— Не исключаю вариант того, что с графом нужно будет разделить постель, — лицо принца окаменело. — Мне это сделать возможно, но трудно будет переступить через себя, — я посмотрела на него и, опустив глаза, тихо сказала, — Ты первый и единственный мужчина, с которым я имела связь после заклятья. Это все, что я хотела сказать. Спокойной ночи. — За всю мою тираду он не проронил ни слова, только смотрел и слушал.

Я развернулась и стремительно направилась к двери. Сейчас желала только одно, чтобы он остановил меня. И принц это сделал, словно прочитав мои мысли, оказался проворнее — вместо двери уткнулась в его грудь. Его руки опустились на мои плечи. Я подняла лицо и утонула в синеве его глаз. Он склонился надо мной и поцеловал. Мой мозг стал отключаться, включились инстинкты женщины. Я обняла принца за шею, безмолвно требуя продлить поцелуй и продолжить. Но он отстранился и спросил: «Ты была в этом перед графом?»

— Да, но без палантина, в накидке. — Он протянул руку и расстегнул брошь, палантин скатился с моих плеч к ногам. Анарэль зажег световой пульсар. С жадностью осмотрел меня. Я молчала. Он резко развернул меня спиной к себе и замер. Его рука проскользила по моей спине точно так же, как и недавно рука графа.

— Такая мягкая кожа, такие формы, у любого мужчины вызовут желание, — его руки скользили по всему телу. Он резко крутанул меня лицом к себе, — какая ты красивая, — низким мурлыкающим голосом говорил принц, вызывая дрожь во всем теле. — Когда держишь тебя в руках вот так, то забываешь обо всем и хочешь одного — обладать тобой, а любого, посягающего на тебя — убить.

Он ел глазами, он хотел так, что не надо было слов. Его руки, скользившие по телу, вдруг остановились. Левая рука резко прижала меня к его телу, а правая, прошлась по голове, сжала волосы на затылке и резко дернула их вниз, поднимая лицо к нему. Анарэль впился в губы, больно, жестко, почти до крови, сминая их, проникая в рот языком. У меня сперло дыхание. Но он отпускать не собирался, переходя с поцелуями на шею и ниже. Я задыхалась от желания и объятий. Анарэль что-то сказал, и шнуровка платья ослабла настолько, что одним движением он сбросил платье на пол. Подхватив на руки, он занес меня в спальню и положил на кровать. Еще какая-то фраза, и дверь с окнами захлопнул поток воздуха. Наклонившись надо мной, рывками он освободил меня от оставшегося белья. Синие глаза горели страстью и необузданным желанием. Несколько секунд и он обнаженный на мне. Дальше мы были потеряны для всех часа на два.

Отдышавшись, он встал и ушел в ванную. Я лежала и пыталась собрать в кучу разбросанные мысли. К моменту его возвращения, я могла мыслить. Он лег на спину, я повернулась на живот и потянулась к нему:

— Почему ты такой грустный? Я тебе не угодила? — протянула руку к его лицу, осторожно касаясь, вырисовывала брови, нос, губы.

— Дело не в тебе, во мне, мне сложно говорить об этом. — Я убрала руку.

— Я все понимаю и ничего не прошу. Как только выполним свою работу, разойдемся каждый своей дорогой. Я клянусь, что никаких претензий с моей стороны по поводу наших отношений не будет, — улыбнувшись, сказала. — Анарэль, ты моя сбывшаяся сказка. Я всегда буду помнить тебя, даже если нам никогда не суждено будет встретиться. Очень надеюсь, что твоя невеста будет ценить и любить тебя, — а мысленно добавила, также как и я. Я поднялась с постели и стала одеваться. Он смотрел, потом спросил:

— Ты уходишь? Почему?

— Светлый мой, — голос дрогнул, а принц изумленно уставился на меня, — ты очень устал. Тяжелая дорога, бессонная ночь, встречи целый день — тебе нужен отдых, а не женщина под боком. Кроме того, завтра встреча с графом, мне надо Лану подготовить, — уже одетая, я подошла к нему, села на кровать, взяла его руку и поцеловала. — Я всегда рада видеть тебя. Спокойной ночи.

Повернулась и вышла. Когда пришла в свою комнату, меня ждал сюрприз в виде заснувшей в кресле подруги. Я осторожно разбудила ее:

— Лан, ты чего делаешь в моей комнате?

Подруга, щурясь на свет (я зажгла магический фонарь), спросила с ехидцей:

— Так, где же мы ходим? Неужели повара соблазняла?

— Упасите Светлые Силы, нет, конечно! Я люблю его стряпню, а не его.

— Та-а-ак, значит, мой кузен? — тут она покачала утвердительно головой. — Можешь не отпираться, я видела, как он слушал мой рассказ о твоем соблазнении графа. — Я вздохнула, от этой пронырливой эльфийки ничего и никогда не утаишь. А она добавила. — Не отпирайся, давай, что у вас было? Вижу же, что было.

— Было, — покорно согласилась я, — последние две ночи. Больше не будет. У него невеста и он женится, как только все закончится. Его репутация дороже моей головы, надеюсь, что ты никому и ничего не скажешь.

— Нда, — задумчиво протянула она, — тяжелая ситуация. Тут еще у него политический брак намечается. А знаешь, Ани, можешь мне не верить, но принц в тебя влюблен.

— Не смеши меня, — оборвала я, — об этом даже думать нельзя, это бесполезные и даже опасные для меня мысли. У меня нет надежды. Давай прервем этот ненужный разговор. Ты зачем пришла?

— Так уже и разобралась, почему ты не хочешь с графом быть.

— Ладно, давай спать, уже поздно.

Мы расцеловались, и Менеланна отправилась в свою спальню. Я же осталась одна. Приняла душ и легла. Думать не хотелось. Хотелось одно, быть рядом с Анарэлем, заснуть в его объятиях. Я поблагодарила все Светлые Силы этого мира, обратилась к своему Богу и Богородице: Спасибо за ребенка. Спасите и Защитите меня с ребенком и Анарэля. Так и уснула.

Анарэль лежал, глядя в окно. На небе ясные звезды. На душе тяжело. Он повернулся, лицо задело рядом лежащую подушку, и тонкий аромат коснулся его обоняния, так пахнет ее тело, ее волосы. Он уткнулся в подушку, вдыхая ЕЕ запах. Как совладать с сердцем, которое требует ее, Иларианэль, и как объяснить разуму, что он никогда не сможет себе простить, если не выполнит приказ Владыки. Кто же он: принц, для которого важна политика и интересы народа, или мужчина, который первый раз по-настоящему полюбил и жаждет каждую минуту быть с любимой? Он повернулся и почувствовал, как в его руку что-то воткнулось. Анарэль сгреб и поднял посмотреть — это дешевая сережка Иларианэль, видно выпала из уха. Он сжал ее в руке. Закрыл глаза. Надо уснуть.

Утро пришло быстро. Меня подняла служанка, помогла привести в порядок волосы, макияж, а платье простое, милое, но закрытое. Я была похожа на миленькую девушку-простушку. Сразу ринулась к Ланке, где под моим руководством три служанки делали ее умопомрачительной дамой. Утреннее платье, но такое открытое и кокетливое, нежный макияж. Я потребовала, чтобы мы пользовались одной маркой туалетной воды. На ее недоуменное — зачем? — Ответила:

— Мужчина одну женщину от другой отличит по запаху. Нам нужно выровнять это, поняла? — Она мотнула головой. Я вздохнула. — Ладно, потом поймешь. — Затем мы собрались и спустились к подъезду, где нас ждала карета.

Морнэмир встретил нас входящих в сопровождении лакея в дом. Он любезно поцеловал нам руки. Провел к столу. Завтрак был накрыт на открытой террасе. Это было нечто невообразимое — огромное количество разнообразных и изысканных кондитерских изделий, фрукты, ягоды, какие-то воздушные виды каш. Глаза разбегались. С удовольствием приступила к еде, одним глазом посматривая на графа. Он был явно удивлен нашими нарядами, ведь я сегодня верх скромности, в отличие от Ланки. Она была томной красоткой. Теперь он ухаживал за нами двумя, и по его виду было понятно, что он не может выбрать за кем ухлестнуть. Плотно позавтракали, получили приглашение на праздник и быстренько свернулись.

Уже в карете я спросила подругу:

— Ну, а теперь ты мне веришь? — Она обняла меня и сказала:

— Как же мне тебя не хватало, Ани. Я тебе верю. — Осторожно щелкнув ее по острому уху, ответила:

— То-то же. На свадьбу не забудь пригласить, дорогая, и артефакт перемещения к нему приложи! — Она рассмеялась и обняла меня. В таком хорошем расположении духа приехали домой.