Джейн представила себе… себя. В порванной блузке, мало похожей на блузку. С набухающим синяком на скуле, уже слегка припухшим глазом, грязную, всю в чьем-то поте (и не только), в мелких царапинах, полуобморочную и синюшно-бледную… ох, не так она представляла себе предложение руки и сердца от Императора.

— Нет, Томас, — сказала она. — Чего я меньше всего хочу, так это предложения из чувства долга, чувства вины или из жалости. Ты кем себя возомнил, вообще? Думаешь, ты такой удивительный утешительный приз? Я вообще замуж не хочу, между прочим! С самого начала не хотела.

— Плохо, — сказал Томас. — Очень плохо. Я, конечно, так себе приз, но ко мне прилагается целая Империя. А если я не могу дать тебе ни себя, ни Империю, то чем мне с тобой расплачиваться? Я очень сильно тебе должен, поэтому фактически ты можешь требовать от меня чего угодно. Чего ты хочешь, Джейн?

Ну, он бы еще спросил, в чем смысл жизни.

— Душ. Я хочу в душ и в медотсек, — твердо сказала Джейн и пошла в Змею.

В душевой ее, конечно же, накрыло. Честно говоря, Джейн боялась, что это случится гораздо раньше, при Императоре, но видимо, в связи с последними событиями ее нервы обрели некоторую… железность? Стальность? Шедиевость?.. Поэтому она успешно и без лишних истерик добралась до Змеи, и никто не остановил ее, чтобы взять какие-нибудь там показания, срочно что-то уточнить или обвинить в убийстве. Хорошо быть невестой Императора! На борту она не менее успешно разделась, даже без посторонней помощи, мастерски избежала взгляда в зеркало (незачем расстраиваться еще больше), закрыла кабину, включила воду. После этого причин сдерживаться у нее не осталось. По крайней мере, так ей казалось первые пять минут.

Ее никто не видит, так? Корабли не считаются, они и так прекрасно понимают, в каком она состоянии. А раз так, можно уже не быть хладнокровной (ладно, почти хладнокровной) Джейн-с-бластером, а быть какой попало Джейн, самой собой, перепуганной до чертиков и ужасно обиженной. Он сунул ее в эту гадость, даже не продумав, чем это может ей грозить! Не подумав, что она женщина, что она довольно красивая женщина, что на ней для всех клеймо его невесты! Он наверняка сделал это не умышленно, иначе придумал бы какое-нибудь разумное объяснение, а не лепетал эту невероятную чушь, что они не должны были успеть, потому что у них не было времени…

Все это произошло не с ней. Ее вообще там не было! Это произошло только с ее телом. Но ее тело теперь болело, а еще хуже боли (вполне, на удивление, терпимой, хуже всего себя чувствовала скула) было ощущение гадливости, будто ее вымазали в какой-то дряни без ее на то согласия. Хотя, если смотреть правде в глаза: именно это с ней и произошло, в самом прямом смысле слова. И одного из тех, кто это сделал, она убила. И это совершенно ничего не изменило. Может, стоило подождать пару дней, прочувствовать, успеть помечтать о мести, и вот тогда, если бы оно наконец свершилось, ее бы отпустило? Впрочем, какая разница? У нее не было этой пары дней. У нее были только обстоятельства. Что могла, то и делала. А могла она довольно немного…

Вот примерно на этой стадии (бессилие, злость и отвращение) сверху тихо кашлянул голос Змеи:

— Детка, давай ты поревешь потом? Тебя там медтехник дожидается. И Ли под дверью топчется, ждет своей очереди.

— А что, ее уже… зашили? Или что там делают с такими ранами?

— Промыли, частично восстановили, заклеили, в общем, все сделали. Вылезай давай.

— Нет уж. Раз медтехник, то я еще и голову помою, — мстительно сказала Джейн. Нет, ну а что? Нападение, похищение и избиение — не повод плохо выглядеть перед незнакомым человеком! А Ли… Ли, конечно, ужасная и лучше ее не злить, но три минуты потерпит.

По замыслу Джейн, после душа (и особенно мытья головы) она должна была как-то обновиться, что ли. Смыть водой одно состояние и оказаться в другом. Но вместо этого она обнаружила еще и шишку на голове и шатающийся верхний зуб и окончательно упала духом. Облачившись в стандартный пассажирский комбинезон Змеи и уступив душевую Ли, Джейн наконец понесла все это великолепие болячек в медотсек. И вот там-то, после долгого осмотра, она наконец обрела свое счастье: легла в регенератор, послала все к черту и заснула.

Проснулась Джейн в несравненно лучшем состоянии, чем заснула. Если вчера (или когда? Сколько она проспала?) всё виделось ей исключительно в мрачном свете, то сегодня… сегодня все было тоже мрачно, но были и плюсы.

Во-первых, у нее ничего не болело, что само по себе круто. Во-вторых, она выжила в ситуации, в которой вполне могла бы и не выжить (зная себя, она всерьез так полагала). В-третьих, Император сам, прилюдно (хотя нет: из людей там была только Ли, так что прикорабельно, но в Империи это примерно то же самое) звал ее замуж, а она отказала — не каждый день такое случается в жизни! В-четвертых, да, Император теперь ей должен, сам же сказал. В-пятых, замуж больше не надо, а папина затея с шедием при этом, возможно, все равно не сорвется, а значит, она его не подвела.

Там было еще в-шестых, в-седьмых и в-восьмых, но в целом они сводились к тому же: она жива, и жизнь — это, в целом, хорошо.

Потом ей, конечно, опять стало грустно, но ненадолго, потому что пришел медтехник, и на этот раз Джейн заметила, что он очень симпатичный. Осмотрев ее еще раз, он быстро вынес вердикт: «Здорова» — и умчался дальше. Очень жаль. Но загрустить опять Джейн не успела, потому что к ней явились сразу три посетительницы. Виртуальная делегация, можно сказать. Делегация состояла из Руби-2, Змеи и Джейн-корабля, на которую Джейн-не-корабль немедленно уставилась с лютой завистью. Помимо роста, у нее увеличились глаза и грудь, и это выглядело именно так шикарно, как всегда представляла себе Джейн. Представляла, мечтала, но не решалась попробовать. А теперь, вроде как, уже и не надо.

— Привет! Мы тебе не помешаем? — спросила Руби.

— Очень помешаете! — ответила Джейн. — Я вот лежу и думаю, то ли в потолок поплевать, то ли новости посмотреть. А вы меня от таких важных дел отвлекаете.

— Вот и отлично, — улыбнулась Руби, и корабли расселись в креслах там, на экране. Джейн, делать нечего, тоже села. — Мы, как ты понимаешь, по делу.

— Пока не понимаю, я вообще только что проснулась.

— Кофе сделать? — понимающе уточнила Змея.

— А можно?

— Спрашиваешь! Конечно, можно, — где-то неподалеку щелкнула кофеварка — Джейн и не думала, что в медотсеке она есть, а вот ведь.

— Нам подождать, пока ты выпьешь кофе, или все-таки можно начать сейчас? — уточнила Руби. Вежливые какие.

— Давайте сейчас, — вздохнула Джейн. — А кофе выпью в процессе.

— Отлично. Собственно, дело скорее у меня, чем у нас, а Змея и Джуди здесь скорее для моральной поддержки и как свидетели.

— Джуди? — переспросила Джейн, вставая на зов кофейного запаха.

— Да, это я, — гордо сказала корабль-Джейн… то есть, уже не Джейн. — Решила, мы с тобой запутаемся в именах, а это не дело. Так что Джуди-1.

— Круто, — Джейн взяла чашку и сделала первый глоток. Вот теперь жизнь окончательно стала хороша. — Так что за дело?

Вместо ответа на экране появилась видеозапись. Император и Руби-2 стояли где-то посреди виртуального пространства, друг напротив друга, и вид имели довольно напряженный.

— Итак, ты действительно меня бросаешь? — спросил Томас.

Джейн поперхнулась кофе.

— Да. Я просчитала, и получается, что для тебя это определенно будет лучше. Вы с Джейн достигли вполне приемлемого уровня симпатии, а значит…

— Выключи сейчас же! — рявкнула Джейн, откашлявшись. Запись послушно замерла. Джейн, конечно, очень хотелось узнать, что там было дальше, но смотреть это в записи она не могла. Слишком хорошо было видно лицо Императора — примерно такое же, как всегда, только немножко мертвое.

— Что случилось? — спросила Змея.

— Вы еще спрашиваете! Господи, Руби, ты хоть понимаешь, что творишь?