Он машет джипам, чтобы те остановились, не доезжая до него. Из машин выходит люди с пулеметами и, заняв оборонительную позицию, направляют их на Арику, которая стоит над двумя пузырящимися трупами; нижняя часть ее костюма целиком покрыта брызгами крови.

— Сделаешь еще шаг вперед, и, клянусь Богом, она умрет, — кричит Моксон, в этот раз собственным голосом. — Это обычный девятимиллиметровый пистолет Beretta M9. Он не похож на ту снайперскую винтовку. Выпущенные им пули ты запросто поймаешь, и у тебя даже пульс не подскочит. Но ты ни за что не успеешь добраться до меня прежде, чем пуля угодит ей в голову. Он располагает руку так, чтобы скрыть палец на спусковом крючке.

Сьюзи слышит слова Моксона и пытается в меру своих возможностей сохранять неподвижность.

— Отпусти ее, — кричит Арика, тоже не двигаясь с места.

— Я хочу ее отпустить, — отвечает Моксон. — Правда хочу. Меньше всего мне бы хотелось устраивать еще большее кровопролитие, в котором пострадают невинные люди! Ведь в этом сам смысл понятия Обороны. Защищать невинных людей от тех, кто может причинить им вред. Сейчас на твоем счету ровно двести двадцать две жизни, Макклюр! А ведь тебе еще даже нет восемнадцати! Недюжинный успех! Откуда ты родом?

— Вы пытались меня убить! Вашей единственной целью было найти способ меня прикончить!

— Мы пытались помешать тебе убить еще больше людей! — кричит Моксон. — Пытались удержать тебя от вреда, который ты могла причинить самой себе, ранив кого-то из своих близких. Ты понимаешь, что случится, если ты позволишь этой информации просочиться наружу? Знаешь, сколько гражданских погибло бы сегодня, если бы мы не эвакуировали весь район и не обеспечили твое сдерживание? Нам нужно изучить это…

— Ты лжешь!

Моксон продолжает говорить.

— Сколько еще это будет продолжаться? Новый сверхчеловек каждый год, пока не погибнут все люди на планете? Ты хочешь помогать людям. Хочешь быть на стороне добра. Если позволишь нам тебя изучить, мы сможем раскрыть твой потенциал. Мы сможем обучить тебя и ввести в дело. Сможем спасать жизни.

— Тогда опусти пистолет.

— Не могу, — отвечает Моксон. — Ты знаешь, что не могу. Тебе придется остаться там, где ты стоишь. И мы со всем этим разберемся.

Арика размышляет. Она пристально разглядывает Моксона. При первой встрече он казался неплохим парнем. Он ниже ее (хотя она едва ли касалась ногами земли), поэтому Арика никогда не воспринимала его как угрозу лично для себя и считала, что он действует из лучших побуждений. То же самое можно было сказать и почти про всех остальных людей на авиабазе. Некоторые раздражали сильнее прочих, но все они так или иначе производили доброжелательное впечатление. На деле же они ее просто боялись. Боялись ее и Джейсона. Все дело в Стихиях, — рассуждает она. — Они хотели заполучить силу Стихий. Сейчас она у них есть. Теперь им нужна способность убивать других Стихий. И она у них будет, если только им удастся стать чуть быстрее. Они смогут штамповать целые армии суперсолдат.

Она переключает внимание на Сьюзи; ее волосы, после того, как Моксон насильно протащил ее по улице, находятся в полнейшем раздрае, в глазах застыли слезы, а сама она старается унять дрожь, неподвижно стоя со связанными над головой руками. Арика тратит немало времени, чтобы придумать, как ее спасти. Ни одного надежного варианта ей в голову не приходит. Если быть точнее, она могла бы преодолеть разделяющее их расстояние за десятую доли секунды — а может быть, и быстрее, — но насколько хороши реакции Моксона? К тому же он смотрит прямо на нее, дожидаясь ровно этого движения. И продолжает разглагольствовать, чесать языком, тянуть время. Она могла бы метнуть в него металлический обломок, но черта с два ей хватит для этого меткости. Тем более, когда на пути стоит Сьюзи.

Тянуть время…

Услышав надвигающийся рев, Моксон сдерживает инстинктивное желание спрятаться в укрытие — просто на тот случай, если Макклюр раскусит его план. Он продолжает заговаривать ей зубы до самого удара, отвлекая ее внимание и вынуждая слушать и говорить с человеческой скоростью.

Есть и более крупные ракеты, но в этом случае пришлось пожертвовать размером ради маневренности; к тому же бóльшую часть ее внутреннего пространства занимает самый быстрый из известных человечеству процессор системы наведения. Мощности взрыва, впрочем, хватает, чтобы выбить окна в радиусе трех кварталов. Моксон и Сьюзи отброшены ударной волной и больно ударяются о землю. Он катится в сторону джипа и на ходу разбивает голову о бампер. В ушах звенит. Внутренности трясутся под ударами звуковой волны.

Когда Моксону удается прийти в себя и снова обнаружить Сьюзи Куан, Арика уже там и парит прямо над ним; ее кулаки сжаты, глаза горят, волосы и часть лица с одной стороны почернели. Каким-то образом в его руке снова оказался пистолет. От безысходности он направляет оружие на Арику и нажимает на спусковой крючок, пока не разряжает в нее весь запас пуль. Она просто стоит, позволяя ему стрелять, и друг за другом хватает пули одной рукой. Они оба знают, что на серьезную попытку убийства это не тянет. Жест неповиновения, не более того.

Она выкрикивает ему ультиматум. Но он его не слышит. Даже если забыть о выстрелах и невероятных раскатах грома от пойманных пуль, его слух вряд ли успел отправиться от взрыва. После этого она разворачивается, поднимает в воздух Сьюзи Куан и уносит ее прочь.

Не в состоянии думать о чем-либо другом, Арика снова летит в пустыню, неся Сьюзи на руках. Она успевает преодолеть несколько миль, прежде чем скачок адреналина начинает угасать, и боль в плече быстро набирает такую силу, что она уже не может как следует держать Сьюзи. Она опускает свою спутницу на равнину и делает пару тяжелых шагов; отказавшись от ее помощи, она крепко сжимает сустав и морщится, пытаясь его размять. А затем ее нервы, наконец, не выдерживают, и Арика начинает плакать.

— Дорогая, все кончено, — сообщает своей жене Джейсон Чилтон, который только что вернулся домой. Он входит в парадную дверь, гордясь принятым решением. И хотя в последний раз Джейсон бывал здесь не так давно, сейчас он впервые за долгое время не просто вернулся домой, а по-настоящему чувствует себя как дома. Его жена Джанет загружает белье в стиральную машину на кухне и слегка, если не сказать большего, удивлена его раннему возвращению. Прежде, чем она успевает что-то сделать, Джейсон поднимает ее в воздух и целует. — Я бросил всю эту затею. Я больше не летаю. И не участвую в экспериментах.

— Уф. Значит, они во всем разобрались? Они выяснили, в чем… почему ты умеешь летать?

— На самом деле мне все равно. Я решил, что с меня хватит. Я просто хочу жить нормальной жизнью, ходить по земле, видеть, как взрослеют дети — да и кто меня остановит? Это был эксперимент. Я пытался внести вклад в науку, но наука, похоже, недостаточно умна, чтобы разобраться в моей силе, так что пусть она идет своей дорогой. — Он снова целует жену. — Я предпочитаю реальную жизнь.

— Значит, ты возвращаешься на работу? Больше никакого «творческого отпуска»?

— Я, наверное, воздержусь от работы до конца недели. Мы могли бы провести это время вместе. А потом в понедельник я вернусь в офис и посмотрю, что за бардак мне оставил Дэн. У нас есть чай? Где парни?

Пока его жена ставит чайник, Джейсон проходит в гостиную и плюхается на диван. Сейчас пять вечера. По телевизору показывают мультики, на кофейном столике лежит стопка газет. Восьмилетний Алли возится с моделью самолета — одной из тех, что продаются в плоской упаковке, собираются из трех кусков пенопласта и ломаются уже где-то через полвечера. Его младший брат Джонатан терпеливо собирает примитивного Далека[16] из красных и черных кубиков Лего. Сегодня хороший день. И его уже никто не испортит.