— Но кто-то все-таки знал, — замечает Эшмор. — Кто-то, кто хотел избавиться от Анны и разбирался в физике телепортации. Очень хорошо разбирался в физике телепортации. В десять раз лучше, чем кто-либо в мире на момент проведения эксперимента, насколько нам известно. Что… — на мгновение он встречается взглядом с Муокой — вполне возможно.

— Если только речь не идет о божественном вмешательстве.

— О чем вы говорите? — спрашивает Хэддон. — О кощунстве в глазах Бога?

— Был же удар молнии, — иронично замечает Муока.

— То есть Анна сделала себя бессмертной, и это оскорбило Бога? — спрашивает Эшмор. — Нет уж. С этим я не согласен.

— Говоря «вполне возможно», — спрашивает Хэддон, — вы имеет в виду промышленный шпионаж?

Эшмор снова бросил взгляд на Муоку, как будто спрашивая разрешения. Муока пожимает плечами.

— Не совсем, — отвечает Эшмор.

Раз в год случайно выбранный житель Земли приобретает сверхъестественные способности в результате удара молнии.

Каждый последующий сверхчеловек вдвое сильнее предыдущего.

Так продолжается уже одиннадцать лет.

Заброшенная авиабаза, притаившаяся в самом сердце Северной Америки в окружении шестидесятикилометровой ленты электрического ограждения и колючей проволоки, увешенной красными, желтыми и белыми угрожающими знаками, призванными отпугнуть фотографов, нарушителей чужих границ и врагов государства соответственно — вкупе с непостижимо секретными экспериментами, которые происходят где-то внутри нее? Хотя она чуть зеленее — в плане количества растительности — Куан Чэн-Ю считает, что с тем же успехом ее можно было бы назвать Зоной-51, сэкономив пять страниц описания.

Бывшие коллеги Чэна считают, что он работает в Гугле. На самом деле это не так.

Чэн — инженер в области сверхсветовых коммуникаций, один из девяти или около того во всем мире. На планете есть всего девять ССК-инженеров, поскольку в действительности ССК не работает.

Вообще-то, она должна работать в теории, но на практике этого не происходит, потому что — и в этом вся горечь иронии — возможность коммуникации заблокирована очень громким повторяющимся сообщением, которое как раз и объясняет эту теорию.

Чэн помимо прочего — фотограф-любитель, поэтому красные знаки бесят его сильнее всего остального. В неудачные дни его буквально тошнит от того, как много ему не удалось заснять: закаты, звездные поля, подсвеченные красными огнями стеллажи с авиабомбами, отсвечивающие белым колонны солдат, бледное, флюоресцентное сияние штабных зданий, гнетущую черноту бетонных бункеров и, конечно же, немыслимых летающих людей. В особенности последних — при мысли о них он чувствует практически непреодолимое желание запечатлеть происходящее на снимке. Даже сейчас, после стольких экспериментов, он не может до конца поверить в их существование.

Все это не более, чем фантазия, которую он видит в коме, — убеждает Чэн сам себя. В реальном мире физика наверняка действует, как раньше.

Пара F-22 со свистом проносятся от горизонта до горизонта. С земли при помощи бинокля Чэн мог едва различить две человеческие фигуры, которые двигались с той же скоростью, что и реактивные истребители, сохраняя общий строй. Они одеты в темно-синие костюмы и сохраняют позицию, которую для них в конечном счете рассчитали парни, разбирающиеся в аэродинамике: носом вперед, слегка опустив ноги относительно головы, чтобы снизить нагрузку на шею, и едва заметно расставив руки, чтобы придать телу небольшую подъемную силу. Он не имеет понятия, с какой скоростью движется хоть кто-нибудь из них. Ему, впрочем, известно, что без радиолокационных маяков ни Джейсон, ни Арика не отображаются на радаре рядом с истребителями. Они не оставляют тепловой след — по крайней мере, если не движутся так быстро, чтобы позади них воспламенился воздух.

Самолеты покидают общий строй и направляются к взлетно-посадочной полосе. Люди сбрасывают высоту и скорость и вальяжно опускаются на землю по спирали. Им взлетно-посадочные полосы не требуются. Меньшая из двух фигур замечает Чэна с воздуха, и вторая направляется следом.

Когда они подлетают ближе, становятся видны детали их темно-синих аэродинамических летных костюмов — покоробившиеся резиновые штуковины, отягощенные жесткими плавниками для контроля высоты на руках, ногах, шее, голове и ступнях. Первые аэрокостюмы напоминали живые самолеты, но с каждым улучшением проектировщиков плавники становится все больше похожими на перья птиц. Есть у них и защитные очки.

— Слушайте, проблема с этими костюмами, — говорит Чэн, когда Джейсон и Арика оказываются на расстоянии слышимости, — в том, что они предназначены для увеличения скорости и маневренности, но никак не улучшают реакцию и управляемость. Что толку двигаться вдвое быстрее, если на такой скорости ты даже не понимаешь, что делаешь?

— К тому же выглядят они охренеть как тупо, — добавляет Арика, срывая с с себя капюшон и очки. — И слишком уж в них жарко.

Приземлившись, Джейсон кивает Чэну, который кивает ему в ответ. В вопросах жары он, похоже, согласен с Арикой. — В движении это не так заметно, потому что тебя обдувает ветер. Но эти костюмы совсем не дышат.

— Они против костюмов с порами, потому что это плохо сказывается на воздушных потоках, — отвечает Чэн.

— Чихала я на эти воздушные потоки, — замечает Арика.

— Я и говорю, — соглашается Чэн. — По-моему, это просто нелепо. Им стоило бы заняться разработкой чего-нибудь наподобие брони. Которая бы выдержала после того, как тобой пробьют гору.

Джейсон Чилтон (Девятый) — невысокий, широкоплечий, коренастый британец, страдающий небольшим избыточным весом. Он до сих пор (возможно) работает/работал руководителем проекта в компании, назначение которой Чэн представлял весьма туманно, даже после того, как Джейсон объяснил его при помощи диаграмм. Джейсон открыто признает, что ему неизмеримо комфортнее, когда он одет в рабочую рубашку и находится в своем офисе, и считает аэрокостюм — да и вообще саму мысль об обладании суперсилой — совершенно абсурдной. Однажды он и правда получил такого пинка, что насквозь пробил гору.

Арика Макклюр (Восьмая) выше их обоих. Она австралийский подросток смешанной расы и сирота, чьи родители погибли при трагических обстоятельствах почти три года тому назад. Она подпадает под все пункты, касающиеся демографических показателей, и выглядит в костюме куда лучше Джейсона. Ей нравится обладать суперсилой — все это ей только в радость. В своем родном городе она даже успешно боролась с преступностью. Жизнь для нее — одно радостное и нескончаемое приключение.

Оба они летают уже больше года и так возненавидели обычную ходьбу, что теперь редко спускаются на землю. Чэн испытывает замешательство, когда во время разговора с ним они, стоя на месте, неосознанно бултыхаются в воздухе, как поплавки, глядя на него сверху вниз. Впрочем, он, как и многие из людей на базе, уже оставил всякие попытки добиться от них непослушания своим инстинктам.

— Осталось двадцать четыре часа, — говорит Чэн. — Одиннадцатый до сих пор не найден. Я говорил, что мне надо было поехать с ними и заняться оборудованием. Эти придурки не успеют к сроку.

— На самом деле все не так, — возражает Арика. — Он уже здесь. Прибыл вчера.

— Вам рассказали?

— Нет, — отвечает Джейсон. — Шестое чувство. Из-за этого мы оба проснулись посреди ночи. Он здесь.

— Он здесь? И это при том, что не сообщили ни вам, ни мне, и ни один из нас с ним не поговорил?

В ответ обе Стихии только пожимают плечами.

Увидев своего начальника в коридоре, огибающем блок C, Чэн быстро нагоняет его, пока тот идет шагом. Оба они направляются в одну и ту же комнату для совещаний.

— Моксон.

— Куан.

— Я знаю, что Одиннадцатый прибыл прошлой ночью.