— Вы и так уже все сделали на своих условиях, всю помолвку провели как вам надо и когда вам надо! И отпускать меня вы тоже будете только на своих условиях?!

— Каюсь, грешен, — признал Император. Джейн не видела его лица, но ей показалось, что он улыбнулся. — Я действительно люблю, когда все происходит на моих условиях. Но если вам это настолько противно — ладно, я готов рискнуть.

Император разжал руки, Джейн отпрыгнула от него.

— Вы! У меня даже слов нет, чтобы вас обозвать! Зачем было вообще меня о чем-то спрашивать, давать мне эти пять дней на размышление, чтобы потом просто наплевать на меня и на то, что я там надумаю?!

— Вы по-прежнему можете улететь, Джейн. Наш договор в силе. Если я не принесу вам голову того котоубийцы, вы можете через три дня… а, нет, уже через два… просто улететь домой.

— А вы? А ваша репутация после такого?!

— А я как-нибудь сам выпутаюсь. Джейн, может быть, вы уже меня ударите, и после этого мы спокойно сядем и поговорим?

— Хорошо, что вы мне об этом напомнили, — сказала Джейн, снова подошла к Императору, почти замахнулась и поняла, что бить уже совершенно не хочется. Какой смысл бить, когда тебе это разрешили? Только выглядеть полной дурой. Даже этого удовольствия он ее лишил, и это было ужасно обидно. То, что должно было быть замахом, превратилось в неопределенный жест, Джейн закрыла лицо руками и в который уже раз за последние дни заплакала.

— Джейн? Джейн! Ну что теперь не так? Неужели я вас так сильно обидел? — она почувствовала, как Император осторожно взял ее за плечи, сделала еще один шаг и уткнулась в его грудь. На его рубашке наверняка останется вся ее косметика. Ну и ладно, так ему и надо. Он снова обнял ее — примерно так же, как в самом начале, когда пытался защититься от ее кровожадных порывов. С той лишь разницей, что теперь она была не совсем против. Лучше бы это был кто угодно другой, но если других нет, то ладно, плакать в Императора все равно приятнее, чем в пустоту.

— Вот поэтому я предпочитаю корабли, — задумчиво сказал он через минуту. Или две, или три. Джейн не считала. — Ни один корабль до сих пор не пытался утопить меня в слезах.

Джейн рассмеялась от неожиданности, непроизвольно всхлипнула, но всхлип вышел уже так себе, неубедительный. И она снова рассмеялась.

— Это потому что у них нервов нет. А у меня есть.

— У меня, похоже, тоже нет. По крайней мере, мне кажется, что пара хороших пощечин вполне могла решить проблему. Зачем так изводиться?

— Не хочу я вас бить с вашего разрешения, — проворчала Джейн. — Все удовольствие насмарку.

— Ах, вот оно что. Ну хотите, я вам запрещу меня бить? Тогда будет нормально?

— Тогда вообще бред какой-то будет. Перестаньте морочить мне голову и объясните наконец: для чего вы это все затеяли? Неужели нельзя было как-то по-человечески это сделать, а?

— Ну, просто я увидел вас, такую прекрасную в этом платье, потерял голову и решил во что бы то ни стало довести дело до свадьбы.

Джейн подумала с полминуты, пока Император мягко вел ее в сторону журнального столика. Искушение поверить было велико, но…

— Врете, — заключила она.

— Не вру, — он усадил ее и сел напротив. — Пытаюсь говорить приятное.

— Лучше говорите правду.

— Ладно, вот вам правда: я очень хотел спровоцировать вашего маньяка на более активные действия. Пока он сидит в норе и потрошит кошек, периодически меняя коммуникаторы, локации и счета для оплаты, достать его не то чтобы невозможно, но потребует времени. Мне очень хочется, чтобы он взбесился, встал и сделал уже что-нибудь, что оставляет более наглядные следы.

— Например, убил меня? — ядовито уточнила Джейн. — Спасибо, сир, вижу я, как я вам сильно нравлюсь.

— Ну что за глупости, — отмахнулся он. — У вас рядом Ли и Змея, а кроме них, поверьте, есть и другие люди, серьезно занятые вашей безопасностью. Да он к вам подойдет не ближе, чем на десять метров.

— С десяти метров много чего можно сделать, особенно если есть бластер, — сказала Джейн.

— А если он у него есть, то он и на десять метров не подойдет, и на двадцать, мы его поймаем раньше.

Аргумент совсем не успокоил Джейн, но она понимала, что других от Императора не дождется. Она посидела, подумала немного.

— Сир, а вы понимаете, что нарываетесь на международный скандал? Вы ведь травите маньяком дочь самого Барри Флетчера. Думаете, Абриан вам это простит? А ваши подданные? Ведь не все же они будут думать, что так мне и надо.

— Абриан занят тем, что не прощает мне корабли. У него просто не будет сил и времени еще и на вас. Разве что ваш отец обидится лично. Но он в своем послании — простите, Джейн, — сказал, что я могу располагать вами как угодно. Так что фактически я действую с его разрешения.

Ну спасибо, папа.

— Кроме того, — продолжил он как ни в чем не бывало, — я вас не травлю. Я вас спасаю от этого самого маньяка.

— С такими спасителями никаких маньяков не надо, вы меня скоро сами угробите, — проворчала Джейн.

— Вы себя недооцениваете, вас не так уж просто угробить, как вы пытаетесь изобразить. Вот если я не буду делать ничего, этого мне точно не простит ни Абриан, ни Империя. А я — делаю. И думаю, что очень скоро смогу предъявить вам результат. Особенно если вы завтра объявите, что улетаете, — он с надеждой посмотрел на нее.

— Вы на самом деле хотите меня выставить или хотите, чтобы я соврала? — уточнила она.

— А это зависит от того, поймаю ли я его. Повторюсь, наш договор все еще в силе. Если я его не поймаю, вы можете улетать домой, я вас пойму, это будет полностью моя вина.

— И все же я не понимаю. Вы объявляете о помолвке. Буквально через пару дней ваша невеста срывается и улетает домой. Это получается, мы так быстро разругались? И ладно еще если вы меня выгнали, а если я вас бросила? Как ваш светлый образ переживет такой удар?

— Он не переживет, — с энтузиазмом заверил ее Император. — Сердце мое будет разбито, я буду скорбеть и окончательно перестану верить в любовь. А мои подданные будут очень меня жалеть и ругать жестокую иностранку. И еще лет десять я буду иметь полное право посылать очень далеко всех, кто будет говорить мне про брак. Я не могу жениться, мое сердце все еще разбито. По-моему, отлично получается.

— Да, неплохо, — растерянно согласилась Джейн. — Неужели вы настолько сильно не хотите жениться?

— Ну а вы-то сами как думаете? Зачем мне это вообще нужно?

— Слушайте, а зачем тогда вся эта наша история? Если вы совсем не хотите жениться. Отослали бы меня обратно, и дело с концом.

— Ну, это я только жениться не хочу. А шедий я хочу. Значит, придется принять это условие. Я, как видите, делаю со своей стороны все, что могу. Но если сделка сорвется по не зависящим от меня причинам, например, мы так и не поймаем этого человека, и вы улетите… скажу честно, я не очень расстроюсь.

— А вы вообще его ловите? — вдруг заподозрила неладное Джейн. — Только честно.

— Честно? Ловлю. Я же сказал: я делаю все, что от меня зависит. Одно дело — судьба, другое — жульничество. Чем издеваться над вами совсем без пользы для дела, честнее было бы действительно отослать вас домой с отказом. Но мы еще поборемся. Ситуация, на самом деле, неплохая. Либо я выиграю поставки шедия, либо свободу. Оба варианта очень даже неплохие.

Свободу он выиграет. Свободу от Джейн. И ведь он просто так это сказал, без цели ее обидеть! Кажется, примерно в таких случаях Макс сокрушался, что она непрерывно хамит, даже когда не хочет. Так вот как это выглядит с другой стороны.

— А ведь отец не обязательно должен был сватать меня именно вам, — вдруг сообразила Джейн. — Ведь если бы я была женой какого-нибудь вашего главного корабельного инженера, или кто там еще у вас ведает закупками шедия, эффект был бы примерно тот же. Правильно?

— Правильно. Думаю, тут играли роль еще и политические амбиции мистера Флетчера. Дочь-супруга какого-то иностранного промышленника или дочь-Императрица — разные вещи, согласитесь.