словно разрывающаяся в легких граната. Эта боль превратилась в дурную привычку и каждый раз, когда она видела что-то пугающее, вроде струпьев на теле проходящего мимо нищего или калеку без ног, полусонно сидящего рядом с жестяным блюдцем, в котором блестела пара центов, она делала глубокий вдох и ее легкие, наполняясь болезнетворным огнем, заполоняли разум болью, которая вытесняла жуткие образы увиденного из сознания. Оставалось лишь шипение и хрип с каждым вдохом, которые заставляли перестать думать о чем-либо, кроме седьмого круга ада, разверзающегося внутри.

Наконец они смогли укрыться в небольшом здании, которое служило вероятно, простым убежищем для тех, кто своего дома не имел. Тут валялись на полу рваные матрасы, а посередине стояла потухшая бочка с углями внутри, которую явно использовали как печь или обогреватель. Выше, на «второй этаж», вела лестница, но там не было крыши, лишь несколько обломков фанеры, служивших стенами. Внутри было пусто и достаточно мрачно. Они остановились тут, рассевшись по грязным матрасам. Сара закашлялась от поднявшейся пыли.

– Ну, какие планы дальше? – спросила Сара. – Куда нас теперь заведет ваше гениальное ориентирование на местности?

– Типа, надо найти какой-нибудь поезд, идущий до Мейкона. – сказала Сэм, снимая с плеча рюкзак.

– И перекусить. – вздохнул Руди. – Я все еще голоден.

С этим Сара была согласна. Вдруг послышались шаги и они все обернулись в сторону прогнившей лестницы, с которой спускалась какая-то старушка. Она остановилась, поглядев на них. Одетая в рваную куртку, седая и нестриженная, она медленно поплелась к выходу, одарив их пустым взглядом и, покачиваясь, исчезла в дверях.

– Стоит поискать еды, да. – кивнула Сэм.

– Ты уверенна, что мы сейчас не заняли чьи-то кровати? – несколько заволновалась Сара.

– У меня в рюкзаке пушка, способная разнести к чертям целый квартал этих трущоб, – гордо сказала Сэм. – Теперь это наши кровати, подруга.

– Цинично. – улыбнулся Руди.

– Зато есть где заночевать. – безразлично сказала Сэм, медленно опустившись на матрас. Ее колено еще немного дрожало, но в последнее время она начала ходить гораздо увереннее и не хромала.

– Что, останемся тут передохнуть? – зевнула Сара.

– А ты против? – Сэм уже лежала, закрыв глаза и закинув руки за голову. Все они устали и прилечь где-то, кроме железного пола вагона, было хорошей идеей.

– А у меня есть выбор? – вздохнула Сара, медленно решив обойти место их ночлега. Пыль была тут почти повсюду, стены прокрыты ржавчиной и плесенью. Здесь пахло отходами и спиртом. Всего Сара насчитала порядка пятнадцати матрасов, спальных мешков и чего-то, что должно было ими быть. Руди стоял у входа, осматривая текущую за дверями толпу. Пес уселся у ног Сэм, сопровождая Сару взглядом.

Девушка подошла к лестнице, аккуратно наступив на нее. Стальная ступень скрипнула и прогнулась, но все еще держалась на своем месте. Сделав еще пару неуверенных шагов и держась за поручень, Сара поднялась на крышу, стараясь не испачкать куртку об ржавые перила. У нее не вышло.

Наверху было не так пыльно, валялись в углу помятые пивные банки и пакеты от каких-то снеков, которые явно любили употреблять местные обитатели. Подойдя к краю, Сара уселась на него, прижав ноги к груди. Внизу все еще бродил народ, но толпа стала поменьше, люди прятались от холодного ветра в своих домах, над трущобами поднимался дым. Наверняка так здесь топили почти половину жилищ. Какими-то жалкими горящими бочками с мусором. В доме напротив, на крыше, стояла женщина средних лет, в одном лишь халате, который даже не умудрилась прикрыть. Она развешивала какое-то белье, не обращая на Сару внимания. Если она и стирала эти вещи, то ей это не особо помогало, потому что даже издалека они казались грязными и непригодными для ношения.

Глядя вниз Сара увидела, как в переулке толпа каких-то птиц, кажется чаек, облепили что-то, сражаясь друг с другом. Птицы были потрепанные и грязные, как и все в этой «нижней Саванне». Перья их были общипаны или они сами их потеряли. В любом случае птицы не казались здоровыми. Сара нагнулась, чтобы рассмотреть, за что так сражаются небесные жители.

Когда одна из птиц, вырвав свой кусок, вспорхнула вверх, открывая вид, Сару замутило. Толпа крылатых тварей сражались за кошачий труп, выброшенный кем-то в переулке. Животное было худым, плешивым и имело вид такой, словно лежало тут уже достаточно давно. Кто-то наступил или надавил на нее с такой силой, что она буквально лопнула, выставив наружу все что было внутри. Одна из птиц резко спикировала на голову кошки, без раздумий запустив клюв ловко в ее глазницу и достав оттуда свой лакомый кусок.

Сара отвернулась, отскочив от края крыши. В животе словно начали перемешивать что-то. Казалось, ее начет рвать. Однако, несколько отдышавшись, Сара обрадовалась тому, что ее не тошнит. Кажется, в последнее время она видела столько крови, что одна жалкая кошка не способна уже ее удивить. Однако ей все равно стало жаль животное, которое навряд ли заслужило такую участь.

– Неприятно, да? – донесся позади голос Руди. Она обернулась. Парень подошел так тихо и неожиданно. Удивительно, как она не услышала его шагов на лестнице.

Он положил руку ей на плечо. Сара глянула в его глаза. Может, она хотела увидеть там что-то больше чем безразличие? Но нет, его серые зрачки не изменились, выражая лишь пустоту и холод.

– Это омерзительно. – покачала головой Сара. – Неужели никто не додумался просто убрать животное отсюда?

– Людям здесь приходится несладко. – покачал головой Руди. – Мне приходилось жить тут. Некоторое время.

– Да?

– Ага, – он выдержал некоторое молчание. – Но, кажется, это было уж слишком давно.

– И как, ну, тут жилось?

– Трудно. – парень засунул руки в карманы. – Но помню я плохо. Это было почти десять лет назад. Я был подростком, который сидел посреди трущоб и ждал чуда за стенами этого города.

– Чуда? – спросила Сара, поправляя куртку и тоже спрятав руки от холода в карманы.

– Но его не произошло. – кажется, он не торопился продолжать этот разговор. Сара не настаивала, но он решился продолжить сам. – Моя мать была родом не отсюда. Она приплыла сюда с благотворительной миссией, помогать народу Америки, пострадавшему от падения бомб.

– Звучит… мило. – улыбнулась Сара.

– Пока люди боролись с ядерным облучением вакцинами, она встретила отца, – несколько задумался Руди. Кажется, он говорил это не столько Саре, сколько себе. – А потом решила остаться тут.

– Вакцины? – Сара вспомнила момент из своего детства. – Кажется, мне тоже вводили такую, когда я была еще совсем ребенком.

– Всех вакцинировали. – Руди почесал затылок. – Как там называлась эта дрянь? Формула Хартманна?

– Да, кажется так. – Сара была полный ноль в химии, потому не могла сказать что-то точное о том, как работала вакцина. – Насколько я помню, она выводила из организма лучевой осадок. Или что-то вроде того.

– Видно этот Хартманн был умный парень. – ухмыльнулся Руди. – Только вот отца моего это не спасло. Он умер какой-то глупой смертью, о которой мать почти никогда не говорила.

– Что с ним случилось?

– Какая-то пьяная драка или что-то в этом роде. – нахмурился Руди. – Она была сломлена от горя.

– А зачем вы прибыли сюда? – спросила Сара.

– Да, – Руди наконец опомнился, приняв свое обычное выражение лица, с натянутым спокойствием и фальшивой улыбкой. – была на то одна причина.

– Не хочешь – не говори. – спокойно ответила Сара.

Руди поднял помятую банку запустив ее в тучу птиц низу. Те, залепетав омерзительными птичьими голосами, явно не насытившись падали, взмыли вверх, начав летать над переулком и вопить. Сара отошла к другому краю. На город уже опускалась ночь, одни люди только заходили в здания, другие выходили. Ночной город оживал и на улицу выползали те, кто боялся дневного света. Часть людей зашла в их пристанище. Сара напряглась, думая, что сейчас же услышит ругань, или того хуже, стрельбу, если те застанут Саманту в их кроватях. Но ничего не произошло, что ее даже удивило. Казалось, встреча внизу прошла достаточно гладко.