Лент кивнул, якобы понимая. На самом деле никаких домовых видеть ему в жизни не доводилось. Он вообще был уверен, что их перебили ещё до его появления на свет.

– Невиданное дело, Лаврентий Петрович! Шатун! Среди бела дня! Навстречу тёмному! Они же нас, как огня, боятся! Коричневых, конечно, меньше, но всё же… Жаль, Егору некогда было разбираться – вернулся, жену предупредил и обратно в лес, Аньку искать. Татьяна ждала его, пока по хате мокрые следы пошли – тогда испугалась и ко мне прибежала. Кто знает, что за жуть припёрлась в дом с болота. Егор говорит, баланс сдвинулся, нежить на север движется, всё больше лесом, но не боятся ни лугов, ни солнечного света, идут себе и идут, и ни на какие его уговоры не реагируют. Ну, я, конечно, сразу позвонила Савиле.

– Позвонила? Интересно, как? У вас же здесь сигнала нет нигде.

– Через вай-фай, – с готовностью сообщила Айа. – Подключайтесь к любому, мастер, мы здесь паролями не балуемся. Есть и городская линия, если что.

Смотри-ка! Бабаи, кикиморы… а телефон-интернет проведены!

– Ладно, понял. Аньку-то нашли?

– Пришла. За полночь. Перед вашим приездом уже. Всю ночь чемоданы собирала, а утром заехал за ней её художник и увёз. Это я уже сейчас узнала. От соседей.

Надо будет – догоним, ничуть не расстроился Лент, это успеется, сначала он познакомится с родителями этого чудо-ребёнка. Ибо, как известно, натуру предопределяет воспитание.

Перед тем, как наведаться к Емельяновым, именно так величали здесь эту чету, Лент проверил точки доступа к интернету. Их оказалось несколько, все с хорошим сигналом и без паролей. Выбрал первую попавшуюся и тут же оглох от писка принятых сообщений. Что-то новенькое, он давно не был так востребован. Во времена ведьмацкой практики случалось, но в последовавшем за этим синем периоде – нет.

Как ни странно, все сообщения, полученные с разных номеров и в разных приложениях, содержали одни и те же слова: «перезвони Розе».

Это можно. И откладывать, пожалуй, не стоило, и не только из-за настойчивости просьб, из субординации тоже: всё же Роза как-никак – глава жёлтого клана. Но по которому из номеров звонить? Поразмыслив немного, Лент выудил из списка питерский городской и не ошибся – Роза ответила сразу.

– Мальчик мой! – от чётко различимого облегчения в её голосе Лент растерялся и задержался с ответным приветствием. А Роза ждать не собиралась – как только вышла из глубокого выдоха, сразу перешла на встревоженный монолог: – Милый, будь осторожен! Я говорила с Савилой, знаю о леших, но ты должен знать и о нашей беде. Чернокнижники. Я получаю отчёты о массовой передислокации. Они берут бессрочные отпуска и уезжают. Едут не на курорты, а в Ярославскую область. Ты ведь там? Не бывает таких совпадений, дружок.

Последние слова будто подвели черту под сомнениями самого Лента. Не бывает. Не с ним. Но при чём тут чернокнижники? Эти-то вообще простые люди, совершенно не наделённые силой. Веками служили чёрному клану, а когда тот схлопнулся, поклялись хранить знания до возвращения хозяев. Хранили, по дурости, не скрываясь, даже пытались пользоваться, за что и были перебиты. Люди не любят колдунов. То ли дело ведьм, – усмехнулся он каламбурчику.

О том, что некоторые чернокнижники выжили и находятся «под покровительством» жёлтого клана – так, кажется, выразилась Роза в прошлый раз, – Лент узнал всего несколько месяцев тому назад и полагал, что численность их всё равно ничтожна.

– И сколько же этих… едет в наши края? – выдавил он из себя осторожный вопрос.

– Это неважно, милый. Важно зачем, – ответила Роза и замолчала. Лент мог поклясться, что она собиралась с духом. – Мы тут покопались в архивах…

О нет, только не это! В последний раз, когда жёлтые «покопались в архивах», его жена оказалась не безвредной светлой, а могущественной чёрной, которая, правда, не знала об этом сама. Да и никто не знал: хорошо забытые могущественные чёрные по оттенку силы почти не отличались от безвредных светлых. Представлять себе прочие тайны, сокрытые в архивах жёлтых, Лент отказывался.

– Ты очень выразительно дышишь в трубку, дорогой, и мне нечего тебе возразить. Да, наши секреты не из приятных, но это – информация, мы её не сочиняем, а только выдаём…

– … дозированно, – добавил Лент, когда она замешкалась, подбирая слово.

– По необходимости, – поправила его Роза и вздохнула. – Наши знания без верного приложения и интерпретации – не более чем источник нездоровых спекуляций.

Роза была права, с таким заключением не поспоришь.

– Так вот, если мы верно понимаем, где-то в том районе проживает их патриарх. На берегу важного для них водоёма. При его обозначении упоминается чёрный цвет, так что напрашивается мысль об озере Неро, на котором стоит Ростовский кремль. С водой связан некий обряд. Изначально он был задуман, как коронация вернувшихся хозяев, но во что он переродился за века, мы не знаем.

В том, что чернокнижники едут сюда не просто так, Лент тоже не мог не согласиться с Розой. Кто-то или что-то их сюда влечёт. И таинственный ритуал коронации выглядит для этого весьма подходящей причиной.

– Умоляю, будь осторожен, – разгорячённо прошептала Роза в трубку. – Тот прыткий леший мог наделать непоправимого. Расспроси его подробно.

– Её, – буркнул Лент и ухмыльнулся. Пусть подвиснет, как подвис недавно он! Виданое ли дело – лешая дама!

– Жёлтая? – без доли смущения спросила Роза.

Да ятить его колотить! Она даже не удивилась! Вот права была Савила, когда говорила, что жёлтые женщины зеркалят мужскую силу! Ответить получилось сурово:

– Светлая. Дочка лешего. Адаптировалась.

На этот раз Роза удивилась:

– Надо же! Но что светлая – это хорошо. Легче будет договориться.

На это Лент тоже рассчитывал. Среди светлых редко попадались люди, с которыми трудно было договориться, особенно, если дело касалось интересов человечества. Светлые, в основной своей массе, милосердны.

– Думаю, договоримся. Когда найду. Она уехала куда-то с женихом. Заскочу пока к её родителям.

Последним словом он подавился. К родителям – то есть к тем, которые родили? Будучи произнесённым вслух, это слово ранило больнее, чем все предыдущие мысли о лешем и светлой. Пришлось снова себя одёрнуть, спешно заверить Розу, что он будет чрезвычайно осторожен, и попрощаться. Ещё учует, что он не может сосредоточиться на проблеме. Ведь он может? Хватит соплей, тем более, что впереди по плану – опрос свидетелей, а для этого нужна свежая голова и соответствующий настрой.

– Егор, – усталый человек протянул руку для приветствия.

– Лент, – почему Лент не представился Лаврентием, он не понял и сам. Наверное, потому что хозяин островного дома ему понравился. Одного с ним роста, коренастый, живой, тот органично вписывался в свой крепкий, лесной дом – только через спрятанные в осоке мостки пришлось перемахнуть, а так и не скажешь, что это остров.

– Давай на «ты».

– Давай.

Не было в этом лешем ничего того, о чём так часто упоминают, говоря о коричневых: ни угрюмости, ни отстранённости, а уж о нелюдимости и говорить не приходилось. Лент присмотрелся – очень сильный. И очень светлый для коричневого – в глазах золотые сполохи.

– Я с людьми живу. Пошёл против природы.

Надо же, как Лент ни прятал свой интерес, тот заметил. Или предугадал? Немало, наверное, тёмных на него пялится. Кому понять, как не Ленту!

– Я, знаешь ли, и сам с усам, – сказал он, в надежде разрядить обстановку, но получилось нескромно. Тем более, что Лент не удержался и от небольшой демонстрации, сверкнув сквозь синеву яркой зеленью глаз.

– Ах, вон ты кто! Сейчас жена придёт, автограф попросит – ты у неё в пантеоне богов.

Автограф? Этого Лент точно не ожидал. Он обернулся к Айгуль и вопросительно приподнял брови, невольно представляя себе, как прекрасно те должны смотреться в сочетание с румянцем – а он был уверен, что покраснел. Чёрт!