Они вышли из сквера, бредя уже по улицам города. Вот станция монорельса, где вновь собралась полиция и хулиганы, запряженные на социальные работы. Вчерашние шедевры Руди их явно не впечатляли. Ни надзирателей, ни тех, кто пытался смыть художества. Сара удивилась, видя, как на скамейке напротив сидит Руди, улыбаясь глядя на то, как полиция напряженно заставляет вымывать его проделки. Преступник всегда возвращается на место преступления. Он явно заметил ее, провожая взглядом, но Сара отвернулась, отведя взгляд на Дейзи и будто бы не замечая его. Не хватало еще чтобы он за ними увязался. Тот было собирался вскочить и подойти к ним, но увидев, что Сара намеренно отвернула голову, остался сидеть на месте, не стирая с лица улыбки и провожая их своими пустыми серыми зрачками.

Дейзи остановилась возле прилавка с хот-догами, кивнув на него Саре. Та, сморщившись, покачала головой, показывая, что не голодна. Дейзи смущенно кивнула, и они продолжили путь. Возможно она и не завтракала, как и Сара, но просто решила подловить момент, чтобы перекусить. А Сара лишила ее и этой мелочи.

Они продолжили идти, пока Дейзи не ткнула ее легонько локтем в бок, чтобы привлечь внимание подруги. Они остановились перед тем самым ресторанчиком, у которого Сара встретила собаку. Улыбка на лапше, красующемся логотипе забегаловки, и правда выглядела сумбурно и глупо.

– Может пойдем ко мне домой? – улыбнулась Дейзи. – Вчера дядя привез моей матери очень вкусный чай.

– Настоящий чай? – улыбнулась ей в ответ Сара.

– Угу. – кивнула девушка.

– Пошли. – пожала плечами Сара и они направились в сторону дома Дейзи. Она согласилась не столько из-за желания выпить чая под надзором матери Дейзи, сколько потому что эта процедура наверняка поможет им снова стать ближе друг к другу.

Как и большинство домов в Бей-41, строение, в котором находилась квартирка Дейзи, выглядело серым и похожим на все остальные как две капли воды. Они поднялись по лестнице и вошли внутрь. Квартира Хейзов была двухкомнатной, в отличие от квартиры Сары. Здесь царила атмосфера какого-то уюта и тепла. Дейзи сняла куртку, крикнув в сторону кухни.

– Привет, мам! – казалось она приободрилась после того как они пришли к ней домой.

– Оу, Дейзи! – донесся с кухни голос миссис Гвендолин. – Ты не видела Бет? Ее нет с самого утра. Я волнуюсь за нее!

– Нет, мам. – тихо ответила Дейзи с небольшой дрожью в голосе.

– Надеюсь она скоро вернется. Я всегда жутко беспокоюсь, когда она гуляет одна.

Эту привычку Беттани выработала еще давно, Сара знала об этом. Сестра Дейзи раньше прогуливалась с ней или матерью, чтобы разработать вторую, еще целую ногу. Затем это вошло ей в привычку и Бет стала гулять одна, без чьей-либо помощи, по улицам города. Ей нравилось быть одной, когда мать и сестра не пытались криками или упреками поучать ее. Саре сложно было представить себя на месте Бет. Девочка была сильнее, чем могла показаться.

Они с Дейзи прошли на кухню, где миссис Гвендолин уже заварила им чай. Совпадение? Да, наверняка. Хотя Дейзи могла заранее спланировать это приглашение, в конце концов, это она предложила эту прогулку. Мать Дейзи поставила им две чашечки и чайник, налив горячего чая, испускающего в воздух большие клубы пара. Чай пах приятно и Сара тут же отведала его, пока Дейзи начала дуть на напиток, в своей привычной манере. Миссис Гвендолин предложила им закуски, но они отказались. Мать Дейзи была очень молода, по крайней мере на вид. Только небольшие морщины в уголках глаз выдавали то, что она уже давно не девушка. Дейзи была мало на нее похожа, потому что скорее пошла в отца, а красоту матери унаследовала Бет. Хоть и не навсегда.

Закончив первые чашки, они с Дейзи разлили еще. Даже странно было сидеть в такой милой и уютной обстановке. На фоне медленно шумел телевизор, на котором крутили обращение президента Паттерсона почти тридцатилетней давности. Тогда еще молодой президент заявлял, что введет Джорджию в прогрессивное будущее. Сейчас же тот почти не показывался на телевидении, ни журналистам прессы, ни вживую. Президент был тяжко болен уже много лет, и почти ничего ему не помогало, как говорили новости. Тем не менее полномочия Паттерсон не снимал, отдав власть в руки Бенедикта Маккриди, первого министра Джорджии и формально – правителя государства. Там, где обычно собирались президенты государств Северной Америки, часто вместо Паттерсона присутствовал первый министр.

Под слова президента о «прекрасном будущем Джорджии, в которое мы шагаем вместе», они разили оставшийся в чайнике чай. Дейзи была взволнованна тем, что ее сестра не возвращалась домой, это было видно. Миссис Гвендолин позвонила той, но несмотря на включенный телефон, Бет трубку не взяла. Уже тогда Дейзи начала паниковать:

– Мало ли что могло случиться? Мама, может нам с Сарой пойти поискать ее? – голос Дейзи дрожал.

– Я попробую еще раз позвонить. – ответила ей мать, набирая телефон Беттани. Но как только та прислонила тот к уху, дверь щелкнула и внутрь ввалилась Бет. Дейзи и миссис Гвендолин побежали ей навстречу, Сара последовала за ними в прихожую.

Беттани, покачиваясь, смотрела в пол, пытаясь снять ботинок с ноги. Когда она чуть не упала, Дейзи рванула к ней, подловив сестру. Бет пихнула Дейзи в бок, пробурчав что-то невнятное. Затем она приложила руку к горлу, будто пытаясь вдохнуть.

– Беттани! – уперлась руками в бок миссис Хейз. – Как это понимать?

В ответ на эту фразу, Беттани вырвало на пол. Сара отвернулась, а Дейзи, сморщившись и переступив образовавшееся на полу пятно, потащила сестру на кровать.

– Она напилась! – констатировала факт миссис Хейз, осмотрев дочь, которая бессильно рухнула на диван, не раздевшись.

– Боже! – прикрыла лицо рукой Дейзи, обернувшись к Саре. – Мне… Мне так стыдно. То есть, – она жутко запиналась. – Я пригласила тебя выпить чаю, а тут…

– Все в порядке, Дейзи. – сказала Сара, глянув на корчившуюся на кровати Бет.

– Со мной, – Беттани икнула, утерев текущую с губы струйку слюны. – Все хорошо.

Правда свои слова подтвердить она не смогла, потому что вновь опорожнила желудок на пол. Миссис Гвендолин направилась на кухню, чтобы найти на полках какие-то лекарства. Бет неуклюже закуталась в одеяло, что-то бормоча. Дейзи сняла сапог с сестры, отнеся его в прихожую. Она покраснела, видимо, ей действительно было стыдно за поведение Беттани. Судя по ее реакции, она еще не видела Бет такой. А вот миссис Хейз была удивительно спокойна, хотя, возможно, только пыталась казаться таковой. Сара удивлена реакцией матери Бет на ее неожиданное прибытие в таком состоянии.

– Не могу поверить! – покачала головой Дейзи.

– Успокойся, – тихо ответила ей мать. – Налей лучше воды и принеси тряпку.

– Если хотите, я могу уйти. – помявшись на месте, сказала Сара.

– Нет, Сара, лучше помоги нам справиться с этой бесстыдницей. – миссис Гвендолин не могла заставить Бет взять в рот таблетку, та сжимала зубы и всячески старалась оттолкнуть ее руки.

Они еще долго возились с Бет, которая не желала пить таблетки, переодеваться, и тем более отвечать, почему она напилась. Дейзи начала было кричать на сестру, но мать успокоила ее, сказав, что в таком состоянии Беттани уж точно все равно на ее нравоучения. Сара помогала, чем могла. Подносила воду, старалась успокоить Бет. Они несколько часов помогали бедной девочке понять, что ей лучше перестать буянить и наконец отдохнуть. В конце концов, неугомонная виновница происшествия уснула, громко сопя и отвернувшись к стене. Пока Гвендолин Хейз мыла пол в комнате, Дейзи и Сара остались на кухне, где они налили себе апельсинового сока, на вкус больше напоминавшего апельсиновую кожуру и выпили его. Дейзи была невероятно расстроена, а Сара и не знала, что ей сказать.

– Да уж, – сорвалось у нее с губ, когда подруга сделала последний глоток сока. – Не хотелось бы, конечно, лезть не в свое дело, но…

– Что? – безразлично спросила Дейзи.

– Часто она так? – кивнула Сара в сторону спальни сестер.