– Нет, нет, погоди! – воскликнул Пётр, поднимая протестующе руку. – Ты ничего не говорил про папу. Ты не говорил, что я стану папой.

Иисус вздохнул.

– Ну и чем тебе плохо быть Папой? – осведомился Он.

– Да я не хочу быть папой! – воскликнул Пётр. – Прямо как жена моя, честное слово, все время меня уговаривала папой стать. Я не могу все это по новой выносить…

– Ну тут о другом речь идет, – заметил Иисус, – если ты следил за Моими словами, а Я уверен, что ты не следил, Я как-то раз сказал – «Се есть Пётр, то бишь камень, и на этом камне заложу я Церковь».

– Не помню я, чтобы Ты так говорил. – ответил Пётр. – Ты все время что-нибудь говоришь, говоришь, говоришь… Всего не упомнишь.

– Ну не буква в букву, – кивнул Иисус, – Я сам уж не вспомню конкретно. Но Я примерно в этом духе выразился. А если Я сказал – всё. Слово – кремень.

– Ну что-то такое Ты говорил, – неохотно согласился Пётр, – но я думал, что это такое, знаешь, общее замечание, в духе «такие славные и простые парни – соль земли» или чего-нибудь такое…

Иисус поморщился.

– Ну или что-нибудь буквальное, – продолжал Пётр, – то есть например какой-то камень в каждой церкви будут называть в мою честь… Но я не понимаю, где тут сказано, что я должен стать папой?… Я, в конце концов, люблю жену.

– Да не просто папой! – воскликнул Иисус. – Папой Римским!

– Римским? – удивился Пётр. – Это… Это что? Это тот папа, который живет в Риме и детям присылает открытку только на Твой день рождения? Или что? Или папа всего Рима? По-моему в Риме своих пап хватает.

– Да это просто название, – объяснил Иисус. – На самом деле это будет почетная должность. Для самых праведных и непорочных.

– А кто будет Мамой?… – заинтересовался Пётр. – А что за детишки получатся?…

– Ну, Мамой будет сама Церковь, – предложил Иисус, – а детьми – другие церкви. Поменьше.

– Но папой я быть все равно не хочу. – заявил Пётр. – Это смахивает на вавилонский блуд и ритуальные совокупления. Тоже ничего, но как постоянная работа…

– Вавилонцы бы очень удивились, – сказал Иисус тихо, – если бы узнали, что совокупления ритуальные…

– Что?

– Нет, нет. Можешь дать обет безбрачия, если хочешь. Тут же речь идет о другом уровне. О духовном. О ментальном.

– А! – Пётр понимающе покивал. – В мозг. Ага. В мозг я согласен. Только знаешь, мне кое-что непонятно.

– Что?

– Ты по-моему говорил, что Церковь – Невеста Христова. Немного нелогично.

– Ну ты как маленький, – вздохнул Иисус, – ты не знаешь, что ли, как это бывает? Когда жених один, а папа – другой?

– А! – Пётр еще раз понимающе покивал. – Вот и Твоя мама…

– Не трогай, пожалуйста, Мою маму…

Они немного помолчали.

– Я все равно не понимаю, – сказал Пётр, – что я должен делать как Папа?

– Что хочешь, – пожал плечами Иисус, – прости сиди и будь воплощением святости и праведности. У тебя там будет свой город… Нет, пожалуй, своя страна. Отдельная. Ты там за правителя.

– А зачем всё это?! – изумился Пётр. – Так много всего ради ничего?

– Всё это – чтобы держать праведных и непорочных подальше от неправедных и порочных, – объяснил Иисус, – надо же и о них как-то позаботиться.

– О праведных и непорочных?…

– Нет.