Джастин Фокс приблизился и обнял ее за плечи, как будто имел на это полное право.

– Вы сделали все, что могли… Идемте, дорогая госпожа. Вам нужно отдохнуть.

Он увел ее – и царица мертвых безропотно подчинилась. До утра она не спала, пребывая в каком-то оцепенении, – и ее помощник бодрствовал вместе с ней. А утром сказал, что принесет свежих газет.

– Как хотите, – равнодушно ответила Амина.

Он принес целую кипу газет: и всю первую полосу «Нью-Йорк Таймс» занимала статья о страшном столкновении поездов на линии Нью-Йорк – Лос-Анджелес. Общее число жертв дошло до нескольких сотен, а количество смертей исчислялось десятками!

Амина вскинула голову, уставившись в глаза своему помощнику. Слов им не потребовалось.

– Я сейчас же в музей! – крикнул Фокс.

– Я с вами! – Амина вскочила с места, отбрасывая газету. – Я уверена, это оно!..

Так все и оказалось: царица и ее советник успели как раз вовремя.

Они шевелились в своих пеленах – подергивались их руки, скрещенные на груди и безжалостно притянутые к телу; туловища, стремившиеся вырваться из своего тесного вечного дома… С первого взгляда стало ясно, что воскрешение этих четверых произошло совершенно иначе, – пусть даже оно явилось следствием железнодорожного крушения, магия Амен-Оту тоже оказала свое действие! И воскрешенные вернулись в свои собственные тела – в отличие от Амины Маклир, Джастина Фокса и большинства подданных царицы мертвых эти египтяне не были сотворены заново, по образу своей души!

Мумии были еще безгласны – потому что находились «без сознания», как сказала бы новая медицинская наука; хотя и очень развитая, но такая же слепая, как новые люди. Однако у Амины не оставалось никаких сомнений, что полное возвращение к жизни – вопрос нескольких часов.

Она передала лампу, которой светила на мумии, своему помощнику; и сама закрыла крышку первого саркофага, принадлежавшего начальнику фиванского некрополя Ти.

– Быстрее, – сказала египтянка сквозь зубы. – У нас мало времени!

Кликнули стоявших наготове грузчиков: рабочие, обмениваясь грубоватыми шутками, вытащили саркофаги наружу и, закрепив тросы, по очереди подняли лебедкой в кузов грузовой машины.

– Кто там, все фараоны? Целых четыре штуки, мэм? – не удержавшись, полюбопытствовал начальник бригады, утерев пот рукавом.

– Почти, – улыбнувшись уголками губ, ответила Амина. Она была все еще бледна, пристально наблюдая за тем, как грузовик отъехал. Ах, почему нельзя самой их сопровождать!..

Фокс сжал ее локоть.

– Идемте, мадам. Мы еще успеем их встретить!

– Конечно.

Они сели в таксомотор и, лавируя в потоке экипажей и автомобилей, быстро доехали до особняка на Пятой авеню, к северу от парка Вашингтон-сквер. Именно там Амина Маклир стала Аминой Маклир, приспособившись к новому существованию. Первоначально этот дом снимал друг и бизнес-партнер ее «дяди» – но тот давно уже отсутствовал, и арендную плату за него уже не первый месяц аккуратно вносил Эмброуз Маклир. Работавшие там слуги были посвящены во многие тайны своих хозяев – они умели держать язык за зубами, и их верность, разумеется, щедро оплачивалась.

Амину встретила знакомая горничная Джудит. Та самая, которая знала ее как египетскую дикарку – молодую вдову Джеффри Маклира, только что привезенную из «мусульманской страны».

– Их сейчас доставят, мэм? – спросила Джудит.

Амина напряженно кивнула.

– Да. Пойду встречать.

Они с Джудит были в дружеских отношениях; и, как подозревала египтянка, горничная знала намного больше, чем говорила. Со слугами всегда так!

Драгоценный груз доставили минут через десять; и, следуя указаниям молодой миссис Маклир, которая была тут полновластной хозяйкой в отсутствие своего «дяди», внесли в холл через парадные двери. Все остальные двери в доме были слишком узки. Поднимать саркофаги наверх рабочие наотрез отказались.

– Больно уж здоровы, извините, мэм, – сказал старший.

Но Амина отлично видела, что грузчики побаиваются… никаких звуков изнутри гробов пока не доносилось; или, может, их заглушал уличный шум. Но суеверное чувство простых людей почти никогда их не обманывало. Ей и самой не терпелось спровадить посторонних.

Когда Фокс рассчитался с рабочими, они с ним наконец-то смогли снова взглянуть на воскрешенных. И когда они вдвоем приблизились к саркофагам, до Амины донеслись отчетливые сдавленные звуки. Неразборчивые жалобы на древнеегипетском языке, как будто больного в бреду…

– О Амон всеприсущий, – содрогнувшись, прошептала она.

Сдвинув крышку саркофага князя Запада, откуда слышались эти звуки, египтянка увидела, что тот совершенно очнулся – труп вперил в нее пустые глазницы: даже она, сама будучи ожившей мертвой, отпрянула в невольном отвращении. Фиванец Ти пытался сесть. Он не мог ни за что уцепиться своими спеленутыми руками; но вдруг, напрягшись, с треском разорвал бинты и сел.

Сзади раздался пронзительный визг, а потом звук падения: резко обернувшись, Амина увидела Джудит. Несчастная горничная, не вовремя появившаяся в холле, узрела происходящее и упала в обморок. Но с этим они разберутся позже! Ти уже выбрался из саркофага и, перевалившись через край, пополз к Амине на четвереньках, как гигантский паук. Остальные воскрешенные тоже ворочались в своих гробах и пытались сдвинуть крышки. Почему же они с Фоксом не догадались позвать на подмогу своих!..

Амина бросила на Фокса отчаянный взгляд. Он понял.

– Я телефонирую в контору в Солт-Лейк-Сити – Мэйдок, Атль и Торнтон будут здесь самое большее через десять минут!

– А они умеют…

– Только с их слов, но я уверен! Нам надо утихомирить этих на первое время.

Отступая, он и его хозяйка уже допятились почти до лестницы, рядом с которой лежала злополучная горничная. И вот-вот могли явиться другие слуги…

Амина снова взглянула на мумию, которая поднялась на ноги и стояла, пошатываясь. И вдруг египтянка вскрикнула, показывая пальцем.

– Роберт, глядите!..

Фокс уставился на начальника некрополя и ахнул. День с утра обещался пасмурный, но облака разошлись – так что теперь сам Фокс со своей хозяйкой уже не решился бы выйти наружу без защиты. А вот на это существо солнечные лучи, проникавшие в холл, похоже, действовали противоположным образом! Его разложившаяся плоть начала оживать, тело округлялось и крепло, приобретая естественный для египтянина медный оттенок кожи. Глаза опять стали черными, а взгляд сделался осмысленным, но крайне удивленным. Теперь перед Аминой и ее советником стоял совершенно нормальный на вид высокий, плечистый мужчина лет тридцати, увешанный драгоценностями и замотанный в грязные полуистлевшие бинты, которые уже почти во всех местах полопались, не выдержав мощного давления живой плоти. Воскрешенный поднес к глазам свои руки и испустил горестное, изумленное стенание. Князь Ти походил на сумасшедшего или дикаря, перенесенного в цивилизованный мир…

Но ведь так, фактически, и было! Жалость и необходимость действовать в Амине взяли верх над страхом. Повелительница мертвых направилась прямо к Ти, который глядел на нее открыв рот, как ребенок.

Она взяла его за плечи – его плоть оказалась теплой.

– Ты очень устал. Спи, – приказала она, глядя ему в глаза снизу вверх.

Ее чары не подвели: через несколько мгновений глаза египтянина закатились, и колени подогнулись, так что он едва не упал, расшибив голову о паркет. Но ее сверхчеловеческая физическая сила тоже была прежней: Амина поддержала начальника некрополя, бережно уложив.

Крышки остальных саркофагов дрожали, и одна свалилась на пол: кажется, теперь намеревался покинуть свое ложе один из жрецов. На остальных солнце пока не оказало живительного действия. Амина вспомнила о Джудит; и быстро поискала глазами Фокса.

Оказалось, что тот уже занялся служанкой. Амина увидела, что Джудит пришла в себя и, цепляясь за перила, медленно поднимается наверх.