Фигаро взмахнул рукой, и клок волос Сатаны упал на пол.

– Осторожней! – воскликнул Сатана, ерзая на жестком стуле. – Не дрова стрижешь.

– Я демонстрирую, как ловко я могу обращаться с ножницами. – объяснил Фигаро.

– А можешь показать, как осторожно ты можешь обращаться с ножницами?… – спросил Сатана.

Фигаро хихикнул.

– Че ты волнуешься-то!… – сказал он радостно.

– А как мне не волноваться-то. – сказал Натаниэль и тихо вздохнул. – Меня беспокоит то, что в твое время все парикмахеры были одновременно хирургами. Зачем, спрашиваю я себя?… Зачем?…

– Ну кто-то же должен людям кровь пускать… – сказал Фигаро задумчиво.

– Положи ножницы! – сказал Натаниэль твердо. – Ножницы положи немедленно! Сию же секунду!…

– Уймись, – сказал Фигаро, спокойно продолжая стричь, – расслабься. Посвисти там беззаботно.

Натаниэль попробовал.

– Не получается, – пожаловался он, – губы у меня наверное слишком узкие.

– Это потому что ты их всё время презрительно поджимаешь. – заметил Фигаро. – Поэтому и вышло такое мерзкое шипение.

– Мне уж лучше свистеть и не пытаться, – сказал Натаниэль, – себе дороже.

– Ну-ка. – сказал Фигаро.

– Ну, – сказал Натаниэль, – шел я как-то с одной парочкой потолковать. Вопрос один решить. Вопрос жизни и смерти, хочу заметить. Ну и решил насвистывать на ходу, чтобы особо озабоченным не выглядеть. А то испугаются, насторожатся, хрен уговоришь…

– И что?… – заинтересовался Фигаро.

Ножницы в его руке на миг замерли.

– Что-что, – снова вздохнул Натаниэль, – услышали и решили, что там змея. И стали камнями бросать.

– А там не змея, а ты. – заключил Фигаро.

– А там я. – подтвердил Сатана.

Фигаро хмыкнул.

– А че ты в кустах-то прятался?… – спросил он.

– Не прятался я в кустах. – сказал горько Натаниэль.

– А что ж они тебя тогда не видели?…

– Почему не видели?… Издалека видели. Я им рукой махал…

Фигаро снова хмыкнул.

– И как ты их убедил, что ты не змея?…

– А никак. – мрачно сказал Натаниэль. – Хорошо хоть, они устали быстро и камни тоже кончились.

– Да-а-а, – протянул Фигаро, – глуповаты были предки-то наши…

Сатана пожал плечами.

– Ну да, – сказал он, – ну да… Только не наши, а ваши.

Фигаро повернулся к камере.

– Оставайтесь с нами, – воскликнул он лучезарно, – и мы исследуем все глубины человеческой природы!…

– Куда мы денемся-то!… – хрипло сказал кто-то из-за решетки и, лязгнув кандалами, закашлялся.

Сатана прищурился и закурил.

– А вопрос-то как, решил?… – осведомился Фигаро, возвращаясь к стрижке.

– Какой вопрос?… – удивился Натаниэль.

– Ну этот, жизни и смерти. – напомнил Фигаро.

Натаниэль очень тяжело вздохнул.

– Я б не сказал, что сильно глупее они были, – сказал он, – я б только сказал, что грязнее. Слегка. А так всё то же самое