Я не смогла сдержать улыбку:

— А у тебя есть любимый художник, Себастьян?

Какое восхитительное у него имя. И так ему подходит!

— Да. И не один.

— И, конечно же, все они пишут в стиле арт-деко? — подумала я вслух, пожалев об ироничности своего тона.

Этот стиль любят все богачи. Почему же он будет исключением?

— У меня есть пара картин в этом жанре, — допивая кофе, ответил Себастьян. — И все они принадлежат Эрте.

— Эрте?!

Стиль Эрте полон романтических фантазий, а они совсем не свойственны вкусу такого серьезного человека, как брат Виктора.

— Да, — просто ответил он. — Но больше всего мне по душе пейзажи. Меня завораживают изображения аллей или дорог.

Хм… как избито и в тот же момент необычно.

— А я все никак не могу понять, какой жанр мне больше всего нравится. В этом моя главная проблема.

— Проблема? Возможно, это достоинство. Поверь, пройдет немного времени, и ты поймешь, что прежняя проблема превратилась в необходимость и лучшее решение.

Я задумалась над его словами и снова утонула в приливе волнения под его проницательным взглядом. Этот человек вытянул из меня откровения.

— Скучаешь по родному городу? — красивый голос собеседника вывел меня из раздумий.

Ах, да! Конечно!

— Совсем не скучаю.

— Ясно. А по друзьям тоскуешь? — допытывался Себастьян. — Или по своему возлюбленному?

Я сконфужено подняла на него глаза и тут же отвела. Ох, какие же они красивые!..

— Там у меня никого не осталось. Только воспоминания.

Повисла пауза. Даже могилы родителей пусты. Среди груды металла, в которую превратился автомобиль после взрыва, остался только прах.

Мы почти дошли до особняка.

— Знаешь, а ты мне все больше напоминаешь мою невестку, — его чуть сощуренные глаза изучали мое лицо. — У вас с ней много общего.

— Мне приятно это слышать, — честно ответила я, останавливаясь возле подъездной аллеи дворца. — Латти мне очень нравится. Она — настоящая.

Уголок его рта приподнялся в красивой полуулыбке:

— Ты права. А что ты скажешь о моем брате Викторе?

Я усмехнулась:

— Он слишком красивый, чтобы пытаться понять его. Он опасный мужчина.

Себастьян чуть склонил голову набок:

— Хорошо. А что ты думаешь обо мне?

Как-то чересчур интимно прозвучал этот вопрос. Или мне кажется? Я медлила с ответом, сняла пиджак и протянула его Себастьяну.

— Думаю, что ты похож на брата. Очень.

Мой взгляд снова столкнулся с его глазами, и неизвестный импульс сотряс меня внутри. Словно электрический заряд. Улыбка Себастьяна стала шире, и он забрал из моих рук свою одежду. Наши пальцы снова соприкоснулись, и ток-импульс повторился во мне. Да что же это?!

— Приятная выдалась прогулка! — заметил он, не отводя от меня глаз. — Спасибо тебе, Зоя.

— И тебе, Себастьян.

Может, стоит пригласить его в дом? Хотя разве я могу? Этим домом владели его родители, и ему принадлежит право приглашать. Напротив особняка остановился роскошный черный автомобиль. Себастьян оглянулся, а после снова посмотрел на меня. Он будто собрался прощаться, но почемуто не торопился уходить.

Совсем некстати мне вспомнилась традиционная привычка темпераментных испанцев целовать друг друга в щеки вовремя приветствия или прощания. Это внезапная мысль меня напугала и в тоже время… обольстила? Мои щеки запылали, и я обрадовалась, что на улице достаточно темно.

Я нервно протянула ему свою вспотевшую ладонь.

— Д-доброй ночи, Себастьян!

Он посмотрел на меня так, будто мои мысли для него беспрепятственно читаемы. Себастьян чуть приподнял темную бровь, опять улыбнулся одним уголком рта и медленно провел взглядом по моему лицу. Остановил глаза на моем запястье, которое дрожало перед ним, и резко поднял взор с блестевшими золотистыми искорками.

Он вынул руку из кармана брюк и не спеша обвил мою ладошку длинными красивыми пальцами.

Я невольно опустила глаза на наши сплетенные руки и сглотнула от волнения. Смуглая кожа на его запястье разительно выделялась на фоне моей бледности и была испещрена венами и жилками. В моем горле застрял ком, не дающий мне сделать вдох. Какое лишающее покоя прикосновение! Рукопожатие длилось несколько секунд, которые отсчитывали импульсы в моем теле. Они, словно волны горячей воды чувствительного океана, налетали на меня снова и снова.

— И тебе доброй ночи, Зоя! — услышала я его низкий голос и подняла взгляд к медовым глазам.

Беги. Уходи сейчас же. Что же ты стоишь, наивная дурочка?!

Он разжал пальцы, и моя рука безвольно упала, остро ощущая одиночество.

Первой отвела взгляд я. Несколько раз моргнула и, опустив глаза, повернулась по направлению к парадному входу в особняк.

Я вошла в дом, чувствуя, будто ноги превратились в тяжелые колодки. Не удержавшись, я выглянула в окно. Себастьян пошел к автомобилю. Водитель открыл ему дверцу машины, и он исчез внутри.

Значит, он мог в любой момент вызвать авто и не идти со мной пешком. Почему же не сделал этого?

Так, Зоя, включай реализм в свои мысли! Ты не Золушка и будущего с прекрасным принцем у тебя быть не может! И нечего витать в облаках. Иди, работай, тебе за это платят деньги. Его семья, кстати.

Ближайшее будущее

Жизнь психа не так спокойна и беззаботна, как кажется со стороны. Мысли беспокойно роятся в голове, страх и убийственной силы воспоминания одолевают внутри. Они вспышками молний возникают в моем сознании. Мучительные, болезненные кадры фильма, снятого по мотивам моей жизни.

Проклятой жизни. Отныне бессмысленной жизни. Ненавистной жизни…

Я не могу избавиться от этих воспоминаний. Не хочу этого. Они причиняют мне почти невыносимую, адскую боль. Заставляют сжимать кулаки так, что коротко подстриженные ногти впиваются в ладонь, а грудь сжимают тиски — стальные, беспощадные и невидимые.

Но я живу этими воспоминаниями. Ведь в них живет она. Девушка, которую я убил.

***

Сегодня

Я чувствовала на себе взгляд. Два глаза из темноты смотрели прямо на меня. Неотрывно. Оценивая и угрожая. Будто кто-то пришел взглянуть на меня среди ночи. Он смотрел, чтобы понять: насколько я изменилась, смогу ли стать достойным соперником или… врагом.

Странно, но даже сквозь сон я отчетливо понимала, что этот взгляд нес опасность. Он пугал меня.

Мужчина, который стоял напротив моей постели. Темная одежда на нем лишала возможности найти границу ночной темноты и его силуэта. Мужчина, который смотрел на меня, наводил ужас…

Я вскочила в постели, шаря глазами по освещенной лунным светом комнате.

Силуэт в черном шмыгнул в тень.

Вскрикнув, я включила свет на прикроватной тумбочке. Никого.

Тяжело дыша, находясь еще на грани реальности и сна, я огляделась. Дверь закрыта. Окна нетронуты. Опасности негде прятаться. Все словно на ладони.

Сон. Я видела жуткий кошмар. Страшный реалистичный кошмар. Но заснуть удастся не скоро. Да и свет пусть будет включен.

Хорошо, что не всполошила никого своим негромким возгласом!

***

Я верю в магию. В настоящую магию. Ее не увидишь в фильме и не прочтешь о ней в книге. Она не поможет парню-вампиру быть с девушкой, которая вдруг оказалась потомственной ведьмой с генами оборотня.

Я верю в природную магию, силу которой мне доказала мама. Сила материнского таинства зарождается в тот момент, когда женщина узнает, что отныне она уже не одна. И с этой самой минуты начинается магия. Женщина, которая дарит жизнь своему ребенку, связывает его с собой невидимой нитью. Она чувствует его боль, предвещает опасность и всегда жертвует собой во имя его жизни.

Моя мама предвещала собственную гибель и мое одиночество. Каждую последнюю пятницу месяца, начиная с моего тринадцатого дня рождения, она проводила со мной вечер. Она рассказывала мне о себе: признавалась в своих ошибках и делилась мечтами. Тихим кротким голосом мама говорила, какое видит будущее для меня, и мягко наставляла на путь к нему.