Больше десятка лет назад я приобрел очень ценную способность. Я безукоризненно скрываю чувства и мысли, а взамен — с завидной легкостью «читаю» внутренние переживания других. Думаю, это произошло по принципу взаимозаменяемости. Я разбирался в собеседнике лучше дорогостоящего психоаналитика.

На меня почти все женщины смотрят с восхищением. Хотя нет, все женщины. Их взгляды — это не чистое почитание моей внешности. Оно всегда переплетается с другими эмоциями: голод — плотский и финансовый, корысть, жажда власти и неукротимый азарт получить расположение завидного холостяка.

Но ее взгляд… неповторим. Огромные, темно-зеленые глубины, подобны океану, который преисполнен неподдельного восхищения. Я нравлюсь ей. Настолько сильно, что ей даже страшно. Глазаокеаны юной художницы говорили мне об этом.

На меня никогда не смотрели с чувством восхищения и страха одновременно, причем не благоговейного, нет. В этой молодой женщине жил страх, который вызван самим восхищением. Она боится того, что я пробудил в ней.

Она понимает, какую боль я могу причинить ей. Такую же, как и всем остальным. Вот только я не хочу делать это с ней. Противлюсь разбивать ее наивные грезы о вечной любви. Не желаю стать очередным сильным разочарованием в ее жизни и превратить ее в очередную суку. Да. Все верно. Так я и должен поступить. Если бы только не одно надоедливое, мешающее думать и спокойно жить обстоятельство. Я хочу ее. Нет, я жажду ее. Чертовски сильно! Я даже и не предполагал, что могу так хотеть.

Абсурд в чистом виде.

Я отчетливо понимал, что мне нужно избегать ее. Прямо сейчас убрать свои руки от этой девушки, оторвать от нее глаза и уехать. Но тело отказалось меня слушаться. Словно мой разум отключился и больше не подчинялся мне. Я почти уверен, что если отойду от нее хотя бы на шаг, то не смогу дышать. Это скромная и молчаливая Зоя Рольдан завладела моими чувствами.

Мгновенье я смотрел в ее глаза. В них читалось все то, что я хотел ей сказать. И я сдался. У меня не осталось сил бороться с самим собой.

Насладиться своим поражением здесь я не смогу, поэтому, схватив девушку за руку, я повел ее к выходу. На объяснения у меня не осталось ни времени, ни желания. Мой мозг выключился. Меня поглотил зверь, который очень долго спал в глубине моего сознания.

***

Он шел быстро, и мне с трудом удавалось не отставать от него. Мы оказались на улице. Шум и музыка стали приглушенными. Звуки ночной жизни Барселоны заглушал мой пульс, отстукивающий бешеный ритм в ушах. Мыслей в голове почти не осталось. Лишь вкус его губ и тепло его ладони составляли для меня целый мир в этот момент.

Себастьян затащил меня за угол клуба и резко дернул к себе. Еще один его тяжелый взгляд, шумный вдох и такой же выдох.

— Я тебя предупреждал! — хрипло бросил он и, обхватив мое лицо ладонями, поцеловал.

Вот он — мой первый поцелуй!

Мой рот соприкоснулся с желанными губами Себастьяна, и я не сдержала стон. О, как же долго я этого хотела, рисуя эти самые губы, которые сейчас с чувственным упоением ласкали мои. Вот он — мой источник в наивысший пик жажды. Я получила то, что желала больше всего. Совершенный мужчина прижал меня к холодному бетону стены, властно удерживая меня за шею и талию сильными руками.

Я снова охнула, и в мой рот уверенно проник его язык. Кажется, я в тот же миг утонула в океане новых ощущений и… захотела большего.

Осторожно скользнув языком по его губам, я услышала судорожный вздох Себастьяна. Он сильнее вжал меня в стену напряженным телом, требуя повторения, и я повторила.

Мой первый настоящий поцелуй.

Почему же такое чувство, будто я делала это уже множество раз. Инстинкт подсказывал мне действия и отвечал за поступки. Вспыхнувшая страсть выстукивала ритм в теле.

Мои пальцы скользнули по Себастьяну, с наслаждением ощущая рельеф его рук, ширину плеч, бархатистую кожу на шее. Я с силой притянула его голову к себе и прижалась к нему, желая раствориться в нем, исследуя его рот, и требовала ответа.

Мой первый идеальный поцелуй.

«Развратница», — с наслаждением шептало мое сознание.

Да, сегодня я другая и я в восторге от этого. Страсть поглощала меня в свою пучину — грешную, запрещенную, желанную. Его губы, руки, кожа, запах — он весь создан для меня, соткан из искушения и соблазна. И сейчас он был только моим…

Я ощутила дерзкие руки Себастьяна на бедрах, под воздушной тканью платья. Тревожные колокольчики вдруг зазвенели в моей голове.

— Остановись… — прохрипела я и стала отталкивать не реагирующего на мои слова мужчину. — Себастьян, подожди!

Он словно очнулся и резко отстранился. Потемневшие глаза на его лице стали еще выразительнее, а губы раскраснелись и припухли от поцелуя.

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга, словно до конца еще не осознавая, что произошло. Хмурый, сердитый Себастьян провел ладонями по своему лицу, взъерошил темные волосы и шумно выдохнул.

— Черт!.. — рыкнул он. — Черт возьми!

Нехорошее предчувствие вернуло меня на землю.

— Что-то не так? — все еще задыхаясь и слыша звон в ушах, спросила я.

— Все не так! — грубо рявкнул он.

Мое сознание вмиг вернулось ко мне, отчетливо давая понять, какую ошибку я совершила. Себастьян посмотрел на меня, сердито сверкая глазами. Он обвинял, осуждал и корил мой поступок.

— Больше так не делай, Зоя. Никогда!

— Хорошо. Извини, я неверно истолковала… твои действия.

Под его яростно-горящим взглядом я чувствовала себя похотливой шлюхой. Эх, Зоя! Ты никогда не делала первые шаги, и явно не стоило тебе начинать!

— Пойдем! — он больно схватил меня за плечо и поволок к дороге.

Отчаянно желая сохранить чувство достоинства, я не позволяла коварным слезам выскользнуть из глаз. Терпеливо наблюдала, как он ловил такси и открывал мне дверь.

Я намерилась сесть внутрь автомобиля. Мне хотелось как можно скорее оказаться подальше от него, чтобы, наконец, позволить себе расплакаться от обиды и разочарования.

Но его пальцы еще жестче сомкнулись на моем локте, и мне пришлось посмотреть в суровое лицо. Себастьян жестко заговорил:

— Тебе не стоило переходить эту грань, Зоя. Забудь меня. Я не такой, как ты меня рисуешь!

Собрав остатки своей гордости, глядя ему прямо в глаза, я ответила:

— Спасибо, Себастьян!

Он отпустил мою руку, и я села, наконец, в машину. Ненавижу себя! Какая же я глупая и наивная идиотка! О чем я только думала?!

Слезы горячими и ненавистными потоками катились по щекам, добавляя мне ощущения ничтожности. Стыд сжимал все внутри, а разум обвинял, укорял и заставлял чувствовать себя жалкой.

Как же я теперь буду смотреть в глаза Виктору и Злате? Наверняка он им все расскажет… а вдруг они меня уволят, и мне придется вернуться в Варну?

А может, это и к лучшему. Наконец возвращусь на свое положенное место и перестану грезить о сказочно-прекрасном будущем, в котором я училась бы в лучшей школе искусства и встречалась с героем своих картин — Себастьяном Эскалантом. Да, пора быть откровенной с собой до конца — я действительно мечтала об отношениях с ним.

Кое-как выбравшись из такси, я поплелась к крыльцу парадного входа в особняк, который скоро придется покинуть. Неустанно всхлипывая, я рылась в сумке, пытаясь найти ключи, чтобы не беспокоить охрану и избавить их от своего расхлебанного вида.

Звон упавших ключей нарушил тишину ночной улицы.

— Черт! — я присела, шаря руками и пытаясь нащупать их. Мой взгляд уловил странное движение по ту сторону проезжей части дороги, и я замерла.

Напряженный холодок, уверенно крадущийся по моей спине, внушал острое чувство опасности. Оно внедрялось в меня интуитивно. Впитывалось через вставшие волоски на коже. Это ощущалось на подсознательном, неизведанном уровне.

Я медленно обернулась, пытаясь разглядеть, чем именно вызваны подобные чувства.