— Не знаю. Не берусь утверждать. Мне кажется, что ему должно быть очевидно, что я не сторонница Руби-2. Мы, разумеется, можем объединиться для какого-то общего дела: чтобы тебя из переделки вытащить, например. А по собственной инициативе я с ней связываться не буду. Но я не могу поручиться, что Его Величество в эти нюансы вникает. Хотя обычно он вникает во все.

— То есть, может быть, я вообще зря его в этом обвинила? Но он тогда мог бы так мне и сказать… И в любом случае, не при тебе же… Нет, стоп. Все, не хочу больше об этом думать. Змея, расскажи мне, пожалуйста, есть ли какие-нибудь важные новости? Что с Хартом? Где Ли? Все ли у нее хорошо? Есть ли что-нибудь, что я должна немедленно сделать?

— Где Ли и что с Хартом — я понятия не имею, да и тебе тоже вряд ли об этом доложат, это, знаешь ли, не наш с тобой уровень. Важное: пока ты валялась, в Столице очень быстро и очень закрыто рассмотрели дело о превышении тобой допустимой самообороны и полностью тебя оправдали. Не думаю, что тебе вообще могло что-то грозить с этой стороны, но теперь тебе ничего не грозит официально. Ты рада?

— Наверное…

— Что касается немедленного: если вдруг ты почему-то не хочешь, чтобы тебе вручили медаль за заслуги перед Империей пятой степени, напиши об этом Императору прямо сейчас. А то он, вроде бы, планировал.

— Ужас какой! Не надо медаль, меня же засмеют! — запаниковала Джейн.

— С чего ты это взяла? Медаль — это особый знак, который…

— Да знаю я! Ну, то есть, не знаю точно, но примерно представляю. Но я — и медаль? Это вообще никак не вяжется. И как я объясню, за что я ее получила?

— А разве ты обязана что-то кому-то объяснять?

— Если я не объясню, то скажут, что я ее получила за оказание интимных услуг Императору. Хотя… если объясню, скажут то же самое, только про Харта. Разницы-то почти никакой. Поэтому не надо, пожалуйста, никакой медали, а? Хотя бы не публично. Чтобы в новости не попало.

— Все равно списки награжденных доступны в любой момент, и любой, кому это интересно, сможет увидеть там тебя.

— Тогда вообще ничего не надо!

— Ну так напиши Императору.

— После всего… вот этого? Я вообще не знаю, как с ним теперь разговаривать.

— Деточка, не усложняй. Одно дело ваши с ним личные танцы друг вокруг друга, а другое дело — официальные вещи. Не надо смешивать.

— Танцы, говоришь… Ладно, я ему сейчас напишу, спасибо. Но вот Змея, скажи мне, пожалуйста: как по-твоему, что это все такое было, а?

— Это? — голос Змеи звучал насмешливо и сочувственно одновременно. — Это был сбывшийся прогноз Руби-2. Помнишь, она говорила, что Император непременно обратится к тебе за утешением? И что ты имеешь шанс заработать на этом его настоящую привязанность.

— Не-а, не помню, — помотала головой Джейн. — Она слишком много всего говорила.

— Ну так вот, это оно и было. Он в кои-то веки потерял эмоциональную устойчивость и попытался вернуть ее за твой счет. Если бы ты не строила из себя не пойми что, сейчас небось была бы уже его официальной любовницей.

— М-да? Ты думаешь, ему бы хватило пяти минут?

— Не знаю, спроси у Руби-2. А вообще, перестань изображать дурочку, ладно? — в голосе Змеи прорезались раздраженные нотки. — Ты же прекрасно меня поняла.

— Поняла-то поняла, — вздохнула Джейн. — Только вот что мне с этим знанием делать…

— Положи на полочку, долгими одинокими зимними вечерами будешь вспоминать, как у тебя был шанс выйти за Императора, а ты, дура, не воспользовалась.

— У меня таких шансов за это время было уже несколько штук, разных, — фыркнула Джейн. — Все даже не упомнишь. А толку-то? Все равно он любит не меня, а Руби-2. А мне как-то не хочется, чтобы мне жертвовали любовника, так и быть, мол, пользуйся. Обойдусь.

— Странно, что именно я тебе это объясняю, а не наоборот, ведь из нас двоих это ты человек. Но во-первых, никто не может отдать своего любовника кому-то. Освободить место — да. Но Император ведь мог прийти не к тебе, а…

— А к кому? — насмешливо спросила Джейн. — Я так поняла, он мало с кем общается вне официальных рамок. Из людей, я имею в виду.

— А не знаю, к кому! Но мог бы и к тебе не пойти. Или вспомнить свою бывшую невесту. Или Руби-1 вызвать в Столицу. Да мало ли вариантов! А он пришел к тебе. По своей воле, не по воле Руби-2. Она такое за него решить не в силах.

— Ой, ну прям какая честь!

— Он Император, Джейн. Ты как-то об этом подзабыла, когда вы с ним отменили субординацию. А зря подзабыла. Конечно, это именно честь.

— Ладно, как скажешь. А что там у тебя было во-вторых?

— Ну надо же, запомнила. А «во-вторых» я тоже тебе озвучила. Это тебе не просто какой-то мужчина, отвергнутый любовницей. Он — это Империя. Не надо делать вид, что это слишком мелко для тебя. И кстати, у меня есть еще «в-третьих». Человеческие чувства очень пластичны, Джейн. Сегодня он больше любит Руби-2, завтра не любит никого, послезавтра любит тебя. И от тебя тоже зависит, что и в каком порядке будет происходить с его чувствами. Руби дала тебе шанс завоевать расположение Императора. Как по мне, так совершенно зря, лучше бы она поберегла его нервы. Но я не могу сказать, что не понимаю ее расчет. Все, что происходило в последние дни и еще произойдет дальше, может сблизить вас. Это правда.

- Ну, знаешь, это не повод решать за нас! Может сблизить, может нет, сами разберемся. Ладно, — Джейн тряхнула уже раскалывающейся от всей этой ерунды головой. — Это все очень мило, но надо написать Императору про медаль.

Надо было написать Императору, написать отцу, написать пост на своей страничке и повесить наконец-то фотографию или две. И Джейн занялась этими делами — простыми, понятными и даже где-то успокаивающими. Сказал бы ей кто-нибудь две-три недели назад, что задачу «написать письмо папе» она сочтет простой и успокаивающей! После упомянутых во вчерашнем разговоре «осведомителей» она не сомневалась, что отец получит информацию и из других рук, но надо ведь и свое видение ему пересказать. Плюс ко всему, теоретически, ей о тех самых осведомителях знать не положено, а если представить, что их нет, то не писать папе о таких серьезных событиях, как захват в заложники, — это все-таки свинство.

Стоило заняться хоть каким-то делом, как в жизни Джейн наступило затишье: никто больше не хотел срочно отдать ей своего парня, найти в ней утешение и даже просто поучить жить. Примерно полдня она этим наслаждалась, а потом полезла на стенку от скуки. Она сама не ожидала, что это случится так быстро. Думала, сможет играть в раненую героиню неделю, а то и две, но оказалось, что если не занимать голову чем-то другим, то в ней появляются картины из вчерашнего дня. Джейн они не нравились вообще. Особенно то, что она успела увидеть в виртуальности. Заодно она с опозданием поняла, что с Императором у нее, скорее всего, все равно сегодня ничего не получилось бы: стоило подумать о сексе, как в голове всплывало… это. Поэтому Джейн не думала больше о сексе, а хваталась за все подряд.

К вечеру она успела прочитать все (все!) последние комментарии к своим фотографиям и кое-кому даже ответить, изучила прессу о задержании Харта (Джейн там не упоминали, Император ей пообещал и слово, похоже, держал), написала паническое письмо Максу, удалила его, не отправив, и написала еще одно, нормальное; вызнала у Змеи личные, не служебные контакты Ли и написала ей, чтобы узнать, как она (Ли ничего не ответила); получила приглашение в императорскую резиденцию и обещала непременно быть, потому что, опять же, не представляла пока что, чем еще заняться.

Путь от Змеи до присланной за ней машины показалась Джейн вечностью: каждый шаг без охраны тянул на целую сотню. Она уже успела вытрясти из Императора и из Змеи заверения, что, во-первых, больше на нее никто покушаться не будет, поскольку пока она спала в регенераторе, Служба Безопасности не спала, а наводила шорох в Кастелье; а во-вторых, какая-то охрана все равно осталась, просто она ее как не видела, так и не видит. А все равно идти было страшно. Но путь закончился, она юркнула в машину и только там вспомнила о своих утренних мучениях: как разговаривать с Императором после всего… этого?