В одиночку человек не знает, что такое справедливость, это факт. Он может дофига чего представлять и считать это справедливостью, но это будет его мнение, весьма спорное, с которым согласятся далеко не все. Совокупность людей разного происхождения, социального положения и образования, знает про справедливость существенно больше. Точно так же один человек не может знать, что хорошо для народа. Это тоже факт. Ни один единовластный правитель не может полноценно представлять все потребности и проблемы народа. Но совокупность людей…

Именно для этого и придумали изначально Советы: представлять прямые интересы всего народа.

И как вы думаете, Советы, которые имеют реальную власть в стране, состоящие из реальных представителей народа, не из зажравшейся и потерявшей связь с реальностью от старческой деменции и блата номенклатуры, позволили ли бы случиться тому, что случилось в 1991 году? Довели бы они страну до этого? Вот уж не думаю.

И если удастся реализовать такую прекрасную вещь как Советы сразу, пока горячо и легитимизировать их власть, а потом продержаться достаточно долго для устаканивания ситуации… О, это будет просто чудесно!

То, что я говорил Нептаину… Ну, про то, что стоит ему стать герцогом или графом, безродному селянину, пусть и очень умному и сильному, как на него обрушится вся феодальная система. Надо будет приготовиться к его вопросам. Так как то, что задумал я… На фоне этого воцарение Нептаина выглядит как детский лепет. Будет страшная война. Изнаночники будут просто мельчайшей из проблем на фоне этой войны.

Готовы ли мы к этому? Разумно ли это? Выживем ли мы вообще? Не знаю.

Но я устрою… Совет.

//Город Лоодрейн. Штаб ОЧ //

– Это безумие! – воскликнула Эднагина. – Арким, ты сошёл с ума! Нас сметут! Они будут готовы договариваться с изнаночниками, лишь бы стереть с лица земли Лоодрейн!

– Ты полгода назад даже не подозревала о самой возможности чего‑то подобного, – резонно отметил я.

– Но это не перестаёт быть от этого ошибочным шагом! – Эдна заходила по залу для инструктажей. – Нас перебьют!

Повисла пауза. Неп молчал задумчиво, Эдна нервно расхаживала по залу. Я знаю, что изменилось в этой ранее спокойной, я бы даже сказал стоической, барышне. Ей стало что и кого терять.

– Я понимаю, что не имею морального права просить вас о чём‑то подобном, так как со мной в случае провала ничего страшного не произойдёт, – прервал я напряжённую тишину. – Но подумайте о перспективе! Вы войдёте в историю и это как гарантированный минимум! Как максимум – вы измените мир. Кардинально, смените формацию с этого загнивающего дерьма феодализма на… что‑то другое. Гуманное, куда более справедливое. Если получится осуществить всё, что я задумал.

– Как нам можно быть уверенными, что у нас всё получится? – уточнил Нептаин. – Что, если ты ошибаешься в чём‑то и задуманное просто неосуществимо?

Разумное замечание. Концепция социалистического общества выглядит несколько фантастически для лиц, которые не видели живых примеров. Но я‑то, фигурально выражаясь, видел!

– Я видел это общество на ранних этапах, – ответил я ему. – Видел ошибки, которые были допущены после, видел угрозы, видел слабости, но видел и способы недопущения ошибок, минимизации угроз и устранения слабостей…

– То есть ты предлагаешь бросаться в смертоносную пучину полагаясь исключительно на твой личный опыт и учёт ошибок, допущенных людьми из другого мира? – сформулировал вопрос Нептаин.

– Лучше я бы не сказал! – подтвердил я. – А когда было иначе? Неужели ты не помнишь себя? У той пещеры ты принял решение и сделал всё, что я сказал и вот ты во главе набирающего могущество ордена, который уже сейчас оказывает влияние на окружающий мир! А ты, Эдна? Кем бы ты была, не слушай меня? Где бы ты была, не слушай меня Нептаин?

– Это всё верно, – отмахнулся Нептаин. – Но сейчас речь не только о наших с Эдной жизнях, а о десятках тысяч людей, которые могут просто умереть в бессмысленной борьбе за лучшую жизнь!

– Родной, ты так говоришь, будто я предлагаю творить глупости прямо с завтрашнего утра… – вздохнул я. – Самая лучшая революция – хорошо подготовленная революция. Мне просто нужно, чтобы сейчас у вас в головах отложилась концепция, стратегические цели и тактические задачи, чтобы вы точно знали, ради какого будущего для своих детей будете бороться.

– Почему именно сейчас? – спросила Эдна.

– Потому что появилась одна блестящая возможность, идеально ложащаяся в мой новый план, – я сделал паузу. – Не спросите, что за блестящая возможность?

– Ты и так расскажешь, – пожал плечами Неп.

– Верно, – ответил я. – Война, дорогие мои. Война. Официально Нептаин, а фактически мы втроём, разобьём армию Хадрейна. После этого, особенно в свете приобретения материальных ценностей Хадрейна, наше влияние будет неоспоримо. И тогда, после периода тщательнейшей материально‑технической подготовки, мы учредим настоящие советы, сначала в масштабах городских районов и сельских округов, которые тоже ещё предстоит учредить, а затем в масштабах города, то есть государства. И вот тут‑то начинается самое сложное… Реттирцы не потерпят, их король устроит полноценное вторжение, погибнет очень и очень много людей по всему бывшему Аррану и Реттирскому королевству, но когда мы победим…

– Ты сейчас предлагаешь захватить Хадрейн и ограбить? – твёрдо спросил Нептаин.

– Да, – ответил я.

– Я не согласен, – заявил Нептаин без долгих раздумий. – Развязывать войну здесь и сейчас ради каких‑то отдалённых…

– Не мы развязали эту войну! – выкрикнул я. – Это сделала Милона, жадная и амбициозная особа, которая хочет только одного – власти. Мы просто воспользуемся плодами победы!

– Но это всё равно неправильно! – стоял на своём Нептаин.

– А куда ты нахрен денешься, Неп? – продолжил я давление. – Когда под стены города придут хадрейнские рати, что будешь делать ты?! Сидеть в штабе ордена и дрожать?! А они придут, не сомневайся! Спроси себя: что ты будешь делать, когда город возьмут в осаду и пойдут на штурм? Что ты будешь делать, когда стена будет преодолена штурмующими и они жадными и жестокими потоками ворвутся в Лоодрейн?! Как ты поступишь, когда мужчин города засыплют стрелами, зарубят мечами и топорами?! Каковы будут твои действия, когда ни в чём не повинных горожанок будут насиловать, а их детей заставят смотреть на это?! Где будешь ты, Нептаин?!

Мои слова заставили задуматься не только Нептаина, но и Эднагину. Снова повисла пауза, полная тягостного раздумья. А я не думал – я ждал.

– Ты прав, у нас нет другого выхода, – изрёк Нептаин слова, которые ему самому не очень‑то нравились.

– Видишь? Я думаю на десять шагов вперёд, – усмехнулся я. – А ведь ты легко мог отказаться от активных действий ради «слезинки ребёнка», ведь так?

Он промолчал. Но мы‑то с вами понимаем, что Неп человек миролюбивый и не подгоняй я его, удовлетворился бы малым. И бесследно растворился в пучине истории.

– Я не согласна с отдалёнными твоими планами, но полностью согласна, что атаку Хадрейна нужно отражать, – высказала своё мнение Эднагина. – И, думаю, город тоже придётся захватить, иначе война затянется и умрёт ещё больше невинных людей.

– Всё ради этого и делается, Энда, блин! – завопил я сардонически. – Ты разве не знаешь, как живут крестьяне? А горожане? Эпидемии, голод, изнаночники! Сколько у твоих родителей было детей, Эдна?

– Какое это отношение… – засопротивлялась Эднагина

– Сколько у твоих родителей было детей?! – настоял я.

– Девятнадцать, – ответила та.

– Сколько у тебя сейчас живых братьев и сестёр? – спросил я.

– Четверо, – нехотя ответила наша поленица.

– Наверное, все остальные достигли преклонного возраста и умерли от старости? – вкрадчиво поинтересовался я. Да, надо бить больно, чтобы запомнили. – Или умерли в детстве?

– Второе, – вздохнула Эдна.

– Детская смертность – это то, что я хочу снизить до смешных цифр! – заявил я. – Я знаю, как это сделать, Эдна! Не провались я в это проклятое ущелье, ты могла родиться в совершенно ином мире, в окружении многочисленных братьев и сестёр!