Мы тем временем плотно занимались составлением моего образа. Около часа провели в гардеробе у Менеланны, выискав мне наряд. Менеланна написала записку графу, попросив срочно приехать, в такой категоричной форме, что ответить отказом означало рассориться навсегда. Отослав слугу с наказом ждать ответ, мы приступили к исполнению второй части задуманного.

С помощью двух горничных меня облачили в платье, туфли на шпильке, принялись за макияж и прическу. Едва успели закончить и спуститься вниз, как явился слуга, который сообщил, что граф будет через пятнадцать минут. Дополнительно мы обговорили еще и то, о чем пойдет разговор с графом, где выгоднее стоять, с какой стороны выходить. Она кивком показала мне на открытую дверь террасы.

Я вышла и услышала звонок у парадной, а чуть позже — голоса. Я прильнула к просвету и стала украдкой рассматривать гостя. Он был очень высоким смугловатым брюнетом с длинной до пояса косой, красивыми чертами лица, темными глазами, чувственными, хорошо очерченными губами, с эльфийским телосложением. Внимательно вслушиваясь в доносившийся разговор, уловила словесный знак и пошла к входу в залу.

— Дорогая, у тебя великолепный сад, — появилась я.

Лучи закатного солнца выгодно осветили меня. Я двигалась плавно и изящно, что позволяло рассмотреть графу мою фигуру, которую эффектно подчеркнуло сексуальное платье. Оно состояло из двух частей. Нижнее платье — нежнейший черный шелк, обтягивавший полную грудь высоким лифом с глубоким декольте и половину бедра плотно, как перчатка, спадавший ниже свободными волнами, удлиненными сзади подобно шлейфу. Твердый лиф держался исключительно засчет груди и золотой шнуровки, которая охватывала сетью обнаженную спину вплоть до впадинки у ягодиц. А верхнее было золотистой прозрачнейшей тонкой кружевной накидкой, одевающееся только широкими манжетами и держащееся на плечах (а можно и вовсе скинуть). Накидка лежала красивой паутинкой на фигуре и больше открывала, чем скрывала. Волосы мои уложенные в высокую сложную косу набок открывали весь обзор. Нежные аккуратные серьги с имитацией под бриллиант сверкали в моих ушах. Я продолжала идти прямо к хозяйке и гостю, который замер, осматривая меня, с признаками явной заинтересованности.

— О, извини, я не знала, что у тебя гости, — я ослепительно улыбнулась и повернулась к графу, — прошу прошение за вторжение и прерванный разговор. Я немедленно удаляюсь.

— О, прошу Вас, не уходите, Вы нисколько не мешаете, можно сказать наоборот, привнесли в разговор живой интерес, — откликнулся ошеломленный граф и, склоняясь в поклоне, проговорил, — так жажду с Вами познакомиться, прекраснейшая, что попирая все обычаи, спешу представиться сам — граф Морнэмир Бранд.

— Иларианэль Вирнос, — представилась я и подала ему руку, в которую он впился губами.

— Такой великолепнейший цветок, — выдохнул граф, едва оторвясь губами от моей руки, но не отпуская ее, — кто-то весьма угодил богам, раз они наградили счастливца Вами.

— Право же, Ваше Сиятельство, Вы мне льстите. К сожалению, боги не дали мне того счастливца, о котором вы говорите, — скромно заметила я, украдкой подмигивая подруге.

— О боги, — граф расцвел, как майская роза, — я несказанно счастлив, что могу ухаживать за Вами. Я просто сражен, — он вновь припал к моей руке. Я стала опасаться, что он так заслюнявит мою руку, что ее придется отмывать с мылом.

— Ваше Сиятельство, Вы так добры к простой девушке, я смущена Вашим вниманием, — а про себя добавила, мы это внимание доведем до стояния.

— Прошу Вас, просто по имени, для Вас — Морнэмир.

— О, для меня будет честью, если Вы будете обращаться ко мне по имени.

— Иларианэль, Вы исполнили мою заветную мечту.

Менеланна, отвернувшись, сделав вид, что рассматривает книгу, беззвучно тряслась от смеха. Я аккуратно вытащила руку и прощебетала:

— Так о чем вы говорили, пока я не вторглась в разговор?

— Я показывала графу книгу, которую он давно хотел прочесть, а я на днях нашла ее в своей библиотеке, — отозвалась задавленным голосом Менеланна (бедная, как не лопнула?!), делая мне незаметный знак повернуться и подойти.

— Ах, это должно быть очень интересная книга, если Вы решили ее прочесть. Разрешите взглянуть? — сказала я, поворачиваясь к графу спиной.

Выражение лица Морнэмира я, конечно, не видела, но лицо подруги выражало притворную озабоченность, скрывавшую рвавшийся смех. Я услышала позади судорожный глубокий вздох и последовавший за ним такой же судорожный глоток. Слегка повернула голову, чтобы увидеть графа. Он находился в ступоре и не сводил глаз с моей спины. Повела плечом, и накидка красивой драпировкой съехала на бедра, окончательно обнажив спину. Мужчина тяжело дышал, это было слышно даже мне.

— Морнэмир, с Вами все в порядке? Вам плохо? — едва подавляя смех, спросила Менеланна. — Вы так побледнели, будто приведение увидели.

Отрываясь от видения моей спины и нижней части, граф ответил:

— О, пустяки, все в полном порядке. Я просто задумался. — Он подошел сзади меня так, что Менеланна не видела, зато я почувствовала осторожное касание его горячей руки к спине. — Княжна, Вы угостите нас вином за знакомство?

Подруга усмехнулась, вышла сделать распоряжение. Граф осмелел: его рука легла между лопаток и медленно заскользила вниз. Он, склонив голову, жарко дыхнул в ухо и шею, проговорил:

— Иларианэль, Вы сводите меня с ума! Дорогая, я влюблен в Вас и предупреждаю, что буду настойчиво Вас добиваться. Клянусь, что выполню все Ваши капризы, — затем его вторая рука скользнула мне на талию, крепко обхватила и прижала к своему телу, показывая свои твердые намерения в выполнении «капризов». Я была «оплетена» графом и практически обездвижена.

— Вы такой напористый, — ответила я, пытаясь выдраться из его рук, — Ваша смелость, прямо сказать, пугает, а Ваше заявление о намерениях, бросает в дрожь. Достаточно пока и дружеских отношений. Морнэмир!

Но Морнэмир уже вошел в раж, его губы коснулись моего плеча, потом прошлись по шее и коснулись уха. Я услышала его едва уловимый стон. Он сжал мои бедра и с силой притиснул к себе, шепча:

— Я с ума схожу, как Вы называете мое имя. Скажите мне «да», и весь Бэлроу будет у Ваших ног, Иларианэль, я клянусь Вам! — Я молча трепыхалась в его объятиях, больше возбуждая его, чем освобождаясь. Он неистово поцеловал мое плечо. Меня выручила подруга. Она специально громко сказала с порога:

— Какое вино предпочитаете, граф?

— Белое, княжна, — с огромнейшим сожалением выпуская меня из своих объятий, отойдя от меня, сказал он. — А какое предпочитаете Вы, Иларианэль?

— Никакое, я пью исключительно соки и нектары. Хмель мешает голове, — ответила я и, пользуясь возможностью, сбежала от него подальше.

— Я буду иметь это в виду, дорогая, и специально для Вас закажу сок и нектар, — он вновь подошел близко. Манеланна взяла себе бокал с вином, другой протянула ему, а мне с красным соком. — За приятнейшее знакомство с прекраснейшей Иларианэль, — провозгласил он тост, касаясь моего бокала, — надеюсь, на продолжительное знакомство. — Тут он усмехнулся, обращаясь к Менеланне, — Ваша подруга оказала на меня неизгладимое впечатление (угу, подумала я, гульфик только бы не порвался от неизгладимого впечатления, от видения которого у Ланки глаза, как колеса), я жажду видеть вас у меня сегодня на ужине.

— Увы, — я притворно вздохнула, — сегодня никак не смогу, дорогой Морнэмир, не обессудьте. Я только с дороги, еще не отдыхала.

— Хорошо, — со скрытым недовольством ответил Морнэмир, — я не принимаю никаких отказов и жду вас на завтрак. Разрешите, дамы, откланяться, — он тактично склонился над рукой Менеланны, а затем сжал мою руку, повернув ладонью вверх, коснулся горячими губами и провел кончиком языка, едва слышно сказав:

— Я еще не знаю вкуса Ваших губ и тела, Иларианэль, но очень хочу попробовать, — а вслух добавил, — до завтра и никакие отказы не принимаются, дорогая. — Затем он вышел, а через некоторое время хлопнула закрывающаяся дверь, и цокот копыт возвестил об отъезде графа.