Девушка поднялась — и обомлела.
Теперь белый иней расползался прямо по плащу.
И было в этом что-то знакомое. Словно где-то она видела подобное — растекающийся сам собой морозный узор…
Рэлико прищурилась, пытаясь вспомнить. Ей это не удалось, но на краткий миг она увидела смазанную, смутную тень на сугробе подле незнакомца.
А потом на нее что-то нашло.
Рэлико спокойно выпрямилась, посмотрела вниз и спокойно, строго сказала:
— Это дурная забава. Снежный бог не одобрит. Прочь!
Кому она это сказала? Да кто ж его знает!
Почудилось только, что на миг мелькнула узкая синяя лапка, которая отдернулась от плаща.
Лоб легонько, морозно покалывало, как раз между бровями.
А затем, словно неведомая сила потянула вниз, Рэлико склонилась и ребром ладони медленно, вдумчиво смахнула иглы инея с плаща. А вместе с ними из ткани ушла и стужа.
— Вот так… и больше не вернется, — произнесла девушка… и удивленно моргнула.
И что это она сейчас такое сделала?
Рэлико растерялась и испугалась одновременно.
Потерла лоб. Вот ведь наваждение!
Но не о том сейчас думать надо. Если не помочь, человек и умереть может…
Удостоверившись в том, что сама больше ничего сделать не сможет, Рэлико помчалась на ближайшую улицу, Пекарскую — за помощью.
Помочь вызвались многие, и весьма охотно. Город небольшой, люди отзывчивые, некоторые и ее знали.
А вот незнакомца не знал никто.
— Видно, непростой парень-то, — пробасил кузнец с соседней улицы, который еще двадцать минут назад отогревался горячим грогом в заведении приятеля, тоже дюжего здоровяка.
— Непростой… хоть кто его знает?
— Впервые вижу.
— И я.
— Может, в гостях? Местных-то господ наперечет знаем…
— С чего ж господин сразу?
— А разве на купца похож?!
Разговоры велись, пока мужчины споро сооружали носилки.
— Эк его… Видно, лошадь понесла, и он пригнуться не успел, о ветку ударился…
— Меня нога больше беспокоит, — подала голос Рэлико. — Как бы морозная гниль не приключилась…
— Не приключится, — заверил ее один из известных в городе охотников. — Побелела, чай, не покраснела, волдырей нет… Вовремя ты, барышня, его нашла. Сейчас до Пекарской донесем — а там в первой же чайной отогреем. Главное — сразу к огню не класть, тут теплая вода нужна…
Рэлико помогла переложить пострадавшего на носилки, придержала голову — а он вдруг открыл глаза и посмотрел прямо на нее.
Даже сердце от неожиданности екнуло.
— Пришел в себя? Очнулся, болезный? — загомонили вокруг.
Но незнакомец тут же вновь лишился чувств.
— Ну, дружно, все вместе!.. От так. А ты шла бы домой, девонька, — посоветовал кузнец. — Поздно уже, негоже одной бродить. Идем, провожу, дальше они уж сами разберутся. Керн знатный охотник, до прихода лекаря сбережет твоего парня.
— Не мой он, я сама его знать не знаю! — смутилась Рэлико. — Случайно обнаружила, и хвала богам! А что поздно… да если б я в парк по рассеянности не заглянула, всякое могло бы приключиться!
— Вот это верно. Мог и замерзнуть до смерти, — серьезно кивнул купец. Был у нас, сказывают, один случай полвека назад… Пошел мужик в лес, а из сугрева только вино храмовое прихватил, освященное богом плодородия, ну, и так согревался, что мигом заплутал! А там — поляна, да на поляне стужа стоит — жуть!..
Но Рэлико эту байку уже слышала, а потому, поддакивая, думала о другом.
Глаза у незнакомца оказались серые, глубокие. Только смотрел он бездумно. Видел ли ее вообще?
Интересно, кто такой?..
На следующий день она честно пришла справиться о нем, но оказалось, что сперва его отнесли к лекарю, а там подоспели родные, которые перевезли куда-то.
— А в себя-то пришел? Отогрели? Ногу спасли?
— А то как же! Керн свое дело знает, — усмехнулся хозяин чайной.
Вот и слава богам!
На душе у Рэлико стало легче, и она вприпрыжку направилась было к родительской лавке, а потом разом поскучнела. Ее ждал долгий день за расчетными книгами…
Папенька вчера наказал — проштрафилась ведь.
О незнакомце еще пару дней посудачили — и надоело. Все равно не назвался, родных его лекарь тоже не знал.
Постепенно и забылась эта история.
Правда, как показало будущее — ненадолго.
Глава 18
Рэлико ойкнула, глядя на снег за окном. То, что вчера начиналось как мелкая крошка, таявшая прежде, чем успевала покрыть землю, сегодня превратилось в полноценный снегопад.
Наверное, последний в этом году. Вчера еще казалось — почти все растаяло, и пожалуйста…
Так, может…
Ланеж ведь обещал… вдруг?
Да и вообще, не след дома рассиживаться, когда такая красота за окном! Неважно, здесь снежный бог или еще нет…
Наверняка здесь, раз такой снег повалил!
А она спит!
Рэлико выскочила из постели как ужаленная и лихорадочно принялась собираться. Теплое белье, шерстяные чулки под платье, двойное, зимнее — изумрудно-зеленое, поверх любимую белую шубку наденет, будет красиво… Ой, волосы же! И умыться!
Она допрыгала на одной ноге до таза с кувшином, от которого поднимался легкий парок — видно, Ада только принесла, — торопливо, бестолково умылась и быстро вычистила зубы. Другой рукой она в это время пыталась щеткой разодрать спутавшиеся за ночь волосы. Стоя в незастегнутом платье. Даже смех пробрал, как в зеркало глянула.
Собралась наконец как положено — и ринулась вниз по лестнице, едва не слетев с нее второпях.
— Куда, Рэлико?! — воскликнула матушка — как раз завтракать накрывали. — Да еще такая нарядная!
— До храма добегу, матушка! — звонко крикнула девушка, поспешно обувая сапоги, и выбежала за дверь, не дожидаясь ни вопросов, ни разрешения.
Спустилась с крыльца, едва не поскользнувшись на снегу, и замерла, восторженно оглядываясь.
Частые, красивые, крупные снежинки… мягкие хлопья медленно и торжественно укрывали землю, обещая сделать толстое одеяло, под которым так приятно видеть сны…
Но вместо храма девушка направилась в парк.
И там, возле елочки, посмотрела вверх, не пытаясь прикрыть глаза и лицо от падающих снежинок (к чему, если они не холодны, а пушисты?), а затем зажмурилась и негромко сказала снегу:
— Здравствуй…
И из-за спины раздался тихий голос:
— Здравствуй, Рэлико.
Не зимний, низкий и глубокий, который она надеялась (и мечтала) услышать.
— Вы здесь? — смешалась Рэлико. Она поспешно обернулась, уже зная, кого увидит, и разочарование, должно быть, ясно отразилось у нее на лице, потому что Анихи поморщился.
А она вздрогнула.
Он плохо выглядел. До странности плохо для бога. Из зеленых глаза стали грязно-бурого цвета, настоящее стоячее болото… И от него отчетливо пахло выпивкой.
— Что-то случилось? — с замиранием сердца спросила она. — Если вы здесь… Что-то с Ланежем стряслось? Или что-то еще серьезнее? Ваше время ведь только начинается, вы должны были после него…
Внимательный взгляд отметил и тревогу в карих глазах, и растерянность на хорошеньком личике.
— Я пришел сказать, чтобы ты его не ждала, — оборвал ее Анихи. — Он не сможет прийти нынче. Он промчался над миром, отдал распоряжения и снова уехал на Север. В этом году не будет противостояния между зимой и весной. Теперь все, что нужно, сделают его духи. Им, конечно, нелегко придется… но выбора нет.
Рэлико вздрогнула. Медленно подняла взгляд на весеннего бога.
Конечно… духи…
Кольнуло воспоминанием — смутная тень возле того незнакомого парня… синяя лапка, иней, растекавшийся по плащу и по плоти… и она сказала кому-то «Это дурная забава», и иней смахнула… Наверное, то морозник был?..
Почему она забыла про духов? Как могла? Она же наликаэ снежного бога!
Рэлико сжала янтарь, висевший на шее. И это ведь тоже… она все гадала, откуда он у нее взялся — подарок духов весны на прощание!
Но… Ланеж не придет?
