— И о чем же в нем теперь говорится? — спрашивает Джейсон.

— Не знаю. У меня не было времени ни на расшифровку нового сигнала, ни на его передачу в безопасное место. Знаю лишь, что не хотел дать проекту «Стихия» больше информации, чем у них есть сейчас. Поэтому я вывел их машину из строя. А сейчас мы направляемся к первому Детектору, который я и помог создать. Чтобы получить новое сообщение.

— И что произойдет, когда тебе это удастся? — интересуется Джейсон. — Что, если нас будут преследовать?

Чэн разглядывает струящиеся мимо них облака и океан. — Не знаю. Я… я не знаю. Давай просто доведем дело до конца. Это важно. Судя по GPS,мы уже на подходе к острову Великобритания.

— Чэн, моей семье что-нибудь угрожает? — спрашивает Джейсон.

— Пока они под твоей защитой? — Чэн начинает давать более детальные указания, объясняя Джейсону, куда нужно лететь. В течением нескольких минут им удается найти то самое величественное здание в Линконшире, в окрестностях которого располагается Лаборатория Перспективных Физических Исследований Соединенного Королевства. Сейчас середина дня, по местному времени. Джейсон снижается, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Он высаживает Чэна рядом с небольшой рощей позади лаборатории, где они, по мнению, Чэна должны остаться незамеченными. Чэн забирает из кабины свой ноутбук и толику небольших электронных устройств, распихивая их по карманам.

— И что теперь?

— Теперь ты можешь лететь к своей семье. Убедись, что они в безопасности. Найди укрытие понадежнее и доставь их туда. А потом… я не знаю. Нам всем нужно будет каким-то образом собраться вместе. Рано или поздно эти радиостанции отключат удаленно. Я что-нибудь придумаю. Просто лети.

Джейсон оставляет гиперскоростную капсулу позади деревьев и, не говоря ни слова, взмывает в небо, а затем поворачивает на юг. Заслонив глаза от Солнца, Чэн наблюдает за ним, пока темно-синяя точка не уменьшается настолько, что ее становится невозможно разглядеть на фоне неба. Затем он пробирается сквозь деревья и начинает взбираться на холм, ведущий к зданию СПП.

— Как вы сюда попали? — спрашивает чей-то голос, когда он уже находится на полпути к цели. Остановившись, Чэн поднимает глаза и встречается взглядом с высоким худощавым ученым. Он не знает, кто такой Том Муока, но знает, что с этой стороны СПП пеших тропинок, так что незнакомца, скорее всего, беспокоит вопрос, почему он не услышал звук подъезжающей машины.

— Давайте обсудим это позже, — отвечает Чэн. — Кто вы такой?

— Кто там? — раздается еще один голос. Над куполом СПП появляется голова Мёрфи. — Чэн?

— Майк! Майк? Я хочу расконсервировать Детектор. В чем дело?

Митчелл Калрус — обычный, на первый взгляд, человек, способный не только двигаться и видеть сквозь предметы, но еще и становиться невидимым.

Зеф Берд и Митч Калрус петляют по узким проселочным дорогам в ее крошечном голубом Ниссане. Зеф — умелый водитель, но ее манера езды вселяет ужас, а Митча поездка на машине укачивает. Митч даже подумывал о том, чтобы протаскивать их вместе с машиной через препятствия на дороге, но риск закончить свои дни, наполовину материализовавшись внутри горы искореженного металла, пугает сильнее обычной аварии, так что сейчас он просто концентрируется на дороге и пытается удержать свой обед в желудке.

— Самым очевидным было бы предположить, что вы заставляете атомы двигаться так, чтобы они не сталкивались друг с другом, — говорит Зеф. — Меняете расположение атомов в каждом из объектов, не давая им взаимодействовать в состоянии стазиса, а затем возвращаете их в исходное положение. Как в ваших комиксах. Но это, понятное дело, невозможно. Вам бы потребовалось напрямую осознавать и контролировать каждый атом вашего тела — включая атомы мозга, который и отвечает за этой самый контроль. А сцепляя пару стаканов, вы контролируете еще и частицы вне вашего тела, с которыми напрямую даже не контактируете. И если неодушевленный объект в теории еще мог бы пережить подобный процесс, воздействие на самого себя, на живую ткань и в особенности мозг и нервную систему в целом, привело бы к фатальным последствиям.

— Так что ответ на самом деле чуть сложнее. Я думаю, что вы движетесь сквозь другое измерение. Мы можем свободно перемещаться в пределах трех измерений, составляющих известное нам пространство, но разговоры о дополнительных пространственных измерениях в теории ведутся постоянно.

— Я думал, что четвертое измерение — это время.

— Нет никакого «конкретного» четвертого измерения, есть обычные три и все остальные. Время и правда можно представить в виде отдельного измерения. Иногда это помогает. Иногда — нет. Так или иначе, вы не путешественник во времени. Я говорю о четвертом измерении в пространстве. Представьте, что Вселенная — это плоский стол. А мы все — плоские объекты на этом столе.

— Вроде подставок для пива?

— Хорошо, Митч, пусть будут подставки для пива. Впресованные в плоскость стола. Все, что мы можем — это скользить по его поверхности. Мы наблюдаем реальность через узкую щелочку и не можем оторваться от стола. А вы, как мне кажется, нашли способ выбраться наружу.

— Вообще-то подставки для пива — это удачная идея. Так вот, в обычных условиях мы просто скользим по столу. Но так как подставки имеют некоторую толщину, мы сталкиваемся и не можем проходить друг друга насквозь. Но если вы сумеете хотя бы чуть-чуть подняться над поверхностью стола, то сможете проскользнуть надо мной, пока я сама остаюсь на месте. С трехмерной точки зрения создается впечатление, что вы движетесь прямо сквозь меня, хотя в действительности вы обходите меня сверху. Но есть еще один момент: если вы остановитесь и попытаетесь расслабиться, вернувшись в трехмерный мир,… то застрянете. Вы будете испытывать давление — и сверху, и снизу.

— Как будто на подставку сверху поставили пинтовую кружку.

— Вроде того. Вообще-то правильнее было бы сказать, что подставки для пива очень тяжелые. Это бы объяснило, почему мы сжаты всего до трех измерений. Все дело в весе. Или в каком-то физическом барьере, что тоже не исключено. Когда вы расслабляетесь, то по умолчанию возвращаетесь в ту же плоскость, где находятся все остальные обитатели нашего мира. Так что падение к центру Земли во сне вам, скорее всего, не грозит — если, конечно, это вас беспокоило. Если же вы поставите два предмета друг на друга, то давление вызовет взаимное трение, и хотя оба предмета — в силу необходимости — не взаимодействуют друг с другом на атомном уровне, их движение будет блокировано. Именно так и работают ваши фокусы. Вы материальны, когда находитесь в реальном пространстве. Когда же вы теряете материальность или становитесь невидимым, структура вашего тела в каком-то смысле становится рябью в четвертом измерении (не считая, понятное дело, ваших подошв). Судя по всему, эти перпендикулярные силы вы можете прикладывать и к предметами, с которыми вступаете в контакт — вроде столовых приборов или одежды. Если хотите, я могу смоделировать это математически.

Митч вне себя от восторга.

— Я же говорил, что вы умная! Шикарно! Я понял, я понял: меня можно назвать «четырехмерным человеком». Прекрасно. Жаль, что в моем настоящем имени нет аллитерации.

— Отлично. Я объяснила, на что вы способны. Но одновременно подняла миллион новых вопросов. Я не имею ни малейшего понятия, как именно вы это делаете, какова механика процесса и почему вы единственный, кому это под силу. Поймите: дополнительные измерения были предсказаны уже очень давно. В теории. На данный момент имеется обширный массив фактов, указывающих на то, что они могут существовать на самом деле. Но еще никто и никогда не предсказывал, что эти измерения будут доступны обычному — обычному, на первый взгляд, человеку, не вооруженному специальным оборудованием.

— Значит, нам все еще нужно разгадать тайну моего происхождения.

— За этим мы сюда и приехали, — отвечает Зеф, сворачивая с главной дороги на более узкую, ведущую вверх по склону холма мимо слегка запущенного указателя с надписью «ЛПФИСК». Митчу не удается рассмотреть расположенные под ней более мелкие буквы, но Зеф и без того дает ему объяснение. — Это Лаборатория Перспективных Физических Исследований Соединенного Королевства. Ее построили несколько лет тому назад.