– Повсюду запертые двери. – пожала плечами Сара. – Разве нет?
– Я про что-то вроде бункеров. Никогда не встречала? Они все находятся далеко от мегаполисов, но я знаю один неподалеку.
– Бункеры? Вроде тех, что на случай очередной ядерной войны? – почесала затылок Сара. Пес просунул голову между передних сидений, высунув язык.
– Нет. Другие. – Роуз посмотрела в окно. Между зданий пролетела черная тень самолета, озарив небо вспышкой плазменного двигателя. – Когда я пыталась разобраться в смерти отца, я так или иначе натыкалась на них. Кто-то очень хорошо хотел их спрятать. Настолько хотел, что один из таких находится буквально в паре километров отсюда. Рукой подать. Но он закрыт. На нем биометрический замок.
– Биоме… – приподняла бровь Сара.
– Использующий твой генетический код. Навроде тех, что встроены в автоматах на проверку этих браслетов. – показала она свое «украшение на руке».
– И ты думаешь, что я умею взламывать генетические замки? Чего еще ты от меня ждешь? Регенерации или управления погодой? – улыбнулась та.
– Вовсе нет. – Роуз прикусила губу, подбирая слова. Она определённо понимала, как глупо будет звучать следующая фраза. – Но если ты и впрямь связанна с Бенедиктом Маккриди, то твоя кровь, если совпадает с кровью Патриции, может предоставить нам доступ внутрь.
– Что? – Сара вылупила на нее глаза.
– Мне повторить? Если ты являешься родственником…
– Нет-нет, погоди-ка. – взмахнула руками Сара. – Я думала ты отвергла эту дурацкую теорию.
– Да! Отвергла! Но ты не следишь за тем что я говорю? Я же уже объяснила, это нужно мне лишь для того чтобы успокоить мои сомнения.
– Это глупо. – покачала головой Сара. – Лучше бы я еще спала.
– Нет, это важно. В моем… Нет, нашем деле, важны все факторы. А вдруг сработает? Ты только представь, ты прислоняешь руку к замку, и двери отворяются!
– Это даст только больше вопросов, чем ответов. – отвернулась от нее, глядя в окно, Сара. Это была самая бредовая из причин, из-за которой стоило отрывать ее от сна. Кажется, Роуз и впрямь была слишком параноидально помешана. Говорить ей об этом она не собиралась, но в том безумном желании проверять все факты, которыми была охвачена Роуз, чувствовалось что-то ненормальное.
– Зато я буду спокойна. – откинулась на сидение Роуз, включив музыку.
По радио говорили прогноз погоды, обещая похолодание на несколько градусов в ближайшие пару дней. Это было не самое холодное начало зимы, что помнилось Саре. Снег был сухой, разваливающийся. Лепить из него что-то, кроме снежков, было сложно. Ей вспомнилось, как она, Брэд и Саманта, когда ей было не больше тринадцати, слепили снеговика во дворе. Это был один из редких случаев, когда Сэм приезжала к ним зимой. Ханна жутко завидовала их огромной снежной статуе, в то время как сама слепила жалкое ее подобие. Она даже решила разрушить снеговика, но Сэм заметила это, влепив ей в лицо огромный снежок. Ханна раскричалась, убегая. Саманта засунула внутрь снежка комок грязи, который разлетелся по всей одежде Ханны. От мыслей об этом Сара невольно улыбнулась.
Сейчас ей стало даже жаль Ханну. Как бы мерзко та себя не вела, Саре трудно представить, что она сейчас чувствовала. Ее брат мертв, а саму ее Сэм, наверное, могла и покалечить. Образы того побоища уже стирались в голове Сары. Она помнила лишь четкие фрагменты, но прочее уже подзабыла. Человеку ведь свойственно забывать плохое, верно? Сейчас, когда они с Роуз ехали по ночному Мейкону, слушая какую-то ненавязчивую попсу, это казалось далеким настолько, что переставало ощущаться реальным.
Сара набрала теплого воздуха, выдохнув его на стекло машины. То запотело и Сара принялась рисовать на нем снежинки. У Роуз это не вызвало особого интереса, хотя она и улыбнулась. Выцарапывая очередное изображение, Сара спросила у Роуз, чтобы заполнить молчание.
– С чего ты вообще взяла, что это сработает?
– Что именно? – поправила очки Роуз, расстегнув верхнюю пуговицу своего пальто с мехом. Внутри машины уже стало действительно жарковато.
– Даже если я, предполо-о-ожим, все-таки эта твоя Патриция, – начала Сара, улыбнувшись от такой мысли.
– Нет. – перебила ее Роуз. – Ты не она. Родилась позже, разный цвет глаз, строение носа, чистота и оттенок кожи. При улыбке твои скулы сгибаются чуть кривее. Волосы и вовсе имеют иную густоту и…
– Погоди-ка, – посмеялась Сара. – ты что, сравнивала?
– Да, а что? – на заметив ничего забавного, нахмурилась Роуз. – Я провела прошлую ночь, сравнивая ее фото и твои.
– И ты тоже припасла мои фото? – напряглась Сара.
– «Тоже»? – переспросила та.
– Неважно. – поняла свою опрометчивость Сара. – Откуда ты мои то взяла?
– Оливия засняла вас в музее. На той выставке. – кивнула в сторону окна Роуз. Вероятно, в сторону расположения этого самого музея. – Я сделала вырезку моментов, где видна ты, соединила, потом поставила на повторный проигрыш и сравнивала все черты ваших лиц, затем…
– Все-все, хватит. – покачала головой Сара. – Это конечно прикольно, но на самом деле пугает.
– Оу, – Роуз опустила глаза. – извини. Я понимаю, как это могло прозвучать. Но, и ты меня пойми, меня в тисках держит это маниакальное желание понять, как все это связанно.
– Так с чего ты так уверенна, что в этом безумном случае, замок откроется? – спросила Сара. Пес гавкнул, оглядываясь и забрался обратно назад, почесывая за ухом задней лапой.
– А я и не уверенна. – развела руками Роуз. – Скажу больше, даже если это так, навряд ли это сработает. В этом есть лишь малейшая вероятность, что Маккриди дал дочке полный доступ ко всем объектам. Поверить в это сложно и кажется это абсурдным. А Бенедикт Маккриди вовсе человек не абсурдный. Он хитрый и расчетливый. Вероятно, хладнокровный. Но сколько я знаю, дочь он очень любил. И это может сыграть на руку нам.
– Ну вот она откроется, а внутри нас будет ждать толпа охраны и военной полиции? С плазменными винтовками и гранатами? – Сара напряглась, скрестив руки на груди. – Видимо ты и правда рассчитываешь на какие-то мои сверхспособности. Разочарую, у меня их нет.
– Не будет нас никто ждать. – завела глаза Роуз. – Там никого нет.
– С чего ты взяла?
– Он обесточен. – ответила она. – Я облазила все вокруг, в поисках входа в этот бункер еще пару лет назад. И входа не нашла. Зато поняла, что он был когда-то подключен к давно закрытой гидроэлектростанции. Лет двадцать назад. Но питание уже давно не поступает внутрь. А значит, если там кто-то и был, они уже давно покинули бункер, либо умерли от голода за его дверьми.
– Звучит зловеще. – нахмурилась Сара. – Но ты упустила одну деталь. Если бункер обесточен, как этот твой биометрический замок может работать?
– Автоматы допуска имеют автономные батареи, включающие подпитку из солнечной энергии. – гордясь своими познаниями во всем подряд, поправила очки журналистка. – И, да, я проверяла поступление тока. Замок работает, но не факт, что работает дверь.
– Это значит, что даже если мы чудом отопрем замок, двери нам надо будет вручную раздвигать что ли?
– Это значит, что нам придётся сделать что угодно, лишь бы попасть внутрь, потому что, если ты откроешь замок – ты, возможно, ключ ко всем этим тайнам.
– Какой-то сюжетный поворот второсортной фантастики. – издевательски подметила Сара, вспомнив эту фразу Саманты.
– Если так, я рада буду оказаться героиней второсортной фантастики. – серьезно ответила Роуз, приглядываясь.
Их машина остановилась в одном из наиболее разрушенных районов города. Даже повидавший виды квартал, в котором находился дом Брэда и Мэредит уступил бы место этому на пьедестале самых аварийноопасных мест города. Они были рядом со стеной, на которую явно повалился когда-то обрушенный небоскреб. Стальные каркасы здания еще подпирали то, что представляло собой замену стене. Какие-то металлические контейнеры, грубо сваренные между собой, балки, сетки, колючая проволока. Как подметила Сара, в этом месте стена сверху априори не могла соединятся и потому над этой разрушенной частью ограждения не ходили патрули полиции.
