С Айей они расцеловались в первую очередь, потом Лент получил свой «материнский» чмок в лоб, что с высоты роста Савилы выглядело, вероятно, действительно именно так, тем более что летний прикид ведьмы, широкие брюки и маечка, был дополнен обувью на каблуке. Егор, бедняга, при виде Савилы чуть супом не подавился. Но обошлось. Познакомились, раскланялись и отправили Савилу занимать один из свободных люксов, предусмотрительно зарезервированных Айей под высоких гостей.

Лент только подмигнул Егору – «нормальная баба, а к росту ты быстро привыкнешь», – и тут же отвлекся на входящий звонок.

– Дорогой, – пропела трубка голосом Розы. – Ты не обидишься, если я остановлюсь с Питером у его друга?

Вот так становятся «друзьями» те, кого ты даже не знаешь в лицо.

– Ты приехала уже, что ли? Прекрасно! Помнишь Егора?

Роза помнила, и как только услышала, что нужно куда-то подъехать с лешим, согласилась сразу же. Дальше завертелась логистика: кто за кем и куда заедет... В общем, через полчаса или самую малость позже от «Московского Тракта» отъехал пёстрый кортеж. Возглавляла его Нива-пикап болотной расцветки, за рулём которой сидел Егор, рядом с ним – Лент, а на заднем сидении – Айгуль. За Нивой следовал ярко красный фольксваген-жук – машина Савилы. Как она туда умещалась со своими ногами, Ленту было непонятно, зато он сразу понял, почему автомобиль взял только одного пассажира – Розу. А замыкал процессию джип Илюши, который Айа уступила английской делегации. Патрик устроился впереди с чемоданом между ног, а сзади сели «молодые».

Три машины.

Надо полагать, нормальными дорогами леший поехал из уважения к фольксвагену. И на том спасибо, подумал Лент, оборачиваясь назад.

– Айа, ну что там с фотографией?

Та встрепенулась: «Ах, да, Анюта! Совсем забыла», после чего ощутимо напрягся Егор. Этого Лент не хотел.

– Ты пойми, Егор... Не знаю, как она открыла переход, но, если я верно оцениваю ситуацию, то открыть такой же она сможет везде, где захочет.

Леший едва заметно кивнул. Вся его фигура напоминала сейчас цельный монолит – хорошо, что дорога перед ними, насколько хватало глаз, лежала ровная – справляться с рулевым управлением, тем более без гидроусилителя, такими «деревянными» руками было бы сложно.

– Она лешей тропой ходила, я видел.

Лент крякнул. Значит, лешей тропой…Та самая Ольха, мара ведомая упокоенным лешим, появлялась из-за Черты в любом месте и без всяких сопутствующих разрыву мембраны эффектов, во всяком случае, ни холода, ни смрада Лент при этом не ощущал. Только мара приходила с той стороны.

– И как это работает, если отсюда?

– Ты сам видел. Тебе мавка открывала дорогу из этого мира в их прослойку. А то, что ты зовёшь Чертой, ограничивает мир нежити с другой стороны, и ту границу перешагнуть сложнее. Для этого с физическим телом обычно приходится расставаться. По крайней мере, раньше было так. Оттого и открывали этот переход только бестелесные. Я дочери об этом рассказывал, помню, объяснял, но разве ж я мог предположить?..

Да, светлых нельзя недооценивать. Но говорить об этом сейчас не стоило, леший сам давно понял. Ещё вчера винился перед Лентом в предательстве клана.

– Затем и фотография, Егор. Если она задумает помочь горе́ прийти к Магомету, понимаешь?

Егор снова кивнул, и Лент почувствовал его боль.

– Я тебе обещаю, лесничий, что первым делом я постараюсь с ней договориться. У неё есть задача – привести чёрного к подходящим жертвам. Но, судя по тому, что я о ней узнал, Анна добрая девушка с высоким уровнем эмпатии, то есть собственным отцом добровольно точно не пожертвует, а вот мной – другое дело. Я ей никто, безымянная жертва. Поэтому и хочу знать её в лицо, чтобы она не застала меня врасплох. Если я заговорю с ней первым, если успею вызвать симпатию, ей будет труднее, понимаешь?

– Нашла, – выдохнула сзади Айа и протянула Ленту телефон между сидениями.

Он взял. И похолодел.

Девушка на экране была несомненно хороша собой. Свежая, румяная. Фото сделано крупным планом, видна каждая ресница.

Но не поэтому Лент смотрел так внимательно, будто пытался запомнить каждую чёрточку Емельяновой-младшей. А потому, что моментально и без труда узнал тёмный янтарь её глаз с крылатыми «мушками» вместо зрачков. И никакой ошибки здесь быть не могло – на фото была именно она: псевдо-горничная из «Московского тракта». А значит, она и есть его ходок за Черту.

Он хотел узнать её в лицо, чтобы она не застала его врасплох? Какая ирония! Ей удалось застать его врасплох одной только фотографией. Да, теперь Лент предупреждён, но это совсем не значило, что он вооружён. Парадокс заключался в том, что против этой женщины он был безоружен с момента их первой встречи. И что с этим делать он не знал.

Самым сложным, практически невозможным, казалось ему сейчас объяснение с Егором. Что он ему скажет: «Егор, кажется, я люблю твою дочь»? Или лучше начать с чего-нибудь нейтрального: «А она совсем не похожа на вас с Татьяной!» Бред. Похожа – не похожа… Она и жену ему напоминала, помнится, хотя с той вообще не прослеживалось никакого сходства. Его Анна была миниатюрной, почти как Алевтина. А кикимора – он больше не мог называть её Полиной, но ещё не созрел для Анны, – была совсем другой. Тоже стройной, если не сказать худой, но достаточно широкоплечей и жилистой, как настоящая пловчиха, да и роста она была, насколько он помнил, с ним одного, то есть не малышка.

Одеревенев не хуже водителя, Лент пялился на фотографию и думал, что из всех знакомых ему женщин, если она и напоминала ему кого-либо, то только Мину, да и ту весьма отдалённо. Может, своей худобой и спортивной фигурой? Какая ирония! Видимо у женщин такого типажа есть на него зуб – им нужно непременно сжить его со свету.

А в том, что кикимора хотела именно этого, он не сомневался. Только ей всё время что-то мешало. Когда она обратилась волком, её спугнула Анна. Когда она поджидала его в номере, он смутил её стриптизом. А потом кофе этот. «Не выпил кофе после еды – считай, не поел?!» – наверняка навела воспоминания, зараза. Может, под дверью и стояла, наводя. Только кофе заготовила не тот, не рассчитала. А эспрессо позже принесли, это Лент точно помнил.

Так почему она не сделала того, за чем пришла? Почему сказала «не могу»? Это, конечно, вопрос. Но ответ может быть простым и банальным, не требующим дедукции. Та самая эмпатия. Она же женщина, плюс светлая, наверняка сразу поняла, насколько ему понравилась. Не могла она не почувствовать! Ведь даже сейчас, расставив всё по полочкам, Лент всё равно испытывал желание наговорить ей комплиментов, расцеловать кончики пальцев, рассмешить, расспросить, понять что ей нужно для счастья и сделать это незамедлительно. А ещё оградить и спрятать, решить все её проблемы, начиная с коммунальных платежей.

М-да. Зря он про это подумал, мысли снова развернуло в сторону Егора, ведь на сегодняшний день именно он оплачивал эти счета.

– Это она приходила в мой номер, – сказал Лент, собравшись с силами. – На ней был халат Полины Солнцевой.

Самая нетрудная часть признания, но и она, судя по тому, как вильнула машина, лешего удивила. Айа тоже охнула, не веря.

– Всё закономерно. Я бы и сам допёр в скорости. Стоило только сесть и подумать, кому и зачем могло потребоваться переодеваться в форму прислуги. Но, как видите, я жив. Хотя мы и встречались с ней уже не однажды. Значит, мой план сработал до того, как стал планом – она нашла во мне что-то человеческое и не сможет больше с лёгкостью убить.

Егор кивнул, продолжая упрямо смотреть вперёд, только кратко уточнил:

– А Виктор?

Ятить колотить! Про жениха Лент даже не вспомнил…

– А что Виктор?

– Он не мог её не узнать.

– А… Ты в этом смысле. Не было его тогда рядом. Он к настоящей Полине Солнцевой домой ездил. Пусть и дальше думает… С ним я буду объясняться в последнюю очередь.

На этот раз Егор оторвал глаза от дороги и уставился на Лента.