— А придется!

Голос Айрин ударил по ушам Николет и Алесио, словно хлыстом.

Сначала наследница клана палачей хотела схватить Николет, как только та вышла из дома ее матери, но Ян убедил проследить за ней. И кто бы знал, что их ждет такая удача! Им нужен был монах из ордена Черных Братьев. И вот он стоит перед ними, испуганно хлопая глазками. Даже сбежать не попытался. Так остолбенел от неожиданности. Одна Николет была ринулась к мальчишке, но, вскочивший через окно, Мирослав одной рукой влепил ее в стенку. А потом уже вошли Айрин и Ян.

Оборотень, ухмыльнувшись, поздоровался со своим неудачливым убийцей.

— Здравствуй, Николет. Ты меня, видно, уже похоронила, да? А я вот живой!

— Вижу, — прошипела она, зло посмотрев на волка. И только когда ее взгляд перешел на Айрин, вампирша заплакала. — Прости, меня. Твоя мать заставила предать тебя. Она хотела, руками Мирослава избавится от Яна.

Николет все еще думала, что Айрин пришла из-за покушения на ее нового фаворита и надеялась вымолить прощение. Все-таки их связывают столетия любви. Принцесса палачей должна сжалиться над Николет, хотя бы ради воспоминаний, наполненных счастьем.

— Заткнись! — рявкнула на нее Айрин. — Ты следила за Мирославом!

— Это Зарина! Она приказала узнать где прячется ее сын! Я только исполняя ее приказ! — Николет упала на колени и поползла к ногам первородной, обливаясь кровавыми слезами и умоляя простить ее.

Айрин брезгливо отошла от пресмыкающиеся вампирши. То, что это дело рук матери, она и так догадывалась. Ее больше приводило в ярость предательство некогда близкой подруги. Они ведь могли сохранить эту дружбу, но ревнивая Николет делится не умеет.

— Ты могла сказать мне, — уже откидывая цепляющиеся за подол платья руки подруги, говорила дочь Зарины, — но не пришла. Ты сама хотела смерти Яну, и легко предала Мирослава, показав его убежище. Ты предала меня! А теперь просишь прощения?! Нет! Держите ее! — приказала она брату с Яном.

Глаза Айрин хищно сверкнули. Даже яркий свет не смог скрыть этот блеск от Николет и, до смерти испуганного, Алесио. Бедный юноша трясся всем телом, наблюдая за происходящим. И по-видимому здесь готовится казнь. Двое мужчин, пришедших с наследницей клана Феррат, в доли секунды схватили тетушку монаха и растянули ее руки в сторону, открыв грудь. Николет только успела вскрикнуть: «Прости!», как ее сердце, оказалось в ладони Айрин, а тело безжизненно обмякло.

— Я не прощаю, тебе ли не знать, подружка, — без тени сожаления сказала дочь Маркуса и бросила на труп вампирши ее вырванное сердце.

А когда убийца его доброй тетушки обернулась, Алесио в ужасе закрыл себе рот руками, чтобы не заорать. Именно в этот момент он ясно видел перед собой Зарину. Настолько сильно она походила на свою жестокую мать. И эти глаза, горящие зеленым пламенем, придавали первородной нечто демоническое, необузданное и кровожадное. То, чего больше смерти страшился верующий ученик магистра Фердинанда.

— А теперь займемся этим, — кивнула она в сторону монаха.

Исчадия ада в обличии мужчин двинулись к Алесио. Это стало последним, что он видел прежде, чем провалился в темноту.

Этот шепот в темноте… Нет уже не шепот, а хорошо различимые слова. И уже не темнота вокруг Алесио. Стоило ему чуть приоткрыть глаза, как тусклый свет луны тут же обрисовал три фигуры. Одна из которых менялась приобретая страшные черты. Хруст ломающихся костей, пугал до ужаса молодого монаха, что его дыхание камнем застыло в груди. Вместо крика в лесную чащу улетел лишь беззвучный стон, который услышали его похитители. Эти монстры ночи.

— Заткни пока его чем-нибудь, — приказала дочь Зарины.

Ее брат медленно подошел к монаху и, скомкав свой шарф, впихнул в открытый рот. Во время он подоспел, ведь то, что увидел дальше Алесио, вернуло ему голос. И он уже истошно пытался заорать, но кусок материала послужил прочной затычкой. Полуглухое сопение на стенах Ангела не услышат.

Бедный юноша обречен! Монстр, обратившись убьет его. Но огромный волк только сверкнул в его сторону желтыми глазами и убежал.

— До рассвета еще далеко, — голос наследницы Феррат песней звучал в ушах Алесио. Только от ее мелодичности по телу бежали мурашки. У Зарины тоже такой приятный нежный голос, не имеющий ничего общего с кровожадной сущностью его обладательницы. — Ян управится за час. Так что, братец, скоро будем знать, где лучше проникнуть в крепость. Ну, а в подземельях нас проведет этот мальчишка.

Брат Айрин, рассматривая лежащего у его ног Алесио, с недоверием спросил:

— А если он заведет нас в ловушку? Все-таки надо было действовать, как я предлагал: пробиваться с боем или захватить их магистра.

— Это развязало бы войну, или еще хуже. Все кланы узнали бы кто похитил невесту Леонида. Мирослав, мы спасем ее верь мне, — подойдя к брату, она обняла его.

— Я чувствую, как нужен ей. Она зовет меня, Айрин, — тяжело вздохнул вампир, с тоской поднимая глаза на возвышающееся стены крепости. — Если с ней что-то случиться. Если хоть один волосок упадет с ее головы, я разорву в клочья каждого монаха. И начну с тебя, выродок Николет, — уже ненависть клокотала в его словах, когда он посмотрел на Алесио.

Тот захрипел, отползая подальше от сапог взбешенного Мирослава. Любовник Зарины пытался говорить, но кляп не давал ему сказать и слова в свою защиту. Он же не участвовал в похищении девушки. И ему самому очень жалко ее, ведь в руках мерзкого старца даже адовы муки покажутся райскими удовольствиями.

Возможность выговориться предоставила испуганному монаху Айрин. Наклонившись она вытащила кляп.

— Мой брат не шутит, малыш, — хищно ухмыльнулась первородная. — Так что молись своему богу, чтобы Лютеция была жива здорова.

— Она жива, — выдохнул монах. — Его Высокопреосвященство совсем забыл о девушке, после разговора с ведьмой Мойры. Он сошел с ума. Запытал ведьму до смерти, а теперь требует встречи с вашей матерью, без конца повторяя: грядет апокалипсис.

— Надо же, как опрометчиво с его стороны позволить Мойрам стать сильнее. Похоже, у магистра старческий маразм, — не без иронии подметила Айрин.

А вот про себя наследница клана палачей с досадой подумала, что ее родители нарушили все вампирские законы ради своих выгод. Отец в сговоре с оборотнями. Мать тесно связана с орденом Черных Братьев. И при этом они еще смеют упрекать ее и Мирослава в чем-то! Лицемеры! Их грешки по тяжелее будут, узнай об этих сговорах на конклаве. Не то что любовь Айрин к Яну, или похищение Мирославом невесты Саргано. Все это можно исправить. Оборотня обратить в вампира и никто не узнает о предательстве. Дочь Маркуса убила всех свидетелей. С Лютецией, конечно, будет сложно. Ее хранители знают в лицо. Увидев бывшую невесту их господина с палачом, они тут же вынесут ему приговор. Над этим Айрин следует поразмыслить на досуге как следует.

— Его Высокопреосвященство сам не свой, но не в маразме, — продолжал говорить монах, с опаской поглядывая на оскалившегося Мирослава. — Он послал за Абрахамом Ризом.

— За охотником? Он жив еще?! — вспомнил палач своего врага. — Я слышал, что в Ирландии на него покушались и удачно. Вроде отец сожженной им девушки заплатил нескольким наемникам за смерть Риза. Те вернулись в Рим с вырезанным глазом инквизитора, как доказательство его смерти.

— Он жив, — опустив голову, сказал Алесио. — Я не знаю этого монаха, но в ордене его уважают. И вчера за ним отправились брат Франциск и брат Пауло.

Мирослав хорошо знал Абрахама Риза. Несколько раз лично с ним пересекался на охоте. Инквизитор специализировался в основном на ведьмах, но частенько делал исключение и отправлялся на поиски вампиров, терроризировавших людей. В среде бессмертных, к сожалению, были и те, кто сходил с ума. Они, забыв об осторожности, убивали людей целыми деревнями, что, конечно, не могло не остаться не замеченным церковью. Вот на одной такой охоте Мирослав и встретился с Абрахамом Ризом. Им пришлось объединить усилия, чтобы уничтожить бессмертных отступников. И именно тогда инквизитор встретил ведьму, пленившую его сердце. Красивая была юная Мойра. Дурак Абрахам до сих пор не знает, что первым у нее был Мирослав, а уж потом он.