– Нет-нет! – довольно сказала Сара. – Конечно нет!

– Тогда поищи их тут. – кивнула Роуз, выйдя из ванной и посильнее закрыв за собой дверь.

Что-ж, несмотря на чудовищное начало дня, его конец обещал быть достаточно приятным. Здесь, в огромной ванной, полной всякой ерунды для ухода за собой, Сара почувствовала себя лучше, чем дома. Закрыв глаза, она глубоко вдохнула, чувствуя наконец чистоту, в которой так нуждалась.

Да, обстоятельства сложились не из лучших. Они оказались одни, почти беспомощные, посреди неизвестного ей мира. Но в чем проблема, если теперь все налаживалось. Осталось лишь добраться до Мейкона, поселиться в доме матери Саманты. Там будет Брэд, он уж точно все поймет и направит на истинный путь. Все что было до этого останется мрачным сном, туманом, который они будут вспоминать, переглядываясь по вечерам за чашечкой чая, но неловко молчать, когда в голове будут всплывать жуткие сцены их побега. Может даже это будет сниться ей по ночам. Жуткий кошмар, не больше. Так она будет себя успокаивать. Всего лишь дурной сон, которого не было. Сон. Видение. Пули и кровь, стекающая по бетону. Мертвые лица, глядящие в пустоту. Жуткие фотографии в мраке тайной комнаты, висящие на стенах. Их с Самантой поцелуй. Все это будет прошлым, о котором они не будут даже говорить.

Выключив струю воды, девушка отдалась тишине и легкой игре на гитаре, исходящей из соседней комнаты. Перебор струн был таким тихим и гармоничным. Ей вспомнились мелодии, которые Саманта наигрывала в детстве. Все это было так давно. В прошлой жизни. Гитара издала гулкий стон, перетекающий в музыку, а затем случайно прервавшийся. Оливия выругалась, начав заново перебирать струны.

– У тебя неплохо выходит. – донесся голос Руди.

– Спасибо, ты тоже ничего. – хихикнула Оливия.

– Грустная мелодия. – вздохнул Руди.

– Я сама придумала, – ответила ему Пинки. – Когда по ночам нечем заняться, я сижу и занимаюсь такой ерундой.

– Вовсе не ерунда. – сказал парень.

– Еще какая, хе. – снова донесся перебор струн.

– Здесь есть место, где можно прилечь? – спросил ее Руди. – Я жутко устал.

– Моя кровать, – весело ответила Оливия. – как такой вариант?

– Я предпочитаю спать один. – сказал Руди.

– Что, не нравятся блондинки? – бряцнула по струнам девушка.

– И вовсе не в этом дело. Так что, где можно прилечь?

– Да хоть вон там, – сказала Оливия и больше голосов слышно не было. Все звуки тонули в мелодии, которую наигрывала девушка. Саре стало тоскливо от звуков струн. Гитара всегда казалась ей самым красивым из инструментов. Она в одиночку могла выдать эмоций больше, чем целый оркестр. Наверное, это чувство у нее из детства.

Глаза закрылись сами собой, и она погрузилась в сон. Перебор струн улетал вдаль, становясь фоном, звуки и краски исчезли, и она размеренно ушла куда-то в мир грез, открыв глаза уже тогда, когда звуки гитары исчезли.

Вода в ванной была все еще теплой, но вся пена уже сошла. Девушка приподнялась, встав аккуратно, чтобы не поскользнуться и засунула ноги в резиновые тапочки, стоявшие рядом. Достав из урны с вещами нижнее белье, она натянула его на себя. Бюстгальтер оказался ей велик, потому она облачилась в одну только рубашку, накинув поверх теплый свитшот. Стоит отметить, что многие вещи не так уж и сильно были ей по размеру. Роуз ошиблась, сравнивая ее на глаз со своей сестрой. Подойдя к запотевшему зеркалу и протерев его, она глянула на себя. Действительно, словно она одела на себя мешок. Что-ж, еще один повод гордиться своей фигурой.

Натянув носки, прихватив телефон и проверив свои вещи в стирке, она тихонько вышла в темную гостиную. Оливии и след простыл, а Руди сопел на диване, закутавшись в плед. Гитара Пинки лежала на столе, Сара подошла к ней глянув на инструмент. Не очень новая, но добротная, она была заклеена цветными стикерами и наклейками. Своеобразная детсковатость Оливии проявлялась вообще во всем.

Сара потихоньку прошла к окну, глядя на ночной город. Чем глубже была полночь, тем ярче мерцали за окном неоновые плакаты и объемные голографические картинки. От их разнообразия рябило в глазах. Сара протерла тяжелые веки и прошла на кухню. За столом у все еще горящего экрана компьютера, спала Роуз. Рядом стояла холодная чашка кофе. На экране новостная лента и документ, в котором она печатала какую-то статью. Сара решила не лезть в неготовое творчество журналистки, пройдя мимо. У бара стояла сонная Саманта, разглядывая ассортимент в нем. На полу валялись несколько уже пустых бутылок.

– Чего тебе? – буркнула та, глянув на нее.

– Ничего. – Сара прошла мимо, направляясь к свободному дивану, на котором ее ждал комфортный плед.

– Ну и славно. – Сэм вытащила очередную бутылку, пошатываясь сорвав с нее крышку зубами. – Идешь спать? Валяй.

Сара ничего ей не сказала. Ей было обидно за поведение подруги. Где-то внутри в Сэм была доброта, она это видела. Но ее поведение было полно каких-то мерзких вещей, которые Сара понять была не в состоянии. Она вздохнула, усевшись на кожаный диван и накрывшись пледом. Сэм, не глядя на нее, пошагала из комнаты, хлебая содержимое бутылки. Да, от любви до ненависти один шаг. Иногда Саманта могла так сильно раздражать своими выходками и словами, что внутри Сары прямо-таки что-то вскипало. Сэм была дорога ей, даже больше чем подруга, но это играло и в обратную сторону. Каждое едкое слово Саманты било в сердце, словно заточенный кинжал.

Девушка прилегла, укутавшись в плед. В прихожей исчезла куртка Оливии и ее сапоги. Куда она вообще ушла ночью? Неужели опять обманывать бедняков на деньги в трущобы? Пинки явно страдала переизбытком активности, раз вместо того, чтобы спокойно поспать, ушла куда-то посреди ночи. На кухне горел компьютер Роуз, будучи единственным внутренним светом в квартире, но яркие блики города светили через огромные окна лучше любых ламп. Сара рассмотрела фигуру Сэм, стоявшей с бутылкой напротив одной из больших картин в прихожей на другом конце квартиры. Она разглядывала фигуры, напоминавшие двух скачущих рядом друг с другом коней. Пошатнувшись, девушка хлебнула из бутылки, облившись и грязно выругавшись. Сэм отошла к стене, разглядывая мокрую футболку. Оперевшись на нее, она задела переключатель и на окна опустились жалюзи, перекрывая свет города и оставив их в кромешной тьме квартиры, огромной и свободной словно пещера. От того свет экрана на кухне больше резал глаза, и Сара отвернулась к спинке дивана, вздохнув.

Может теперь хорошая жизнь была и правда только мечтой. Ведь Сара не смогла уснуть почти до утра, думая только о Сэм, которая почти до рассвета чем-то скрипела и ходила туда-обратно по комнатам. Только Сара успела заснуть, как раздался хлопок двери, и она поднялась, обернувшись. Сэм ушла куда-то из квартиры, оставив их наконец в тишине. Несмотря на возможность хотя бы ближе к утру спокойно отдаться сну, о чем так сильно молил организм Сару, она осталась лежать, разглядывая темную пустоту комнат, что-то внутри не давало ей заснуть и только когда сквозь жалюзи начал биться рассвет, усталость взяла над ней верх.

По утру ее разбудил писк телефона. Она открыла глаза, посильнее замотавшись в одеяло. Очередное сообщение в мессенджере отдало вибрацией устройства. Девушка, прикрыв пледом глаза от бьющего в огромные окна солнца, потянулась в карман, куда упрятала телефон. Вынув его, она увидела сообщения от Дейзи. Это невольно вызвало у нее улыбку, но сразу же за этим ее схватил страх. Что ей ответить? Как объяснить свою пропажу? Или Беттани уже все ей рассказала? А может наоборот, промолчала, как и делает это обычно? А если промолчала, то как Саре объяснять все произошедшее? Однако, вопросы эти отпали сами собой.

«И все-таки я очень надеюсь, что ты сможешь вернуться.», написала Дейзи, не забыв разбавить сообщение дурацким грустным смайликом. Эта девушка ну никогда не измениться.

Подруга писала ей о том, что Бет лишь смутно рассказала ей о произошедшем. И что она часто молчит, даже чаще, чем раньше. Затем резко сменила тему, начав говорить о том, что ей крайне понравился ее молодой человек, который достаточно скромен и готов помочь. У Сары же было несколько иное впечатление о мальчишке. Трусливый, невзрачный и рассеянный. К тому же идиот, раз впутал Беттани во всю эту историю. Значит ли это что Сэм тоже была идиоткой? На этот вопрос девушка предпочла себе не отвечать.