Эта-то фраза и привела семейство Арен в полнейшее недоумение.

Рэлико побледнела, потом покраснела и растерялась настолько, что могла лишь молча смотреть на лорда. Матушка, впрочем, тоже от такой вести не сразу пришла в себя.

— Но мы же… не знатного рода, — наконец пробормотала девушка, не в силах оправиться от крайнего изумления.

— Мне это известно. Но я хотел бы видеть вас там и танцевать с вами, тогда бал наконец обретет и для меня прелесть… Если вы того пожелаете, разумеется. Что до светских условностей… Поверьте, никто не спрашивает наших гостей, к какому роду они принадлежат. Вы наши гости — этого довольно.

Папенька и маменька с редкостным единодушием состроили ей страшные глаза за спиной у гостя.

— К-конечно, — растерянно кивнула Рэлико. — Коли так — пойду, разумеется… в смысле, мы с матушкой будем счастливы присутствовать, вы очень любезны! Только… я не так много знаю о высшем свете, о нарядах, моде…

— Вы же будете гостьей моей матушки. Ни о чем не тревожьтесь, для вас найдется лучшая модистка. И, надеюсь, вы не откажете… — в глазах парня промелькнула нерешительность. — Я бы хотел… Впрочем, позвольте, я объяснюсь сперва.

Надеюсь, вы не сочтете дерзостью с моей стороны… Видите ли, принеся вам в первый день ту книгу, я немного покривил душой. Я хотел познакомиться с вами, Рэлико, узнать, чем вы живете, и уже по вашему батюшке понял, что вряд ли вы в первую же встречу примете от постороннего, в сущности, человека, нечто более ценное, потому и принял такое решение. Однако теперь, я надеюсь, у вас не будет причин отказываться. Поверьте, это вас ни к чему не обязывает… Словом, примите, пожалуйста! В знак моей искренней благодарности и восхищения вами. Я заказал после первой же встречи, слова вашего батюшки навели меня на эту мысль. Я надеюсь скоро увидеть вас в ней.

Он подал знак слуге, ожидавшему в дверях, и тот с легкой улыбкой опустил перед окончательно озадаченной девушкой на чайный столик небольшую коробочку.

Рэлико недоверчиво уставилась на нее.

«В ней»? В шляпке, что ли? Или, может, там лента какая дорогая? Или вуаль? В чем еще девушка может появиться перед гостями? Накидка? Но коробочка маленькая…

Дольше тянуть было бы неприлично. Рихард и без того нервно следил за каждым ее движением, сцепив пальцы перед собой так, что костяшки побелели…

Решившись, Рэлико развязала кремовую ленту на голубой коробочке, с замиранием сердца подняла крышку — и ахнула. Диадема!

Настоящая диадема! И какая! Тонкие голубоватые кристаллы, перемежаемые сияющими серебряными снежинками!

Потерянно уставилась сперва на украшение, невозмутимо возлежащее на бархатной подушечке, затем на дарителя. Тот быстро улыбнулся, явно пытаясь скрыть волнение.

— Очень красивая! — вырвалось у нее. — Только зачем же вы, — тут же смешалась Рэлико. — Для чего же такую дорогую… Эти кристаллы ведь наверняка целое состояние стоят! — Тонкие пальцы пробежались по снежинкам. — И работа тонкая какая… — Она снова перевела взгляд на Рихарда. — Не такой ценной моя услуга и была, я не раз о том вам говорила, и спасибо вы уже тоже не раз сказали! И носить мне ее никак нельзя! Зачем же вы?..

Но он только отмахнулся от ее возражений.

— Вы ведь наша гостья на балу, не забыли? И разумеется, вы появитесь в диадеме — согласно нашему статусу. Ваш батюшка как сказал, что вы зиму любите да всегда о диадеме мечтали, я тут же понял, в кого вы пошли, с вашим добрым сердцем, которое не дало мимо пройти. Другим бы денег принес, а вашей семье… вас хотелось порадовать, — улыбнулся Рихард. — Подарка назад не приму и запрещаю вам думать про стоимость! Я просто хотел преподнести вам небольшой кусочек зимы, который останется с вами в любую жару… Лучше в ответ подарите мне удовольствие видеть вас в ней на балу, Рэлико.

— Конечно… конечно, я с радостью! С удовольствием! — в глазах, широко открытых от изумления, наконец вспыхнула радость. Она с детства мечтала надеть диадему, хоть разочек! К тому же какая девушка не мечтает попасть на бал во дворце деодара?! — Благодарю вас! И вашей матушке передайте искреннюю благодарность и почтение! Только как же она вот так запросто передала приглашение, ведь мы не знакомы совсем…

— Я представлю ей вас заблаговременно, при первой же возможности, — пообещал лорд Этар. — Я много ей рассказывал о вашей семье, не тревожьтесь, все приличия будут соблюдены.

— В таком случае… Я уже просила вас благодарить ее, и вам тоже огромное спасибо!..

— Это великая честь для нас, — церемонно поклонился папенька, положив конец сбивчивым благодарностям и вопросам Рэлико. Но в улыбке Рихарда и его глазах ясно читались облегчение и радость.

Рэлико перевела взгляд на диадему.

Зимняя такая…

Словно снежный бог руку приложил.

На глаза навернулись слезы при одной мысли.

Жаль, что такой подарок она получила не из других рук… он стал бы ей стократ дороже!

Лоб тихонько кольнуло. Между бровями как раз. И снова…

Она рассеянно потерла его, повернувшись к окну, чтобы неуместных эмоций никто не заметил — трудновато было бы объясниться…

И вдруг вскочила, торопливо отставив коробочку в сторону.

По зеленым веточкам в саду распускался белыми цветами иней.

— Рэлико, ты что?! — испугалась маменька.

— Извините… я… Мне нужно… прошу прощения! — совершенно невразумительно отозвалась Рэлико и, даже не поклонившись на прощание, выскочила за дверь.

Повисла немая пауза. У высокого гостя отнюдь не фигурально отвисла челюсть.

— Растрогалась, верно, крепко, — хитро подмигнул папенька. — Она лет с шести все о диадеме мечтала. Чувствительна сверх всякой меры. Глаза у девчонки на мокром месте, не хотела небось, чтоб вы видели, вот и… Уж простите, что так вышло.

— Х… хорошо, если так, — с усилием кивнул Рихард. — Вы уверены, что ей понравилось? — потерянно спросил он.

— Конечно. Иначе она бы не знала, куда глаза деть, пока благодарила, а раз с улыбкой в лицо смотрела…

Вспомнив выражение теплых карих глаз, Рихард улыбнулся.

Горечь душила, пока Ланеж наблюдал, беззастенчиво прислушиваясь к приглушенным голосам из дома.

Диадема… да, она ведь мечтала когда-то… при их первой встрече — он вспомнил теперь…

Похоже, его наликаэ пока сама не поняла, как к ней относится этот гость. Потому и терялась от знаков его внимания. Но это продлится недолго.

…Теперь Рэлико балует кто-то другой.

А он хотел всего-навсего камень привезти с отражением Северного сияния… Если бы подумал получше, может, тоже нашел бы что поинтереснее… Он бог, неужели не может поспорить подарками со смертным?!

Только к чему, если все идет как предписано?

Горько…

Ланеж нечеловеческим усилием воли отвернулся от ее дома.

Рэлико не из тех, конечно, кто оценивает подарки по их стоимости. Но люди быстро привыкают к подобному… Может, и она уже привыкла…

Но нет, это в нем снова говорит горечь.

Он не услышал ничего, что могло бы вызвать его гнев. Парень держался расслабленно, но не фривольно, не по-хозяйски, хотя Рэлико явно пришлась ему по сердцу…

Да его за одно это следовало бы насквозь проморозить!

И сила поднялась волной, закрутилась, чего давненько уже не случалось. Так и стремилась дотянуться, хлестнуть, раздавить наглого смертного, осмелившегося коснуться наликаэ снежного бога!

Ланеж сгорбился еще больше, прижав кулак к животу.

Нет.

Сулу, по его просьбе, вписал в ее судьбу все, о чем она мечтала. Этот бал и эта диадема — часть его подарка ей, а не этого смертного. И этот смертный, если вдуматься, тоже его подарочек…

Он ведь просил Рэлико не отказываться от его даров.

Парень тем более ни в чем не виноват.

Он не будет вмешиваться.

Сила разочарованно и вместе с тем уважительно хмыкнула и подчинилась ледяной руке, закрутившей льдистый вихрь в жгут и вобравшей его в себя.

Сам Ланеж чувствовал себя таким вымотанным, словно только что устроил масштабную снежную бурю на пол-континента.