«Так проверьте наконец! – шипел хозяин семейства на одну из двух неприветливых девиц за стойкой. – Второй час сидим!»

Да уж, сервис, – подумал Лент и направился ко второй девушке, лицо которой предупреждало, что делать этого не стоило. Но Лондон в голове Лента ещё не пустил корней всепоглощающей вежливости, а значит, испугать его неприветливостью было по-прежнему нелегко. На всякий случай удалив с лица остатки улыбки, он положил перед строгой… нет, не девушкой, а моложавой дамой свой паспорт.

– Номер. На три дня. С кондиционером.

«Послушайте! Вы нам испортили все выходные, – продолжал возмущаться стоящий рядом выезжающий. – Ну что вам нужно? Где ваш проверяльщик?»

«Скоро будет», отвечала ему барышня с бейджиком «Анжелика» и упорно отворачивалась в сторону своего компьютера. Анжелика – ангельское имя, подумал Лент. Такое нужно выдавать за соответствующие заслуги. Какая несправедливость!

Тут с диванчика по центру холла донеслось торжественное «Йееессс!», и Лент инстинктивно обернулся. Угрозы не было – вопило долговязое недоразумение лет десяти с планшетом в руках. Наверняка прошёл очередной уровень в своей игрушке. Рядом со счастливым пацаном сидела грустная женщина, наверняка мать – никто другой не стал бы поправлять волосы отмахивающемуся от неё мальчишке, – но немного присмотревшись, Лент понял, что грустью выражение её лица не ограничивалось. Пожалуй, её посещали сейчас и другие мысли. Например, о том, за каким рохлей она замужем.

Паспортом нового гостя ни одна из сотрудниц не заинтересовалась – Анжелика продолжала терзать клавиатуру, а другая, имени которой Лент не рассмотрел, демонстративно отвернулась и увлеклась офисной техникой. Что ж, вы сами напросились…

Для того, что он задумал, зеленеть не пришлось. Он просто сложил пальцы крестиком и выдохнул в сторону суровой Анжелики: «Гаррули». Всего лишь заклинание добродушной словоохотливости. Даже не наказание, а так, вспоможение товарищу по несчастью.

Разгорячённый постоялец как раз формулировал фразу про то, как и кому он будет жаловаться, когда уголки губ доселе безразличной девушки поползли вверх, а в глазах запрыгали чёртики.

– Ой, да пожалуйста, жалуйтесь на здоровье!

Мужчина замолчал на полуслове. Выражение его лица явно говорило о том, что дара речи он временно лишился.

– Почему вы задерживаете проверку номера? – подсказал Лент направление беседы. Человеку «под воздействием» нужно задавать прямые вопросы. Или давать краткие команды.

– Так, некому. Полина на работу не вышла, горничная наша, уже должна была заступить, и нету. Забухала, наверное. Запойная она, – охотно объяснила Анжелика, а Лент довольно хмыкнул, заметив как громко хлопнула рядом крышка сканера.

– Пошлите другого сотрудника, – предложил Лент. – И меня обслужите, уж будьте так добры.

– У вас такой дорогой костюм, вам, наверное, люкс? С кондиционером у нас только один. Во втором туалет течёт, вонища! А в третьем наружный блок перегорел – не кондиционирует. Так что вам как раз тот номер нужен, который освободили эти. – Голосом и лёгким взмахом руки девушка обозначила замершего в изумлении главу выезжающего семейства, а вторая администратор закашлялась и предупреждающе протянула громким шёпотом: «Анжелиииика».

– Да ладно тебе! – отмахнулась та. – Знаю я, о чём ты сейчас думаешь! Как бы так наклониться, чтобы завести этого красавчика! Зря что ли жопой к нему встала?

На это раз челюсть отвисла у Лента – это сейчас о нём? Нет, на такое он не подписывался! И самое обидное, что приостановить словоохотливость он тоже не мог.

– Я оставляю вам паспорт, девушки, и прошу разместить меня в люксе, как только тот будет готов. Идите, ищите вашу Полину. Или сантехника. Или электрика, который починит кондиционер. Вернусь через два часа.

Да, Лент сбежал. Позорно и поспешно, ну и что! Становиться свидетелем разгорающейся между коллегами женской склоки ему совершенно не хотелось.

Вик ждал в машине – они собирались поехать прикупить спортивных вещей. Но когда Лент юркнул на сидение, парень удивлённо отложил телефон: «Быстро вы, Лаврентий Петрович». Да, получилось действительно быстрее, чем Лент рассчитывал, но не рассказывать же Вику, почему. Тем более что ничего страшного с девчонкой не случится. Через пару минут она перестанет понимать, с чего это ей захотелось вдруг пооткровенничать. С товаркой они помирятся, выезжающих отпустят, а Ленту позже принесут извинения. Которые ему не требуются, самому в пору извиняться: эффект превзошёл все его ожидания. Впредь придётся колдовать осторожнее.

А сейчас вперёд! То есть назад, к торговым рядам.

Надо сказать, в Ростове Лент бывал неоднократно, но никогда ещё не видел его глазами влюбленного художника. В гостиницу из Выхино вместо четверти часа они ехали около полутора. Как по волшебству, то тут, то там на их пути вырастали островки христианского наследия – и маленькие часовенки, и вполне монолитные, хотя и обветшалые церквушки, как действующие, так и заколоченные. Заключённые временем в этот пейзаж, будто в картинную раму, они вросли в посадки и луга с посыпанной ромашками травой по пояс. Захваченный совершенством этой картины, Виктор говорил без остановки. Истинный художник. Знал бы он, как Лент устал, не стал бы так стараться – половина информации попросту ускользала от его внимания. Укачиваемый мягкими рессорами Дуси, Лент засыпал.

Впереди сидела Айа, которую они вызвались доставить до кремля, где она работала в музейном архиве. Понедельник всё-таки, рабочий день. Ленту же досталось заднее сидение, оказавшееся удобным и просторным, да и история Ростовского княжества убаюкивала не хуже сказки. В общем, в какой-то момент Лент понял, что сейчас заснёт. И заснул бы, если бы не вспыхнула на тыльной стороне ладони именная руна Анны.

Опасность? Нельзя спать! Можно и у съезда на Срединку очнуться! А разве не этого он хотел? Вернуться туда, где повстречал волка? Да, хотел, но, по здравому рассуждению, до вечернего разговора с лешим делать этого не стоило.

Лент встряхнулся и из последних сил сконцентрировался на рассказе. Сокольничие… стрельцы… глаза слипаются… Чёрт! Не заснёт, так в обморок хлопнется. Еле дотянул до Ростова в сознании, там отпустило.

Город встретил Дусю пыльными дорогами и виднеющимися отовсюду шашечками куполов кремля. Сколько помнил Лент, те всегда были в лесах. Ремонт требовался постоянно, и леса переползали с одной башенки на другую по замкнутому кругу. Сейчас лесов не было – купола блестели золотом, как визитная карточка Золотого Кольца. Не узнать! Узнавались только разбитые тротуары, поросшие золотой травой, колосящейся на солнце – тоже неплохая визитка.

Неторопливые прохожие, разморённые жарой, ползли по своим делам. Также лениво проезжали мимо встречные машины, а торговые ряды гостиного двора щеголяли облупленными стенами и пустыми витринами незанятых торговых единиц.

Айа выскочила, попрощавшись до вечера, после чего они развернулись и отправились «чекиниться в гостиничку».

«Там чистенько и приятно, – Вик говорил без остановки, описывая «Московский Тракт». – Прудик на территории. А сюда мы ещё вернёмся, подберём вам что-нибудь к вечернему походу вон в том магазине. И ещё обувь закажем у паренька одного «вконтакте», у него нормальные модели, и сам подвезет. У вас какой размер, Лаврентий Петрович?»

В «гостиничку» они «зачекинились», значит, можно и гардеробом заняться, а заодно и прощупать, что за волшебные воды наполняют озеро Неро, ставшее магнитом для чернокнижников. Как там сказала мара, «чёрный пруд»? Очень романтично.

Романтичного оказалось мало. Как Вик ни старался – даже провёл Лента к озеру через городской парк с аккуратно высаженными клумбами, – но цветы Лента не заинтересовали, да и пакет с покупками колотил по ногам, хотелось поскорее разобраться с этой водой и отправиться восвояси.

Вода оказалась самой обычной. Лент синел и зеленел, обостряя восприятие, но ничего странного обнаружить не смог. Логика подсказывала, что это не удивительно. Чернокнижники – всего лишь люди. Да, в прошлом они были слугами могущественных чёрных, но чёрных-то нет. Вымерли.