— ЧТО, ЭТО ВАША СТАВКА? ЗАЧЕМ ОНА МНЕ? — удивился золотой дух, а прочие духи изумлённо выдохнули.

— О, вам-то она ни к чему. Она нужна господину Иртону! — прояснил Вельзевул, улыбаясь исподлобья. Иногда казалось, что в пасти Вельзевула то и дело появляются зубы, для более эффектной улыбки, а сам клюв наполнен мышцами и может морщиться.

— ВОЗМОЖНО, НО МНЕ НЕТ ДЕЛА ДО ДУШИ СМЕРТНОГО.

— Тогда я заберу Иртона себе, — Вельзевул свёл веки вместе, и глаза его стали тонкими, как щели.

— НИКОГДА! ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ВЫ ВЫИГРАЕТЕ? — встревожился золотой дух.

— Переживаете за второй тур, верно? Ничего. Всё в порядке. Если я выиграю, то Иртон будет мёртв!

— Я СОГЛАСЕН, ЕСЛИ ВЫ ОТДАДИТЕ МНЕ И МАИРУ ТОЖЕ! ХА-ХА-ХА, — громом пролился смех золотого духа, отразившись эхом от стен, с крепким щелчком хлопнул он по ладони Вельзевула и забрал монету.

— Всё что угодно, лишь бы этой брони не было!

— ДРАКОН НЕ УМРЁТ. ВЫ ВЕДЬ ПОНИМАЕТЕ? — золотой дух продолжал азартно смеяться.

— Он обязательно умрёт… — протянул демон с головой птицы-секретаря. Как пёс он гнался за слоном, не представляя, что будет делать, когда его настигнет.

Сагарат поднял голову, глядя на вздымающуюся над ним пыль, гнев залил ему рассудок, своими глазами он ощущал жар и биение сердца, красноватая дымка окрасила мир вокруг него. Не было ему равных ни в чём, и никогда. Не было ни соперников, ни врагов. Только жалкие черви окружали Сагарата, и вот ему предоставили право это доказать. Сагарат — Бог, и ему подчинятся все! Владыка звучно рассмеялся, как если бы окончательно потерял голову, а затем вгляделся в ладони свои, пестрящие энергией магии, которую уже было не удержать.

— Маира! — завопил он, — Выковыряй этого ублюдка из его брони и притащи ко мне, чтобы я лично размазал его башку о ботинок! Сола! Вставай, жалкая защитница, будь рядом со мной, ибо я хочу, чтобы кто-то видел мой триумф!

Сагарат вышиб стену перед собой, и они с Солой прошли на кухню, из которой есть выход на улицу. Маира же, как тень, словно растворилась в воздухе, направившись за стены замка. Владыка не терпел чёрных выходов, потому, снова разрушив стену силой своей магии, он направился прямиком к парадным воротам, которых давно не было на месте. Оглядев хаос на улице, он словно построил маршрут, по тропинке не заляпанной смертью, прямиком до своей лаборатории. На встречу ему выбежал покрытый сажей и свежей кровью Коваль, от ушей которого вздымались волоски дыма.

— Ваша великолепие! Вы живи! — Коваль пал ниц, перед владыкой, но тот взмахнув рукой, поднял магией тинтора с колен.

— Что происходит? — спросил Сагарат, а в это время над головой пронеслась огромная тень, приземлившаяся на дальней дозорной башне, — Ар-х! Нет времени!

— Ваша милость, до нас добралось известие, о том, что замок Сонрала не удалось взять! В бой вмешались колдуны! — закричал Коваль мельтеша вслед за Сагаратом. Владыка впервые в жизни ускорил шаг, он даже побежал, так как дракон вновь взмыл в небо, готовясь нанести очередной удар. Уже и солнце взошло.

Зверю крепко досталось. Жоньес оказалась виртуозным фехтовальщиком, и, отдавая должное мастерству королевского охотника, не брезгала помогать себе магией крови. Кровавый туман, тонкие плети, не такие мощные как у Сагарата, но всё же приставучие, иглы, которыми швыряются все эти маги. Подметив, что госпожа Ле Саннер не умеет проигрывать, Зверь смог направить её силы против неё. Она, позабыв обо всём, метала магией так, что поубивала большую часть своей свиты инквизиторов, а остальных обрекла на бегство. Людины известные трусы. Изумительная дуэль изредка прерывалась на отсекание койонов, вступавшихся за мейстера людинов. Жоньес зажала Зверя в тупик у задней замковой стены, так что ему некуда было отступать. Её силы тратились вдвойне из-за невиданного до этого напряжения. Зверь был так хорош в бою, что вскоре госпожа полностью отказалась от ближнего боя. Она призвала кровяного черта, это была запрещённая магия, так как бес выполнив задачу, начинал убивать всех вокруг включая хозяина, но любые средства хороши. Тонкая, на вид полностью вырезанная из рубина, человекоподобная штука бросилась на волкийца, еле видно размахивая своими руками-клинками. Сама Жоньес вновь наслала туман, чтобы усложнить жизнь Зверю окончательно.

— Сдохни! Мерзкий дикарь! Сдохни! — завопила она, довольная неминуемой победой. Силы отступали, а дыхание прерывалась неким подобием астмы, как если бы Жоньес пробежала десять километров ни разу не сбавив темп.

Из красного тумана к ногам волшебницы просыпались красные прозрачные осколки, а перед лицом мелькнула жёлтая вспышка. Лицо мейстера Ле Саннер окаменело, и она была не способна пошевелиться. Насланный ею туман дождём осыпался на брусчатку, а перед ней предстала огромная горгона, выпрямившаяся в полный рост, с ужасными, светящимися жёлтыми глазами, устремлёнными на женщину. Из-за спины покрытой свежей кровью Эшли, вышел Зверь, грязный и запыхавшийся, сжимая голову кровяного беса в своей металлической ладони. Он протянул голову к самому лицу Жоньес и сжал пальцы так, что голова лопнула как хрустальный графин. Этот звон навсегда останется в голове госпожи Ле Саннер, лишив рассудка. Горгона не дала убить Жоньес Зверю, как некогда Иртон не дал ему убить Эшли Ле Винвиль.

***

Дракон, высадив своих попутчиц, и управляемый только знаниями о замке незримого духа, первым делом пробил головой центральные ворота королевских палат. Втянув крепкий воздух помещения ноздрями, он обнаружил Иртона в противоположном конце здания, под самой крышей. Явление был кощунственно обманут, тем, что Сагарат не дождался его с друзьями в тронном зале. Рогаш выбрался наружу, где его окружили стрелки, совершая болезненные залпы из всего оружия. Но обречённые на поражение, были сметены лавиной огня, изверженной на них.

В бой вступился господин Леонс Ле Ветер, этакий величайший стратег, он поднял туман над драконом, затем привязал его лапу, к центральным воротам с помощью своей допотопной магии. Чуть сильнее выдохнув носом, Рогаш избавился от тумана. Не ожидая, что находится в плену, он попятился к заледеневшим квартирам стражи, выдрав, как говорится — «к чертям собачьим», центральные ворота замка, обрушив стену. Леонс, вдохновлённый своей надуманной удачей, решил, что дракон поддаётся ему, и продолжил нападать. Это получалось до тех пор, пока дракон, защищаясь от баллист, нацеленных на него по приказу Коваля, случайно не наступил на мейстера Леонса Ле Ветра. Правая рука Сагарата не мог так недостойно погибнуть и потому, провернул тот удивительный трюк с распадом, и обратным сбором себя воедино! Что забрало практически все силы, поскольку Рогаш долго не убирал лапу с мейстера.

Когда Рогаш взмыл в небо, поджарив весь расчёт баллист под собой, Леонс, хромая как голодный старик, плёлся прочь из замка.

— ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ, ЛЮБЕЗНЕЙШИЙ! — радостно воскликнул золотой дух, просыпая с себя жёлтый, искрящийся песок, — НИ КСАФАН ЛИ ЭТО ПРОИГРЫВАЕТ ШТУРМ, А? КУДА УЖ ДЕМОНАМ ДО ЖИВЫХ?

— Не обольщайтесь! Барсары конечно крепки, но их силы изрядно истощены! Ха-ха! Я умудрился начать революцию средь них, которая, к сожалению, просуществовала недолго, из-за забытых мной демонов в северных землях, — то и дело гордо вздымая плечами, отвечал Вельзевул.

— И они пренепременно восстали, когда Ксафан явился в мир смертных, — добавила Смерть, своим звонким девичьим голосом к речи стража преисподней.

— Именно, моя дорогуша! Вы очень проницательны, — обратился демон к Смерти, немного смутив известную кокетку, — Демоны прошлого попортили мой первоначальный замысел. Но справились с задачей куда лучше, чем я того ожидал, истощив ледяных колдунов.

Вельзевул задрал указательный палец над головой, дабы предать значимости моменту, — Вот-вот явится вторая волна, и барсары слягут на поле том! Ваша карта бита! Чему не могу быть не рад!

— СНИМАЮ ПЕРЕД ВАМИ ШЛЯПУ, МОЙ ДРУГ, — золотой дух изысканно поклонился в поясе перед Вельзевулом, а затем опёрся на полку кафедры, стоящей между ними, и растянул улыбку, которой чаще хвалился Вельзевул, — ПОГЛЯДИМ-УВИДИМ.