– Бухгалтерия перечислит кредиты тебе на карту ближе к вечеру, Мег. – вздохнул толстый редактор, повалившись обратно в кресло.

– Подавись своей первой полосой. – запихивая бумаги в сумку, бросила в ее сторону Роуз. – Опять пудрите людям мозги, вместо того, что распечатать действительно важные вещи.

Она сделала гордый шаг, выходя из офиса и кивнув головой позвала за собой Сару. Та вскочила с кресла, поспешив угнаться за журналисткой, которая показательно громко хлопнула дверью. Даже по походке Роуз выглядела максимально возмущенной. Саре не казалось, что это был первый раз, когда ей отказывают в публикации, однако переживания захлестнули девушку с головой.

– Подумать только. – взмахнула руками она. – Первая полоса у Мегган Янг. У Мегган, чертовой, Янг.

– Не переживай. – неловко попыталась успокоить ее Сара.

– Я вовсе не переживаю. – поправила очки Роуз. А она делала это часто, когда переживала.

– Это всего лишь статья. – развела руками Сара.

– Всего лишь статья? – обернулась на нее Роуз, спускаясь по лестнице к лифту. Офис «Мейконского вестника» находился на верхних этажах одного из нетронутых небоскребов в центре города и красовался огромным голографическим изображением названия. – От этой статьи зависит, скольким еще детям придётся умереть, чтобы люди увидели в Коллинзе того ублюдка, каким он является.

– Люди не любят видеть правду. – вздохнула в ответ Сара.

– Люди любят видеть правду. – отмахнулась Роуз. – Люди не любят, когда эта правда режет им глаза.

Лифт быстро понес их вниз и через его стеклянные стены было видно, как поднимаются вверх над ними огромные пики прочих зданий.

– Знаешь, Сара, – начала Роуз, засунув руки в карманы и глядя на распростершийся перед ними Мейкон. – они правы.

– В смысле? – Сара была удивлена таким поворотом.

– Там нет весомых доказательств. Все люди на допросах могли пытаться оболгать Коллинза. На фото нереально понять, действительно ли это он, а в самой статье больше моих догадок, нежели реальных фактов.

– Оу. – Сара почесала затылок. – И ты все равно ее понесла?

– Потому что я этом я уверенна. Коллинз прикрывает банды, ведущие в городе все свои паршивые делишки. Я просто вновь на миг поверила, что фактов достанет и О’Доннолу. – она причмокнула языком. – Но люди не так уж склонны верить мне, как я полагаю.

– Я тебе верю. – улыбнулась ей Сара.

– У тебя случаем нет самой популярной газеты Мейкона в подчинении, дорогая моя Сара? А то мало ли, чего я о тебе не знаю. – пустила в ответ колкость Роуз и их лифт звоном сообщил о прибытии на первый этаж.

В машине их ждала Оливия, играющая с собакой. Точнее, пытающаяся. Пес все никак не давался, как она не старалась его расшевелить, какие бы рожицы не корчила и как бы его не трепала. Собака пыталась вывернуться из цепких пальцев Пинки, но девушка была настойчива и в итоге псу ничего не осталось, кроме как покорно положить голову ей на колени, отдаваясь ее рыскающим по шерсти пальцам.

Роуз с Сарой сели на передние сиденья. Сара впервые ездила на нем. Вообще-то это была всего лишь третья ее поездка на машине. Но все равно она была очень рада. Впереди захватывало дух от ощущения того, что ты прямо-таки мчишься по дороге. Теперь она будет всегда стараться занимать передние места почаще, пока на них не уселись Оливия или Лили. К тому же Роуз не против, почему бы и нет? Сейчас ей казался глупым ее старый идиотский страх перед автомобилями. Они же такие крутые.

– Ну, что? – спросила Оливия, почесывая собачье пузо. – Как все прошло? Они опубликуют твое супер-пупер разоблачение очередного зловредного парня? Как же я обожаю эти моменты, когда ты кого-нибудь разоблачаешь. Я чувствую себя помощником супергероя. Жаль, что без маски. Но если бы я носила маску, она была бы розовой. Как и мой костюм! И обязательно из латекса!

– Так, – Роуз вздохнула, сняв очки и начав массировать закрытые глаза. – Роуз, успокойся. Ты взрослая, состоявшаяся женщина. Ты не должна переживать из-за того, что этой чертовке Янг отдали твою первую полосу. Не должна. Не должна.

– Оу. – прикусила губу Оливия. – Как я поняла, все прошло не так гладко, как ожидалось?

– Ага. – пожала плечами Сара. – Какой-то другой журналистке отдали место под главную статью.

– Что, снова эта Мегган Янг? Вы видели ее дурацкие красные платья? Я видела. Кто вообще их носит? Сразу видно – блондинка. Все блондинки – дурочки.

– Но ты тоже блондинка. – обернулась на нее Сара.

– И что? – приподняла бровь Оливия.

– Да так. Ничего. – улыбнулась в ответ девушка, уставившись в окно.

Роуз завела машину, одевая очки. Пес заскулил, когда Оливия сжала ее в своих объятиях, словно ребенок, впервые увидевший животное. Они покинули деловой квартал Мейкона, оставляя позади офисы, биржи и дорогущие рестораны. Здесь, в центре города, Сара чувствовала себя переместившейся в прошлое. Ни разрушенных зданий, ни нищеты на улицах. Здесь было куда больше машин, чем она могла представить. Десятки! Они даже попали в настоящую автомобильную пробку, что вызвало у Сары небывалый восторг, когда она смогла рассмотреть все стоявшие в заторе вокруг них автомобили. Как будто она сейчас живет веке в двадцать первом, когда машин, по рассказам их учительницы истории, было немерено.

Журналистка вздохнула, разворачиваясь на перекрестке и выезжая на эстакаду, ведущую в сторону ее дома. По ее виду она была жутко расстроена, но как бы старалась спрятать это, не выдавая себя. Но спрятать от Оливии что-либо было задачей неимоверно сложной.

– Эй, а ну хватит грустить. – ткнула ее в плечо Пинки.

– Не надо меня трогать! – возмутилась Роуз. – Ты, что, не видишь? Я веду машину.

– Я вижу, что ты переживаешь, что твоя работа пропала напрасно. – горделиво сложила руки на груди Оливия. Для нее это был настолько непривычный жест, что выглядело это даже комично.

– Я не переживаю.

– Нет, переживаешь.

– И вовсе нет.

– И вовсе да! – показала ей язык Оливия. – Подтверди, Сара. Она выглядит так, как будто только что чашку уксуса выпила. Или даже две.

– Это ее дело. Не трогай ее, Пинки. – попыталась успокоить ее Сара.

– Ха! Как это, «не трогай»? Я ее подруга или кто? Я обязана ее трогать до тех пор, пока она не придёт в себя. Ты еще не видела, как наша мисс Роудсон может расклеится из-за своих неудач. Она конечно будет вести себя все так же гордо и нос кверху подымать, но я-то знаю, что ей бывает супер хреново. Я же не первый год с ней живу.

– Помолчи, Кейси. – вздохнула Роуз.

– Ну уж нет. – снова ткнула ее в плечо Пинки. – И не думаю. Я вообще-то очень люблю поговорить. Знаете ли…

– Да, знаем. – грозно глянула на нее в зеркало заднего вида Роуз.

– Вот только не надо пытаться напугать меня этим своим взглядом. – потрепала пса за ухо Оливия. – Меня им давно не проймешь. Поехали в другое издательство. Что тут, газет что ли мало? Их столько детишки раздают на улицах, что хоть подтирайся.

– По-моему лучше сейчас ее не трогать. – сказала Оливии Сара. – Мы можем просто помолчать.

– Не можем. – надула губы Пинки. – Я же сказала, мы должны поддерживать нашу заумную подругу, иначе она будет все время бродить по квартире и молчать. А потом и вовсе начнет пережаривать эту свою спаржу. А ты знаешь, что значит, когда Роуз пережаривает спаржу?

– И что же?

– Ничего хорошего! – покачала головой она

– Ей надо просто передохнуть. – сказала Сара. – Когда что-то не получается, всегда очень сложно переносить потери.

– О чем это ты? – они с Пинки встретились взглядами в зеркале.

– Когда что-то теряешь или веришь в удачное завершение дел, а выходит совсем наоборот, мир вверх дном переворачивается и ничего не хочется делать. Как будто ты не знаешь. – развела руками Сара.

– Нет, не знаю. – махнула Оливия свободной рукой, не отпуская второй беднягу-пса, вжавшего голову ей в колени.

– Не знаю, как ты, а мне вот трудно переносить все эти потери.