Шут с ним, если так нужно, то пусть так и будет, только на этот раз он уйдёт вместе с ней.

Стемнело давно. Лент не заметил когда. Возможно это случилось ещё за десертом, а может, и позже, когда он выдавал свой спич, пребывая а полной уверенности, что проведёт красочное разоблачение. Если не сразу, то с помощью собравшихся рядом. Он знал, что все устали, но также знал, что никто не встанет из-за этого стола, пока они не поставят точку в начатом разговоре. Какой будет эта точка, Ленту не было важно, но если дойдёт до того, что ему придётся выбирать сторону, то станет он рядом с Егором.

Тишина начинала давить.

Почему все молчат? Пусть не заговорила Анна, это понятно, её он ошарашил, но в роли модератора мог бы выступить отец. Не отец, так Савила, тоже глава клана, как-никак. Или Роза, если на то пошло. Лиц, наделённых ответственностью, за овалом обеденного стола было достаточно.

Лент огляделся. Он любил этих людей, всех, включая тех, с кем познакомился всего три дня назад. Может, потому что эти три дня по насыщенности событиями больше походили на пару недель, это если брать по его старым ведьмацким меркам. А синим и жёлтым, кому такие перипетии в принципе были чужды, эти дни и вовсе могли показаться целой вечностью. Чего уж говорить об обыкновенных людях! Лент взглянул на Любочку, единственную из присутствующих, не наделённую силой – устала, наверное, – однако никакой усталости в её взгляде не прочёл. Там было любопытство, доверие и поддержка. Скала, а не женщина.

По её взгляду он заключил, что она чего-то от него ждала. Интересно, чего? И все остальные ждали. Ему так и хотелось вопросить: «Чего ждём, tenebras mundi?» Как-никак, здесь собрались все сливки тёмного мира, главы трёх больших кланов и не самый слабый, а может, и самый сильный на сегодняшний день коричневый – Лент просто не знал, с кем сравнивать, Егор был единственным живым лешим, которого ему довелось повстречать. Плюс Анна. Слабая или сильная, но сегодня среди них была настоящая чёрная. Он посмотрел на неё, она поймала его взгляд и заговорила: – Виктор проснулся, – и тут же схватила Лента за руку: – Но этого не может быть!

Её удивление было искренним, такие вещи Лент чуял за версту. Она действительно была очень удивлена, даже сконфужена. Не ожидала, что у неё перехватят контроль над игрушкой?

­– Погоди переживать, ты ещё не привыкла к своей силе.

– Я чувствую, Лент, я их чувствую! В понедельник утром, помнишь, машина, поле… На тебя напали.

– Да. Илья.

– Не знаю кто, но один из них. Я тогда была в машине с Виком. Почувствовала угрозу, звала тебя, звала… Не сразу вспомнила, что ты не слышишь по-нашему.

– Отец научил?

Можно было и не спрашивать. Именно благодаря такому зову Егор пришёл к ним на помощь сегодня в волчьей бойне. Анна даже удивилась.

– Конечно, отец. Не мама же!

А Лент замер. Не мама. Знала бы ты, кто твоя мама…

– Тогда я усыпила Вика, это вышло на автомате, само по себе, про контроль я позже поняла, вылетела из машины и побежала. Бежала до тех пор, пока не сообразила, что всё это происходит очень далеко, и мне не добежать. Тогда и приказала на расстоянии. Я не знала, что именно там происходило, поэтому велела немедленно отыграть обратно всё, что натворил этот. Повиновался он немедленно и беспрекословно. Я даже могу описать чувства, которые он при этом испытывал. Полное подчинение и разочарование, вину, сожаление об упущенной добыче, радость от доставленного мне удовольствия, и много чего ещё.

Ничего себе, значит, из передряги на дороге Лента вытащила именно Анна?

– Погоди. Если ты не была с ними заодно, зачем приходила ко мне в номер, переодевшись горничной?!

– Послушай, ну сколько можно об одном и том же! Если ты думаешь, что я хотела тебе навредить, то ты ошибаешься! Я просто не понимала, что со мной происходит, это было очень странно, чувствовать необходимость защищать незнакомого тебе человека. Согласись, не самое объяснимое из желаний! Вот и хотела посмотреть на тебя своими глазами, поговорить.

– Защищать? Защищать от чего?

– Не знаю. От всего. После случая на дороге, я прибежала к Зинаиде, рассказала ей, как могла. Она всегда меня понимала. А тут ещё Виктор позвонил, рассказал, что собирается разместить инспектора в «Московском Тракте». У меня и мысли другой не было, сразу помчалась.

– Зинаида знала?

– Конечно, я поехала на её машине.

– Ох, поговорить бы мне с ней… И что? Приехала, переоделась горничной, зачем, кстати?

– Не люблю постоянно глаза отводить, одному человеку ещё куда ни шло, а нескольким одновременно мне сложно.

Лент вспомнил, как упорно не замечал её в триста первом номере не далее, как сегодня днём. И это он, столетний ведьмак!

– Ты выкладываешься по полной. Меня ещё ни одна ведьма так успешно не дурила.

– Она не умеет, как ведьма, Лент, – откашлялся где-то рядом Егор, за Анной его не было видно.

Не сейчас, Егор, подумал Лент, в голове которого как раз начала выстраиваться цепочка. Но заявление было по-своему важным, поэтому он переспросил.

– Ты о чём?

– Она уводит в тень. Я ваших, зелёных, методов не знаю, извини. Обучил тому, что сам умел.

В тень, значит? Ладно.

– Ладно, переоделась ты, поднялась в номер, а в спальне что искала?

– Ничего я не искала! То есть не собиралась искать, но когда вошла, то поняла, что нужно. Там была та же энергетика, то же чувство, что во время случая на дороге. Пришлось покопаться, но я их всё-таки нашла: амулеты. Они были спрятаны под матрасом и хорошо заговорены. Несколько раз мимо проходила. Очень устала. Выдохлась.

– Потому и еле светилась?

– Ага. И переживала ещё. Чувствовала опасность, даже дважды, опять звала тебя, понимала, что ты не слышишь, но почему-то звала, это как потребность.

Это Лент очень хорошо понимал, про потребность. Он сам смотрел на неё и требовал у времени паузы. И лучше, чтобы никого не было рядом. Он бы играл с её волосами, усадив её на колени, и вдыхал запах её шеи, вороша носом короткие волоски, выбившиеся из хвоста. Откуда, зачем ему сейчас такие воспоминания? Он ведь знал, что волосы были не те, но испытывал не желание, а именно потребность немедленно проверить их на соответствие.

– Только нашла амулеты, а тут ты! У меня и сил-то на объяснения не осталось, а ты сразу раздеваться начал.

Лент закашлялся. Рядом крякнул Егор. Но объяснять было некогда.

– Хорошо, что потом?

– Поехала к Зинаиде.

– Нет, я просто должен с ней поговорить, с этой Зинаидой!

– Да что ты прицепился, Лент? Она ничего не знает, кроме того, что я выплакала ей в жилетку. Мы с ней долго думали, что да как, в общем, я решила снова попробовать с тобой поговорить.

Тут она даже немного покраснела, наивная, думала, наверное, что смущает Лента девичьими откровеньями. Знала бы она, как корчило его. Эх, не зря говорил отец, что «Черта ведёт». Не ведёт, а тащит, толкает, гонит.

– Ты мне из-за двери такого зверского желания кофе навела, что я потом долго думал, как это я не помер. Эти ваши коричневые методы полностью подминают под себя все мои руны и обереги.

– Я хотела поговорить, – вот снова покраснела, эх, Анна.

Он вспомнил её полные боли глаза и опущенные плечи в коридоре третьего этажа. И то «не могу», что она ему сказала. Так хотела поговорить, что произнесла всего два слова?

– Сама не знаю, почему не смогла. Ты так напрыгнул. Решила немного храбрости набраться, а пока сидела в раздевалке, меня снова скрутило от опасности. Выскочила, а так эти. Много. И все висят. И Вик с ними. Ему на глаза мне показываться не хотелось, вот я и не вышла к тебе, из коридора их усыпила.

– Но Вик-то не заснул. Вялый был, да, но ногами шевелил, даже помогал мне этих по столам раскладывать.

– Может, зла тебе в тот момент не желал. Я нейтрализовала только угрозу.

Лент покосился на неё с подозрение, не выгораживает ли любимого? Эти двое ещё три дня назад были женихом и невестой. Она поняла.