— Блин… Но фашизм… Сколько вообще с тех пор времени прошло?

— До фига.

— Лет сто?

— Плюс минус.

Анна покачала головой.

— Мда-а-а… Ну, и тип нам достался. А почему у него имя и фамилия немецкие тогда?

— Ну, жил-то он в Прусса-Нове. Видать, под местного косил.

— Едва ли японец мог там сойти за местного.

— Уж не знаю. Что, не во всех мегаполисах население многонациональное?

Анна пожала плечами.

— Во всех я не была. А почему его называют бароном?

— Это тоже кличка. Хартманн получил её, выступая в авиашоу. Он настоящий ас.

— А при чём тут баронство?

— Был в Германии когда-то знаменитый лётчик, Манфред Рихтгофен по прозвищу «Красный барон».

— Почему красный?

— Выкрасил фюзеляж своего самолёта в алый цвет.

— Любил шикануть?

— Полагаю, не без этого.

— Он-то, по крайней мере, действительно был бароном?

— Он — да. В общем, в честь него наш герой и получил кликуху.

— Ясно.

— У меня, кстати, есть его адрес. Можем не светиться тут, а засесть поближе к норе Колбасника.

Анна осмотрелась. Вокруг непрестанно сновали люди, и мы, торчавшие в коридоре, как пни, привлекали ненужное внимание.

— Хорошая идея.

— Тогда пошли.

На улицах Лапуты дождь ощущался не так сильно, как в Илионе, благодаря надстройкам, повсеместно перекрывавшим пространство над ними и служившим, таким образом, крышами или навесами. Кроме того, у нас были дождевики. Думаю, со стороны мы напоминали обычную парочку, бредущую по тротуарам Лапуты (и выгуливающую милого питомца размером с тигра). Но на самом деле два охотника направлялись к дому барона Хартманна. Мне пришла в голову мысль, что в профессии ВампХантера заключается парадокс: ты никогда не знаешь, кем окажешься — жертвой или убийцей.

Адалард (вероятно, имя у носферату было настоящее, поэтому я решил звать его так) жил в небольшом двухэтажном здании с двумя входами, возле которых дежурили мужики в чёрных кожаных куртках и штанах-карго. Явные охранники, а вот вампиры или Кровные братья, было не понятно. Мы укрылись в подворотне ближайшего дома.

— Надеюсь, ждать слишком долго не придётся, — сказала Анна. — Что ты там высматриваешь?

— В окнах силуэты. Много охраны. В стенах спрятаны пулемёты и, возможно, другие орудия. Это настоящая крепость. Хартманн серьёзно вложился в свою хату. Он был киллером и знает все уловки, с помощью которых в его убежище могут проникнуть.

— К чему ты клонишь?

В этот момент из дома вышло шесть вооружённых человек. К крыльцу подкатили два броневика.

— Они куда-то направляются! — Анна схватила меня за рукав.

— Думаю, едут встречать нашего Колбасника. Зачем ещё нужен такой кортеж?

— Значит, он скоро будет здесь.

— Угу.

— Не слышу энтузиазма. Мы разве не для того сюда пришли, чтобы…

— Боюсь, дом слишком хорошо защищён. Думаю, даже круче, чем можно подумать. Нам в него не проникнуть. А если даже и проникнем, нас там прикончат.

— Ну, давай не полезем внутрь. Возьмём Колбасника на улице, когда станет выходить из тачки.

— А все эти пулемёты?

— Что с ними?

— Уверен, они будут стрелять по нам. По любому постороннему, кто подойдёт к дому слишком близко. Потому у входов и дежурят охранники — следят, чтоб никто случайно не подгрёб.

— Ты что, пытаешься отговорить меня напасть на Хартманна? Предлагаешь отказаться от заказа?

— Нет, но нужно действовать умнее. Не так прямолинейно.

— Хочешь сказать: не лезть на рожон?

— Именно.

— А наш конкурент? Он будет ждать, пока мы придумываем хитрый план?

— Если не будет, ему же хуже. Его просто порвут в лоскуты, стоит ему сунуться в этот дом.

— Уверен? Вдруг мы усложняем дело?

— Не думаю.

— Не думаешь?! И это всё?

— А что ещё тебе нужно?

— Я как-то рассчитывала на более высокую степень уверенности, если честно.

Пока мы чинно беседовали, оба броневика отъехали. На крыльце остались трое охранников. Я не сомневался, что в случае необходимости они смогут мгновенно покрыться бронекожей и достать из слотов пушки: едва ли Адалард окружал себя слабаками. Судя по дому и тому, что он разделывался с ангелами, нам предстояло схлестнуться не с обычным вампиром класса «Сюзерен». И я был почти уверен, что Хартманн — игровой и качается давно и серьёзно. Почему? Потому что успел посмотреть фотографии его жертв с Лапуты, загруженные в терминал. На всех были запечатлены голубоглазые девушки с белокурыми волосами, весьма похожие друг на друга. Одного типа, так сказать. Даже два ангела, убитые Хартманном, были довольно привлекательными блондинками. Во всяком случае, сходство с другими жертвами просматривалось однозначно. Так что Колбасник был не просто киллером и вампиром. Через несколько минут к дому должны были доставить чёртового маньяка, удовлетворяющего в игре свои больные фантазии. Нехилый такой коктейль, да?

— Зачем так рано? — донёсся до нас голос одного из секьюрити, выглянувшего из окна первого этажа. — Ещё полчаса же!

— Ты сам знаешь, Хартманн любит, чтобы всё делалось заранее, — отозвался другой, стоявший на крыльце.

— Он не узнает, когда его приехали встречать — за полчаса или за пять минут.

— Ага! В прошлый раз он заявился на четверть часа раньше и потом вонял целый день, что кортеж опоздал.

— Блин! Ему повсюду мерещатся убийцы! Чёртов параноик!

— Но очень хорошо платящий.

Первый секьюрити со стуком захлопнул окно, а второй, посмеиваясь, закурил. Их разговор навёл меня на определённые мысли.

— Ладно, — сказала Анна, — каков план? Или тебе снова надо сесть, подумать?

— В прошлый раз помогло.

— Ну, так давай.

— Надо хорошенько прошерстить всё, что известно об Адаларде. Он не может сидеть в этой крепости, выбираясь лишь ради крови.

— Ну, да, должен же он как-то время проводить между убийствами.

— Иметь любимые места.

— Но там его наверняка тоже окружают охранники.

— Знаешь, они не всегда с ним.

— То есть?

— Я обратил внимание, что спускается с острова Адалард в одиночестве. Иначе имена его секьюрити тоже повторялись бы в списках покидавших Лапуту.

— Но внизу нам его не найти, мы это уже обсудили. А когда он вернётся, его сразу встретят телохранители.

— Но он не возьмёт их с собой, если захочет разделаться с очередной жертвой.

Анна подозрительно прищурилась.

— Что-то не пойму, к чему ты клонишь, Немо.

— Женщина могла бы добраться до него. Голубоглазая блондинка.

— На живца предлагаешь ловить, что ли?

— Именно.

— Колбасник вернётся, утолив жажду. Плевать ему на голубоглазых блондинок будет в течение ближайших…

— Всё зависит от того, как ему подложить приманку, — перебил я.

— Прежде чем ты изложишь свой искромётный план, должна уточнить: кого ты подразумеваешь под этой «приманкой»?

— Тебя, конечно.

— Не удивлена. Вот только один досадный момент: я не блондинка!

— Уверен, эта проблема решаема.

Анна помолчала, задумчиво глядя на меня.

— Мне не нравится этот план. Совсем. И слово «подложить» — тоже!

Её можно было понять. Но ничего другого мне в голову не приходило.

— Есть ещё идеи? — спросила девушка.

— Увы. Боюсь, иначе нам к Колбаснику не подобраться. Так что, детка, придётся тебе временно засунуть свои стальные яйца в кружевные трусики.

— Ещё раз назовёшь меня деткой, и я отрежу тебе твои. По самые колени.

— Ты мне льстишь, но образ сильный.

— Не сильнее пинка, который ты получишь.

— Ладно, я рад, что, по крайней мере, насчёт твоих яиц мы договорились.

Охотница обожгла меня яростным взглядом. Ух, вот такой же выдай Хартманну, и, я уверен, он не устоит. Сразу захочет прокусить тебе шейку.

— Ну, допустим, я изменю внешность, — проговорила Анна спустя несколько секунд. — А как ты собираешься прикончить Адаларда? Он явно легко наваляет нам обоим. Рыбка оказалась крупновата — признаю.