— Зоя…— его голос снизился до бархатного шепота. — Скажи мне, чего ты хочешь от меня?

Казалось, стихли звуки вечерней улицы мегаполиса, настоящий мир стал утопическим…

Я разлепила отяжелевшие веки и увидела его лицо в нескольких сантиметрах от своего. Его дыхание задерживалось на моих губах, пальцы поглаживали мою скулу, а тело прижималось к моему. Я слышала, как мое сердце выбивало азбуку Морзе с его именем.

— Попроси меня, Зоя! — шептал он и обхватил ладонями мое лицо.

Поцелуй меня!

— Мне страшно…— прошептала я правду.

Я боюсь его. И себя рядом с ним. Услышала, как он вздохнул, будто испытывал ту же сладостную муку, что и я. Потом провел большим пальцем по моей нижней губе, и она тут же начала пульсировать.

— Твой страх оправдан! — его шепот как бархатная ночь: красив и таинственно-манящий. — Я могу погубить тебя, Зоя. Беги от меня.

Не хочу слышать! Только не это! Пожалуйста!

— А если я не хочу убегать? — глядя в его глаза, прошептала я.

Себастьян запрокинул голову, словно искал поддержки в звездном небе. Судорожно вздохнул и снова посмотрел на меня. Крепче сдавливая мое лицо, он склонил голову и проронил:

— Тогда я уничтожу сияние в твоих глазах, Зоя. Я худший первый раз для такой девушки, как ты.

Эскалант прижался теплыми губами к моему лбу и резко отпустил меня. Будто во сне я наблюдала за тем, как он уходил, слушала звук отъезжающего автомобиля. Но двигаться не могла. Мои силы забрал мужчина, которому я не нужна. Мужчина, который ясно дал понять, что разобьет мне сердце, если я не откажусь от него.

Страх и соблазн наполнили меня, когда я осознала, что уже не способна отказать ни ему, ни себе.

Я отвернулся от окна, когда услышал, как отец вошел в кабинет. Барселонское солнце немного ослепило меня. Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы вернуть ясность.

Хм, даже не заметил, что так долго смотрел на бурлящую жизнь «деловой» улицы. Странный сон, приснившийся мне сегодня ночью, все никак не покидал мои мысли.

— Хорошие новости, сын мой! — тяжело вздохнул Давид, усаживаясь напротив меня. — Имя подтвердилось. Прошло два года с тех пор, как я занял пост главы семейного дела, но все никак не привыкну смотреть на отца, сидя на его месте.

— Сколько времени на это ушло? — равнодушно спросил я.

Герцог устало потер переносицу:

— Двенадцать лет.

— Как же летит время! — подумал я вслух.

Седые волосы отца и новые морщинки на его лице доказывали мне мою правоту. Родители стареют, а мы вместе с ними.

— Необходимо ускорить поиски, сын. Постарайся не отвлекаться на другие дела и сосредоточь все свои силы! — поднимаясь на ноги, проговорил отец. — Сроки поджимают, и в случае провала ты знаешь, что нужно будет сделать.

— Понимаю, — холодно ответил я.

Давид Эскалант кивнул и вышел.

Я откинулся на спинку кресла и выдохнул, прикрыв глаза.

Мне скоро тридцать, и я стану герцогом. Почему же мне кажется, что я мечтал об этом слишком долго?

Жизнь доказывает: ценность мечты теряется, как только ее время приходит. И мечта, становясь реальностью, перестает быть мечтою.

***

Полдень лениво переходил в вечер. Солнце заглядывало в большие распахнутые окна моей студии. Теплый ветерок, пение птиц и отдаленные звуки шумных улиц Барселоны перемешивались с песнями Райана Кина и Сэма Смита, звучавшими из небольших акустических колонок, которыми снабдил меня Виктор Эскалант.

Спустя два дня и две бессонные ночи после того удивительного вечера в компании Себастьяна, я все еще изводила себя работой и мыслями о нем. Реставрирование помогало мне отвлечься, но лишь на очень короткое время. Вспоминания постоянно вспыхивали ясными и отчетливыми образами, которые мне мешали есть, спать и просто жить.

Почему чувствами нельзя управлять? Человеку, который стократно превосходит любой живой организм на этой планете, неподвластны собственные эмоции. Уметь бы по желанию выключать злость, управлять гордостью, дружить только с теми, кто не предаст и любить лишь достойных… Идеальный мир с идеальными людьми.

Мои мысли путешествовали в закромах устоя человеческой жизни, пока руки занимались реставрацией полотна сэра Лоренса АлмаТадема под названием «Дары лета». Я нашла совсем маленькую царапину в углу драгоценной картины этим утром и уже почти устранила ее.

— Зоя, милая, у тебя есть какие-нибудь планы на остаток дня? — неожиданно раздался за моей спиной мягкий голос Златы.

Обернувшись, я стала оттирать руки от краски влажной губкой:

— Нет, только работа, которую я только что закончила…

— Отлично! — перебила она меня. — Тогда устроим вечером домашний киносеанс? Пойдем-ка со мной!

Девушка, подхватив меня под руку, повела в сторону выхода.

— Моему малышу не нравится запах краски и, соответственно, мне тоже. Ну, так о чем это я?.. Ах да! Я хочу наготовить кучу вкусных, жутко калорийных лакомств и посмотреть добрый фильм.

— Хорошо! — пробормотала я, смущенная открытой доброжелательностью и ощущая от этого привычную неловкость.

— Только мне понадобится твоя помощь на кухне.

Уже через полчаса я полностью переключилась с художественного творчества на кулинарное и дежурила у электрогриля, на котором поджаривались котлеты для бургеров. Мое внимание полностью погрузилось в рассказ Златы про историю ее знакомства с Виктором.

— Да, мы поцеловались в этот же вечер! — улыбаясь, созналась Злата, нарезая овощи для салата.

— Так мило! — я не успела скрыть мечтательные нотки в своем голосе.

— Именно тогда я и поняла, что это был мой идеальный поцелуй!

Только Виктору об этом не говори! — она заговорщически подмигнула мне. — Не нужно лишний раз тешить его и без того самовлюбленное эго.

Я рассмеялась, чуть смутившись. Они очень красивая и счастливая пара.

— А как насчет тебя? — Латти закинула в рот помидор черри. — У тебя уже был идеальный поцелуй?

Ощутив, как краснею, я стала переворачивать котлеты.

— Нет. Даже отдаленно на него похожего… — пробормотала я.

Последний раз я целовалась лет в шестнадцать. И то с мальчишкой, которому проспорила. Тот поцелуй едва можно назвать идеальным. Да и поцелуем его назвать тоже нельзя.

— О, я тебе чуточку завидую! — мечтательно вздохнула Злата и продолжила говорить, заметив мой удивленный взгляд. — Порой так хочется иметь способность стирать себе память, чтобы заново перечитать хорошую книгу или посмотреть полюбившийся фильм, сходить на лучшее в жизни свидание и ощутить тот самый, сногсшибательный первый поцелуй! М-м-м, а у тебя это все впереди!

— Я на это надеюсь! — искренне выдала я.

Хотя до приезда сюда я и не помышляла о том, что буду грезить о настоящей любви, идеальном поцелуе и всех прочих сердечно-романтичных делах. Так и было. До встречи с Себастьяном.

— Так, — деловито протянула Латти, окидывая довольным взглядом дюжину приготовленных бургеров. — Думаю, голодными мужчины не останутся. Согласна?

Я вытерла вымытые руки кухонным полотенцем.

— Мужчины? — сконфуженно переспросила я.

— Ну, Виктор и Себастьян, — пояснила Латти и взяла графин с безалкогольной сангрией.

— Будет Себастьян? — тупо повторила я, плетясь за ней следом в гостиную с полной тарелкой в руках.

— Да. Что-то не так? — она оглянулась и сдвинула брови.

— Нет-нет! — спохватившись, я пыталась ее заверить. — Удивлена, что он согласился на такое…

Только внутри у меня получилось раздвоение личности. Первая восторженно хлопала в ладоши, а другая — делала предостерегающий жест пальцем и приговаривала: «Но-но!»

— Между вами что-то происходит? — как всегда проницательная Латти не спускала с меня глаз, пока мы возвращались на кухню за приборами и салфетками.

Ах, как хочется поговорить с ней, выслушать ее совет и наставления. Она может образумить меня, спустить на землю и разбить мои надежды.