Деревня была довольно большая. Все это время мы шли по протоптанной тропе, которую они называли «дорога». Слышались голоса, детский хохот, даже звуки животных: перед нами проплыл то ли мул, то ли слишком мускулистая лошадь с рогами, издавая из себя странное мычание. Всадник на ней приветственно вскинул руку вверх, а потом как завороженный уставился на меня.

Я дернула плечом и услышала Ибру:

— Накинь свою мантию. Так будет лучше.

Почему — то послушалась и надела пиджак. Было немного душно, но от косых взглядов рогатых людей мне было неприятно. Мы шли по главной улице, а я пыталась держать свой рот закрытым, разглядывая прохожих: высокие, грациозные эльфы небольшими компаниями проходили мимо, огромные человекоподобные ящеры, были и обычные люди (как мне казалось), но больше всего — рогатых вердов. Жизнь в деревне кипела. Мы проходили мимо торговой площади, где у небольших прилавков продавали буквально все: от разноцветных фруктов и овощей, совершенно мне незнакомых, до цветастых тканей, оружий и маленьких непонятных зверюшек и птиц.

Ибра шла с отцом впереди, иногда проверяя меня. Она явно волновалась или переживала, глядя, с каким удивлением я иду за ними.

Спустя несколько минут мы оказались у большого каменного дома. Высокий, этажа три, но в высоту не уступал той самой мельнице. Не было дверей — круглая арка со шторами по бокам представляла из себя вход в дом, арки чуть поменьше являли собой окна, без стекол и решеток. Я впервые в жизни видела такую архитектуру. Камень, из которого был построен дом, вблизи имел тонкие зеленые полоски, отчего в целом приобретал серо — зеленый цвет, как и остальные домики в деревне. Хотя все же большая часть домой была деревянной. «Наверное, это разделение по сословиям», — думала я, останавливаясь возле дома.

Ибра помогла отцу подняться по ступеням и до моего уха донесся детский радостный голос:

— Дедаа!

Светловолосая девочка лет пяти с малюсенькими рожками выбежала к старику, но остановилась, заметив меня. Светло — русые волнистые волосы были распущены до плеч, а дальше собирались в хвост. Зеленые большие глазки с обычными зрачками, насколько мне удалось рассмотреть. Короткое по колено платьице ярко — желтого цвета, ремень вокруг талии. Наверное, здесь все такое носят.

— Ма? — она вопросительно посмотрела на Ибру, а потом на меня, хмуря светлые бровки.

— Крина, скажи пусть приготовят комнату и еду, — женщина легонько коснулась светлой макушки девочки, пытаясь отвернуть ее от меня.

Но та как — то насупившись продолжала смотреть на меня, я невольно улыбнулась. Наверное, это было больше похоже на кривой оскал, так как тело внутри билось в нервной агонии, а снаружи — тряслись только руки и, видимо, губы.

Девочка вскрикнула и побежала вглубь дома.

Ибра не подала вида, словно я не представляла для них опасности, взяла отца под руку и пошла вперед, а я за ними.

— Идем, Элен. Тебе не стоит бояться, — сказала она мне, шагая по красивым коврам, устланным по всему дома. Позже я поняла, что здесь было много комнат, а место, где мы находились — просторный холл с большими окнами — арками. Да и дверей я нигде здесь не видела, будто они совсем ничего не боялись.

Ибра усадила отца на широкий диван без спинки, темно — зеленого цвета. Длинный стол с высокими деревянными стульями, такими же искривленными, как и палка у старика, располагался поодаль от дивана. Справа возле стены шла наверх крутая винтовая лестница с деревянными перилами, две арки чуть выше пола вели куда — то в сад. Видимо, это окна, так как штор на них не было (позже я поняла, что тканью они закрывают только двери). Слева у другой стены была такая же лестница и арки. Прямо шел коридор, разветвляясь направо и налево: столовая и уборная, а также две комнаты для повара и сиделки, которая исполняла роль прислуги и присматривала за детьми.

— Элен, присядь пока сюда, — послышался голос старика. Он указал рукой на место возле себя, а Ибра куда — то пропала.

Я села, стараясь игнорировать большие рога и уши, но изредка поглядывала на них, заодно ловила на себе смеющийся взгляд старика.

— Послушай, — сказал он, держа палку двумя руками. Его взгляд был устремлен куда — то в открытую арку — окно. — Ты напугана и не понимаешь, что происходит. Но тебе придется принять все это.

Я непонимающе смотрела на него, а он вздохнул и продолжил:

— Я не знаю, кто сделал так, чтобы ты появилась здесь. Наш мир сильно отличается от твоего. Я думаю, ты уже это поняла, — он посмотрел на меня, а его вертикальные зрачки слегка расширились.

— То есть, Америка, Австралия, Африка вам ни о чем не говорят? — я попыталась собрать мысли в кучу, но в итоге задала какой — то дурацкий вопрос. «Почему не спросить, как мне добраться домой?»

— Нет, Элен. И боюсь, что никто не сможет вернуть тебя в эту твою… Амреку, Стралию…

— Америку, — тихо поправила я. — И что мне делать, Фиррид?

— Девочка, тебе надо привыкнуть. Скорее всего тебя будут искать.

— Да никто не будет меня искать, я живу одна, — разозлилась я.

Фиррид улыбнулся. Этот странный старичок излучал какую — то доброту и желание ему доверять. Но я до сих пор не могла поверить, что я далеко от дома. Что я вообще в другом мире.

— Смотри, — он достал какую — то бумажку желтоватого цвета и протянул мне.

Я не взяла, но внимательно смотрела в непонятные каракули, похожие на какой — то язык. Тибетский? Шумерский?

— Что это?

— Прочитай, — снова улыбнулся он.

Я нахмурилась. Он в игры играл со мной?

— Я не могу, я не понимаю.

И тут он указал пальцем с длинным черным ногтем на начало слова:

— Зер, — его палец указал на вторую часть. — Но. Зерно.

— Чего? — я уставилась на него.

— Ты понимаешь нас, но не можешь читать. Ты еще не поняла, что говоришь на другом языке?

«Так, Божечки, можно мне уже обратно домой? Я буду исправно ходить на работу, не опаздывать и не уходить раньше. Только верните меня уже кто — нибудь!»

— То есть, это ваш язык? — спросила я, когда Фиррид убрал бумажку в карман.

— Да, Элен. И думаю, ты знаешь другие языки, — его голос стал каким — то отрывистым, а слоги короткие.

— Это я схожу с ума? — вслух спросила я. Могу поклясться, что он говорил на другом языке, но почему — то я поняла.

— Нет, это древний язык нашего рода. Я не знаю эльфийский, но ты его точно должна понимать, — он снова улыбнулся, а в холле послышались шаги.

Ибра шла к ним, а сзади бежала ее дочка.

— Садимся за стол. Элен, ты, наверное, голодна, — женщина потрепала девочку за волосы, снова отворачивая ее от меня.

— Нет, Ибра, спасибо, — выдавила я из себя. У меня в голове не укладывалось, что происходит, но приходилось держать себя в руках. Я действительно не хотела есть, после работы я не ем, а когда просыпаюсь, то сразу еду в бар, а там уже и поем и выпью.

— Идем, девочка, за стол. Ты наша гостья, — старик попытался подняться, а я быстро спохватилась и помогла ему. Они же ни в чем не виноваты, верно? Они даже помогают мне.

Я провела Фиррида к столу и посадила во главе. Точнее, он меня провел, несмотря на то, что еле передвигал ноги. В холле появилась еще одна рогатая женщина с посудой и едой. Она бегала в коридор и выходила оттуда с очередным блюдом, ставя все на стол. Ибра помогала ей, расставляя приборы и тарелки, амаленькая девочка крутилась возле дедушки и все время смотрела на меня из — за его спины.

Я сидела рядом с Фирридом и немного пристыдила себя за то, что не помогаю накрывать. Но только я вскочила помочь Ибре с очередным блюдом, старик спокойно положил свою теплую ладонь мне на руку и сказал:

— Сиди. Ты гостья, — он улыбнулся и обратился к внучке. — Что ты как исха скачешь, Крина. Сядь уже. Наша гостья не кусается.

Девочка насупилась и побежала к маме

— Исха? — тихо переспросила я, а Фиррид лишь улыбнулся и ничего не ответил.

Наконец стол был накрыт. Ибра что — то сказала дочке на ухо, та убежала, сверкая пятками. Только сейчас заметила, что девочка была босиком.