— И узнаю, — вдруг озарило художника. — У меня же есть знакомцы в свите Анихи. Попрошу, Нила к нашей наликаэ была очень расположена, еще кое-кто…

Остальные просветлели лицами.

— А если дурные вести будут? — пискнул Криос. — Вдруг обиделась и видеть его не хочет больше?

— О дурных ему не скажем, — решил Эно. — Напрямую, по крайней мере. Подготовим по мере сил, чтобы знал, чего ожидать. Он ведь наверняка осенью сразу к ней помчится. Всю весну старательно силу себе подчинял, копию чертогов даже выстроил из тысячелетнего льда, а потом в три удара порушил, земля на тысячу лиг содрогнулась! Смертные переполошились, вне очереди жертвы принесли…

Зима мрачно поправила новый костяной гребень, красовавшийся в белоснежных волосах.

— Только ему с этого ни тепло, ни холодно, раздал все нам и опять на гору полез! — с досадой брякнула она. — И ведь прикидывается, будто все идет как надо, пытаешься спросить — только удивленное лицо делает! Нет, не удержусь ведь однажды, отхожу его уздечкой, отведу душу, а там пусть хоть развеивает!

— Хозяин…

Эно. Выслали-таки парламентера…

Снежный бог догадывался о том, что духи за него тревожатся, однако обсуждать свои чувства ни с кем не собирался, и без того было плохо.

— Возникли дела, срочно требующие моего участия? — равнодушно спросил Ланеж. То есть его голос и раньше не мог похвастать выразительностью, но теперь даже один из старейших зимних духов не различил в нем ни малейших оттенков эмоций.

Эно даже на миг пожалел, что затеял этот разговор — такт никогда не был его сильной стороной. Но хозяина было необходимо хоть как-то встряхнуть. Он третьи сутки кряду торчал на этой треклятой горе. Да и с весенними духами втихомолку проще свидеться, пока хозяева в отлучке…

— Можно и так сказать. Прощенья просим, однако вы давненько уже Чертогов не покидали…

Бог медленно повернулся к нему, заставив духа чуть попятиться.

— Здесь мой дом, моя вотчина.

— Оно и понятно, я к другому, хозяин… — торопливо поправился дух. — Дом-то здесь не только ваш, но и Северного Ветра, уж простите за дерзость. Вы бы его хоть прогуляли… Нам-то не по чину, иначе мы бы и здесь подсобили… А то ж не дело — за всю весну ни единого дуновения! Миру северный ветер и в теплые времена надобен.

Лицо Ланежа немного разгладилось, в глазах появилось более теплое выражение.

— В этом ты прав. Совсем я его забросил… — Помолчал, раздумывая. — Что ж… все равно в Золотые Чертоги ехать — верховные решили в этом году собраться на границе весны и лета. Раз так, выеду на день раньше. Там отпущу Северного Ветра, пусть три дня летает, где хочет.

— А вдруг без вас лишнего налетает? — прищурился Эно. — И пройдет на юге средь жаркого лета ледяной град, как сто лет назад, когда он вместо сосульки мороженую морковку схрупал и в буйство впал, кренделя над миром выписывал…

Ланеж чуть заметно улыбнулся — впервые за всю весну.

— Я прослежу, — пообещал он.

Но дух вместо того, чтобы успокоиться, еще больше насупился.

— Не ездили бы вы, дались вам эти Чертоги, — с грубоватой заботой буркнул он. — Опять выспрашивать начнут, а то и с обвинениями заново кинутся…

— Я бог, Эно, — мягко напомнил Ланеж. — Моя обязанность — быть там.

— Где она прописана у вас, эта обязанность… — проворчал было тот и, спохватившись, поспешно прикрыл рот собственным ситом.

— Все будет в порядке, — поневоле улыбнувшись, пообещал снежный бог.

У духа немного отлегло от сердца.

— Ну… позвольте откланяться тогда, — смущенно выдал Эно и был таков.

Ланеж запоздало кивнул, погрузившись в размышления.

Близящееся лето представлялось еще более муторным, чем весна. Может, и прав Эно. Стоит чаще выезжать, пожалуй — совсем он расклеился, даже забыл о своем верном товарище, в конюшне уже две недели не был. Северный Ветер наверняка не в восторге…

А значит, скорее всего, в дороге можно ожидать шалостей.

В последнем Ланеж оказался прав.

_Часть пути все было тихо, чинно и спокойно, он даже успел расслабиться и уйти в невеселые размышления. На высоте царил приятный холод, легкая дымка надежно укрывала от любопытных глаз. Разноцветные пейзажи внизу сменились клубящимися облаками, которые сердито ежились, словно ощущая холод, исходящий от снежного бога. Эно определенно был прав, не хватает здесь Северного Ветра. Земля истосковалась по дождю. Ланеж протянул было вниз руку, словно намереваясь погладить облако, и тут Северный Ветер вдруг ехидно заржал, упрямо дернул головой и штопором устремился вниз, едва не выбросив всадника из седла. Ланеж даже поводья перехватить не успел, как конь легко вынырнул из облаков. Выругавшись, снежный бог наконец сцапал льдистую цепочку и попытался вернуть ехидно скалящегося скакуна в надоблачную высь, где всегда царил холод, но бросил случайный взгляд вниз и разжал пальцы.

Они оказались над тем самым городом.

— Рэлико, — тихо выдохнул Ланеж, сердцем устремившись к своей огненной девушке и даже не осознав этого — пока прямо перед ним не возникла строгая восьмиконечная снежинка, способная указать путь к его наликаэ.

Снежный бог коснулся собственного знака, прикрыл глаза.

Она сейчас дома…

Не выдержав, Ланеж легко спрыгнул с Северного ветра и приземлился на улочки города, залитого жарким солнцем.

В следующий миг его едва не придавило к земле. Как ни заворачивайся в свою силу, жар оглушает, ослепляет, приносит с собой слабость… Долго он здесь не продержится.

Впрочем, долго и не нужно. Он не нарушит данного слова. Не посягнет на чужую власть, не станет докучать ни Анихи, ни Кэлокайри… Просто посмотрит на нее… на ее дом… издали… И все.

Но у знакомого крыльца стоял экипаж, запряженный двумя лошадьми.

Ланеж нахмурился.

Гости? Или докучливые посетители?

Он не отважился подойти к дому и, прищурившись в жарком мареве, издали заглянул в окно, укрытый пологом невидимости, которая больше не выпивала силы с прежней стремительностью.

Увиденное поразило его в самое сердце.

Рядом с раскрасневшейся Рэлико сидел молодой мужчина, улыбающийся, статный. Смутно знакомый… Но где он мог видеть этого смертного, да так, чтобы запомнить?..

Ах да. Он видел его на полотне судьбы Рэлико. У Сулу.

Просто тогда не придал значения, поглощенный совсем другими опасениями и страшными вестями. Да и его чувства к Рэлико тогда были немного иными.

Неужели в этом году?..

Ланеж разом сник, сгорбился, прижав руку к груди, в которой вспыхнула давящая, обидная боль. Длинно, свистяще выдохнул, от чего ближайшая веточка с ярко-зелеными листьями покрылась инеем.

Уже?.. Выходит, по осени он упустил последний шанс свидеться с Рэлико, которая тянулась к нему и ждала его? А теперь она, краснея, улыбается этому… суженому…

От боли к гневу и обратно, а затем в отчаяние.

Нет, все правильно, он знал, что так будет. Но узнать так внезапно…

Он собирался терпеливо ждать, пока она проживет свою земную жизнь, но это оказалось гораздо труднее, чем можно было предположить.

Знал бы — послал бы Ильоса на крайний Север любоваться сиянием! Или, нарушив все запреты, все равно явился бы к ней!..

И он словно против воли снова посмотрел в окно. Прислушался…

— На Летний бал?! — охнула Рэлико в один голос с маменькой и даже папенькой. Впрочем, последний тут же смутился, кашлянул и подкрутил усы.

Рихард одарил сперва побледневшую, а затем раскрасневшуюся от волнения девушку ослепительной улыбкой.

Когда он сегодня в очередной раз нанес им утренний визит, Рэлико даже не удивилась, смирившись со странностями молодого лорда. Но, как оказалось, у него еще было немало сюрпризов в запасе.

Посидев и побеседовав охотно о погоде, торговле и изменениях, которые начали постепенно происходить с городом, лорд Этар вдруг повернулся к ней и, доверительно глядя в глаза, произнес:

— Рэлико… и вы, госпожа Арен… — с легким поклоном матушке, — моя семья приглашает вас на Летний бал в столице провинции.