— Я согласен с этим, — признал Эдуард. Все же они с Мироном действительно как огонь и вода. Что ни вопрос, они оказывались по разные стороны баррикад, сколь пустяковой не оказывалась тема. — У нас нет веской причины, чтобы соваться в эту подземку — это раз. Почему-то шахтерское поселение загнулось. И, хоть мы не знаем причину, нельзя отрицать возможность нападения из шахты — это два. Наши предшественники завалили несколько входов не потому, что поленились выгонять мразей — это три. И четыре — это то, что разведка проводилась, и закончилась провалом операции и смертью троих наших.
— Я не собираюсь снова там лечь, — холодно заключил Валерий. — Пока не будет веского повода, никто не должен соваться в шахты.
Вася говорила про это, пусть и мельком, но крепость, которая служит нам всем пристанищем, некогда была домом для шахтеров. Рабочее поселение, которое со временем опустело, но не полностью. Как теперь выяснилось, местные не просто так смылись. Раз уж в шахты наши не ходят, значит та руда, о которой говорили братья — наследство прежних обитателей. Раз уж ее не успели вынести из лагеря, значит рабочие спасались бегством. А может, и вовсе никто не выжил, все полегли, и спасаться стало некому.
— Василис, ты что-нибудь скажешь? — поинтересовался Мирон. Удивительно, что именно женское имя он решил не коверкать сокращениями. — Пока что двое натрое.
— Олег. Кирилл. Даже Паук. Эти трое тоже будут возражать. Даже если мы с Сашей поддержим идею похода, мы всего лишь получим паритет. Бессмысленный спор, — произнесла женщина.
Вася смотрелось строго, все еще стоя чуть в стороне от меня. Скрещенные руки, хмурое выражение глаз, напряжение, которое почти физически ощущалось всем телом. И все же, на ее состояние обратил внимание только я. Прочие присутствующие почему-то переключились на меня, так некстати упомянутого Васей. Действительно неуместно, ведь она, судя по всему, единственная, кто счел меня достойным права голоса. С одной стороны это было немного приятно, ведь признание и все такое. С другой же я почувствовал себя ребенком в кругу больших дядей, решающих взрослые проблемы. В этом мире критерием "права на права" был, однако, не возраст, ведь даже Мирон смотрел на меня снисходительно. От остальных же чувствовалось больше пренебрежения, словно я по своей воле ввязался в их проблемы. Пусть разговор и начался из-за моего оружия, вину за перепалку я принимать не собирался.
И все же, меня не впечатлил такой поворот. Холодным отношением к новичкам вряд ли можно кого-то удивить. Мне стало неприятно по другой причине, которую я не мог понять, пока мне не протянули глубокую миску, полную мясного супа. Крупные куски мяса и овощей, приятный запах которых раздразнил аппетит. "Вот уж, кому действительно должно быть тошно от ситуации, так точно не мне", — подумал я, подняв глаза. Коротко остриженная шатенка с грустным безучастным взглядом.
— Спасибо, Ань. Выглядит потрясающе, — произнес я, принимая еду.
— Пожалуйста. И тебе за помощь спасибо, — ответила она, легко кивнув. Тут же она отвернулась и, не тратя времени продолжила раздавать еду.
— Ладно, — первым вернулся к насущным вопросам Валерий. Он звучно хлопнул себя по коленям, привлекая общее внимание. — Раз уж "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", предлагаю немножечко отметить наше пополнение.
Все чуть оживились, а общее напряжение стало медленно сходить на нет, когда сумка коменданта снова загремела. Он извлек из нее пару пузатых бутылей с длинными узкими горлышками. Жаль, разглядеть содержимое толком не удавалось из-за бликов костра.
— Без меня. Здесь я вас покину, — оповестила Вася, получив порцию. — И Олега позову. Чтобы ваше "как здорово"… стало… еще здоровее, — останавливать ее никто не стал, как и принуждать к совместному приему пищи. Похоже, никому и дела не было. Одним меньше — значит, что остальным достанется чуть больше.
— Ну хорошо. Тока не загуливай, — дал отмашку Саталкин, откупоривая первую бутыль. — Ну что. Так, а лить я куда буду?
Алена повернула голову и тут же отвлеклась от прежней работы. Девушка быстро скрылась, а вернулась с целым набором из однотипных жестяных кружек. Судя по количеству, планировалось, что пить будут все, включая Олега, только-только показавшегося со стороны барака в одном саване.
— Чего раньше-то не позвали? — чуть заспанным тоном спросил он, утирая лицо широкой ладонью и усаживаясь со всеми. — Я бы выбрал фрак поприличнее.
— Одежда под стать напитку, друг мой, — одобрительно похлопав мужчину по плечу, сказал Эдуард. — Так что довольствуйся тем, что есть. И лучше приготовься. Девочки действительно сегодня постарались на славу, так что приготовь желудок.
— Что же, маленький праздник он и в этом дохлом мире — праздник, — улыбнулся Мирон. Он медленно поднялся, принял наполненную кружку и положил руку на грудь. Почему-то левую. — Сегодня мы будем пить, есть до отвала, шуметь, а потом блевать. Уснем мы в грязи и собственных нечистотах, не дойдя даже до дома. И за эту возможность расслабиться я благодарен нашему новому товарищу.
Завернул. Причем не туда завернул. Иначе про такой тост и не скажешь. Хотя, как мне удалось понять весьма скоро, речи более подходящей для обстановки было не найти. Мне передали кружку, до краев наполненную мутно-красной жидкостью, от которой резко несло спиртом и еще какой-то гадостью.
"Вино из дикой Ирузии" — дешевый самодельный алкоголь крайне низкого качества. Очень крепкий напиток, вызывающий опьянение с последующим похмельем.
Ранг: 1 (обычное)
Кружка содержит 5 порций напитка.
Эффект: Опьяняет. Токсин +15 % за порцию.
Опьянение: Интеллект, Ловкость и Восприятие -10 за порцию в течение следующих 8 часов. Существенно снижает меткость, концентрацию, выносливость, реакцию, координацию, притупляет мыслительную деятельность. Существенно снижает все навыки.
Интоксикация: Все характеристики -50 % на 4 часа. Расстройство желудка, нарушение двигательных функций и речи.
Я искренне сомневался, можно ли это употреблять внутрь на пустой желудок. Очень сомневался, так как видел, что большая часть товарищей решила сперва съесть хоть сколько-то. Это не относилось к огненному колдуну, что опрокинул в себя как минимум половину, даже не поморщившись. А ведь его классу необходим интеллект.
И все же, остальные вскоре последовали дурному примеру, прикладываясь к кружкам. Даже девушки, что не удивительно, хотели расслабиться при помощи единственного доступного удовольствия. У меня не было ни права, ни желания осуждать их. Пить, в прочем, мне тоже не хотелось. Судя по всему, одной кружки хватит, чтобы получить максимальную степень отравления, но уже после пары глотков две из трех указанных характеристик упадут до нуля, а еще пара отправит за ними Интеллект. Конечно, Мирон с Эдом мне на пальцах объяснили, что граница между цифрами и материей существует, однако чутье подсказывало, что от такой пали я и без помощи Системы скачусь на уровень животного.
Успокоился я, лишь заметив, что с кружками в руках никто сидеть никто не собирался. Кто-то их ставил в ногах, другие предусмотрительно отставляли на землю за спиной, чтобы не снести неловким движением. В этом было спасение. Я зажмурился и поднес свою порцию яда к губам, делая вид, что пью, тут же под одобрение масс закашлялся и с видом отвращения убрал кружку за спину, где щедро удобрил траву большей частью напитка. Благо, никто не заметил эту маленькую хитрость.
Сперва все говорили о каких-то рабочих мелочах, потом поднялся настоящий гомон. Все пили, некоторые даже одной кружкой не стали ограничиваться. Иные же постепенно тянули первую. Кого-то повело уже через пару минут, другие держались, то подкладывая себе еду, то подливая алкоголь.
Меня хватило минут на двадцать. К этому времени все благополучно потеряли ко мне интерес. Мое появление стало удобным предлогом, но никак не поводом для того, чтобы все могли поразвлечься. В любом случае, я искренне надеялся на то, что мой неожиданный уход не вызвал подозрений. Потому я извинился, скинул на попечение кузнецов броню и, наигранно шатаясь и даже разок упав под чужой гогот, скрылся за дверью казармы. После непривычного шума тишина казалась настоящим утешением. Еще бы. Весь день, проведенный с Васей, мы говорили на пониженных тонах, да и после кричать не приходилось. А эти разошлись так, что на всю крепость слышно.
