– Знаешь, что мне нравится в лесорубах? – сказал Натаниэль, усаживаясь на пенёк и доставая сигареты. – То, что вы обычно молчите.

Лесоруб посмотрел на него искоса и снова взмахнул топором.

– Не подумай, что я навязываюсь в компанию, – продолжил Натаниэль, размахивая зажженной спичкой, – но тебе же будет всё равно, правда? Я смогу немного выговориться, а ты продолжай работать. Я же знаю, как вы работаете. Раз взмах, два взмах, голова пустая, какой-то назойливый незнакомец, надеюсь он скоро исчезнет, до темноты я срублю ещё то дерево, то дерево. Всякие маленькие соревнования с самим собой, изредка поплевать на мозолистые руки, посмотреть на солнце… Правда?

Лесоруб не отвечал.

– Вот! – сказал Натаниэль. – Потрясающая работа. Целый день принимаешь решения, от тебя зависят судьбы людей, весь мир в твоих ладонях, если топорище не треснет. Ты продолжай, продолжай, – сказал он, хотя лесоруб и не собирался останавливаться, – я недолго тут посижу и уйду.

– Знаешь, что странно? – сказал он после некоторой паузы. – Клетчатые рубашки. Все лесорубы носят клетчатые рубашки. Это вроде как поплевать на руки и утереть пот, наверное? Без этого не удержать топор?…

Лесоруб остановился.

– О да, – сказал Натаниэль, выпуская колечко дыма, – как ты мог забыть утереть пот и поплевать на ладони.

Топор с коротким «взяк» воткнулся в пень рядом с ним.

– Знаешь, – сказал лесоруб задумчиво, – я очень рад, что ты нашёл над кем поиздеваться, но ты помешал мне думать.

– О чем? – спросил Натаниэль, глядя на топор. – О лесных белочках, маленьких синих птичках? О тяжёлой судьбе лесоруба?

– Примерно, – сказал лесоруб, усаживаясь на землю и вытаскивая из кармана маленькую плоскую бутылочку. – То, что я напялил на себя эту робу и валю деревья при помощи острого топора, ещё не значит, что я лесоруб.

– А кто же ты? – поразился Натаниэль. – Я всегда думал, что лесоруб – это парень, который рубит лес.

– Ну я не осознаю себя лесорубом, – сказал нелесоруб, – я скорее осознаю, что мне слегка не повезло. Я скрываюсь.

– Ну-ну, – сказал Натаниэль, – дай-ка хлебнуть. И от чего ты скрываешься? От тяжёлых мыслей?

– От тех, кто меня преследует, естественно, – пожал плечами нелесоруб, протягивая ему бутылку, – Осторожно, она крепкая!…

Натаниэль сделал большой глоток и облизал губы.

– Если бы я скрывался от преследователей, я не стал бы рассказывать об этом каждому встречному. – сказал он, нюхая горлышко. – Ммм, какой нежный букет. Лёгкий аромат индийской ванили, слабое ежевичное послевкусие и стойкий вкус конской мочи. Определенно содержит спирт.

– Я бы тоже не стал рассказывать первому встречному, – сказал нелесоруб, отбирая у него бутылку и затыкая её пробкой, – но не каждый день встретишь Люцифера.

Натаниэль поднял бровь.

– С чего ты решил? – сказал он спокойно.

– Ну, – сказал нелесоруб, – ты появился из воздуха, ты выпускаешь дым, и у тебя на свитере этот значок.

Натаниэль посмотрел на свой значок с надписью «Хочешь продать душу? Спроси меня как!».

– Ну я в общем-то и не скрывался. – сказал он с достоинством. – Нельзя же прятаться в шкафу весь день. Кстати, угощайся.

Он протянул нелесорубу пачку сигарет. Тот опасливо посмотрел на них.

– Что это?… Взамен ты возьмёшь мою душу? – сказал он.

– Нет, – сказал Натаниэль, – просто вставь её в рот и подожги белый конец. Никакой души. А теперь вдыхай дым.

Нелесоруб закашлялся.

– Едкое развлечение, – сказал он сипло, – и зачем ты это делаешь?

– Низачем, – сказал Натаниэль, состраивая гримасу и стряхивая пепел, – просто делаю и всё. На свете так много вещей делается зачем-то – и что? Это хорошо?

– Вообще-то я не уверен, – сказал нелесоруб, – что я вот так должен сидеть и вот так просто говорить с Князем Тьмы.

– Не напрягайся, – сказал Натаниэль, – Он – он ткнул пальцем в небо, – делает это ежедневно. Иногда слишком просто. Так от кого ты скрываешься?…

– От преследователей, – ухмыльнулся нелесоруб, затягиваясь ещё раз, – слушай, а это твое развлечение – оно умеет быстро понравиться…

– Ну и за что тебе преследовали? – продолжал Натаниэль.

– Помнишь, Он отнял у тебя ноги, когда ты соблазнил Еву? – сказал нелесоруб.

– Ну допустим, – сказал Натаниэль недовольно, – тут, правда, есть одно маленькое «но», но мы его пропускаем.

– Ну вот я эти ноги нашёл. – сказал нелесоруб. – И пытался приделать.

– К чему? – спросил удивлённо Натаниэль.

– Да практически ко всему. – сказал нелесоруб. – Во всяком случае, ко всему, что стоило возни. И не было прибито. Ну или прибито не очень крепко.

Натаниэль кивнул.

– Знакомый тип. – сказал он. – Значит, потратил свою молодость на хирургические эксперименты с чужими носовыми платками, яблоками с лотков, кусками шёлка…

– Ну почему же, – сказал нелесоруб, – знаешь, я уже в самом детстве понял, что легче всего красть деньги.

– Я думаю, яблоки всё-таки проще… – сказал Натаниэль задумчиво. – Но мне никогда не приходилось, знаешь, у нас свой сад.

– Да нет, – сказал нелесоруб, – деньги всё-таки проще. Их даже не надо красть. Очень трудно уговорить продавца подарить тебе яблоко. Куда проще сделать ему большое одолжение и уйти с его выручкой, выслушав все благодарности.

Натаниэль почесал в затылке.

– Слушай, парень, а как тебя зовут?

– Я Христофор, – сказал нелесоруб, – а знаешь что? Дай-ка мне ещё одну эту свою дымную палочку.

– Хм, Несущий Христа. – сказал Натаниэль, снова вытаскивая сигареты. – Послушай. Хочешь стать большим человеком?

На этот раз в затылке почесал Христофор.

– Не знаю, что и сказать, – сказал он, – ты имеешь в виду, стать таким большим, чтобы приходилось сидеть на двух стульях и носить штаны, в которых может заночевать рота солдат, или социально большим?

– Великим. – сказал Натаниэль.

– А это случаем не то самое Предложение От Сатаны, Которое Таит В Себе Опасность, Искушение, Грех, Страдания Для Миллионов Людей, Насилие, Падение и Зло? – спросил Христофор.

– Оно самое. – сказал Натаниэль.