– Господи. – выпалила она. – Дыши!

– В-все… Х-хорошо… – сквозь кашель выдавила Сара.

– Пойдем скорее. – вывела ее из каморки Роуз, задернув за собой штору и оставив секреты и догадки в их мрачной темноте.

Залив таблетки, которые она покупала еще в прошлый раз, водой, она тут же дала жидкость закашлявшейся Саре. Первый глоток вылетел из горла вместе с мокротой, второй же Сара попыталась сделать уже после того, как с трудом наладила дыхание не без помощи Роуз. Лили побежала успокаивать Бена, который заплакал от жуткого хрипящего звука кашля, а Пинки болталась рядом, подскакивая и пытаясь помочь, но не находя себе места.

Выхлебав лекарство, Сара почувствовала освежающую прохладу в легких. Трахея все еще полыхала адским пламенем, но в груди растекалась мягкая прохлада. Роуз проводила Сару до ванной, встав неподалеку и прикрыв дверь, чтобы не мешать девушке. Сара еще минут десять оставалась у зеркала, сплевывая в раковину горькую от мокроты слюну. Вновь закашлявшись, она исторгла из легких все те же мерзкие комки химии, заполнившей ее легкие. Утерев от них губы, Сара посмотрела на запачканную раковину.

Жижа стала темнее, с чем-то зеленым и сероватым. Комки тверже, больше. Это выглядело так премерзко, что у Сары перехватило дыхание. Очередной глоток дался с трудом и прошел по горлу обжигающей волной. Каждый вдох наполнял ее грудь жжением и болью. За этой болью она забывала все, что ее до того тревожило.

Выплюнув остатки скопившейся горечи во рту в раковину, она еще раз оглядела омерзительную жижу, цвет которой нельзя было назвать иначе, кроме как цветом разложения. Сколько там доктор ей ставил? Несколько месяцев? Чуть меньше года? Или год? Она уже и не помнила. Чертовы сигареты, чертова атрофия легких, чертова она. А ведь она только начинала входить во вкус всех этих путешествий и даже неприятные моменты начали было восприниматься несколько по-другому. Но если уж смерть поставила в ее легких свою метку, от нее по-видимому не уйти.

Растерев немеющие пальцы руки, Сара включила воду в раковине, смывая всю дрянь, сползающую по керамическим стенкам в водопровод. Прополоскав рот холодной водой, она вышла из ванной, потирая ладонь и прошла мимо Роуз, опустив взгляд. Журналистка проводила ее глазами, заглянув внутрь ванной, а Сара отправилась в гостиную, чтобы не корчиться от дерущей боли в легких у всех на глазах.

– Я не буду это публиковать. И ты это знаешь, Роудсон. – мужчина поправил свой галстук, который явно перекрывал доступ кислорода в его толстой, словно бычьей, шее.

– Неужели и вы такой же трус и подлец, как они все? – уперлась руками в стол Роуз. – Вас пугают парящие над городом патрульные? Или может солдаты Моралеса ну улицах?

Темнокожий мужчина, оттянув воротник и утерев пот со лба, поудобнее сел в кресле, сморщившись при передвижении и, отодвинув от себя чашку с кофе, грозно посмотрел на Роуз из-за густых седых бровей. Почесав лысый затылок, он поднялся, чтобы глядеть на журналистку вровень, не позволяя ей смотреть на него свысока.

– Нет, Роудсон. – своим уставшим голосом сказал он. – Меня пугает что вы, в погоне за своей либеральной идеей мира на земле в двадцать втором веке подсовываете мне лживые, ничем не подкреплённые обвинения.

– Все мы знаем, что это так! – стукнула кулаком по столу Роуз. – Что вам еще нужно, кроме этого? Здесь даты, слова очевидцев и участников с допросов. Все это он скрывал, а вы говорите, что обвинения не подкреплены? Эти факты крепче чем ваша потенция в постели с очередной дамочкой, к которым вы ходите, пока жена не видит. – Роуз явно была не в себе. Саре стало даже неловко и она опустила взгляд, отодвинувшись подальше от этих двоих на кожаном диване.

Мужчина побледнел, стерев пот со лба и поправляя ремень на штанах. Обойдя свой заваленный фото и хламом стол, он встал рядом с ней.

– Я смотрю вы любите неподкрепленные обвинения. – громко сказал он, а потом пригнулся к ней, сказав уже более неуверенно. – Не ори так, Роуз. Моя теща работает тут уборщицей.

– Ну так пусть все знают. – Роуз гордо встала, поправляя очки. – Уж эти факты я подтвердить смогу.

– Тихо, Роудсон. – отмахнулся тот, утирая испарину с шеи и тяжело дыша. С его огромным грузным телом это было немудрено. – Ну чего ты хочешь? Чтобы я напечатал какие-то паршивые второсортные обвинения в адрес коменданта Коллинза? Никто не допустит это в продажу, а к нам явятся парни с дубинками и переломают нам ноги. Ты же знаешь, как это работает, не хуже меня.

– Но неужели этих фактов недостаточно, О’Доннол? – указала она на планшет с данными, который предоставила редактору.

– Конечно нет. Их явно недостаточно для того чтобы эти гребаные уроды не перебили нас всех тут. Меня они ненавидят еще со времен твоей статьи про слив токсичных отходов в водопроводы Саванны. Я был недалек от чертова лагеря, когда согласился выпускать эту херь. – мужчина вытащил из кармана сигару, взяв ее зубами и поджигая. Выдохнув огромный столп дыма, он покачал головой. Сара отвернулась, стараясь не дышать. В ее груди все еще было неспокойно.

– Это была острая социальная проблема. – возмутилась женщина.

– Ее прочли мало людей, но среди них были чертовы крысы, которые отнесли ее в полицию и эти мудаки приперлись к нам в редакцию, Роудсон. – стиснув зубы сказал О’Доннол. – Один из них мне ствол к башке приставил. Чертов ствол, Роудсон.

– Ради правды нужно идти на жертвы. – настояла та.

– Если ради правды нам с тобой вышибут мозги я думаю она того не стоит. – покачал головой тот, вытерев лоб рукавом.

– Правда стоит чего угодно. – нахмурилась Роуз.

– Я не буду это публиковать, как ты тут не разглагольствуй. Ни на первой полосе, ни на последней. – он глубоко затянул дым огромной сигары. – Фактов тут минимум, лишь догадки и теории, которые любишь рисовать в своей молоденькой головке. Ты же знаешь, что людям давно плевать на все, кроме новостей о сраной Канаде, разложении молодежи и о том, с кем вероятно трахалась прошлой ночью Элайн Спаркл. – кивнул он в окно на огромный рекламный голоплакат с девушкой, льющей в рот духи.

– Только не говорите мне, что вы снова согласились ставить этот мусор от Янг. – выдавила из себя Роуз.

– Ну вообще-то… – почесал затылок О’Доннол.

– Так и есть. – сказала входящая в дверной проем девушка, поправляя свое красное пальто.

Саре показалось забавным то, как она напоминает ей какую-то искривленную версию Роуз. Светлые волосы вместо темных, длинная коса почти до середины спины, очки в красной, под цвет пальто, оправе и в тот же цвет выкрашенные губы. Они с Роуз смотрелись как зеркальные отражения друг друга в кривом зеркале. И судя по яростным взглядам хищников, столкнувшихся в битве за добычу, которыми они уделили друг друга при встрече, друг друга они недолюбливали.

– Янг. – процедила Роуз, поправив очки и глянув на девушку.

– Роудсон. – сказала та насмешливо, в ответ поправляя свои.

– Это моя статья должна быть тут. – указала она на презентационную доску газеты Роуз. – А не твоя ересь и глупости.

– Однако мою «ересь и глупости» люди читают. А твои дурные статьи полные паранойи и рассуждений о том, как хорошо было раньше – нет. – сложила руки на груди светловолосая.

– Это мои статьи дурные? – прищурилась Роуз. – Разве это я вела колонку о «колебании цен на сахарозаменители»?

– Эту колонку хотя бы читали, Роудсон. – прошагала, стуча каблуками по полу девушка, оценивающе бросив на Роуз взгляд и отведя голову.

– Да? Кто? Пенсионеры и идиоты? – нервно сжала кулаки Роуз, провожая взглядом соперницу.

– Ну хотя бы не шизофреники. – мерзковато улыбнулась та, якобы случайно скинув бедром со стола пачку бумаг Роуз. Те разлетелись, оседая на пол. Роуз грозно фыркнула, опускаясь и поднимая их.

– Ну ты и свинья. – сказала она так громко, собирая листки, что услышали ее, наверное, все люди в офисе.

– И я тебя люблю, Роудсон. – хихикнула та, поправив очки деловито. – Так что там с гонораром? – обратилась она к О’Доннолу.