— Ночное дежурство, — сказала она, протягивая документы на машину.

— Театр, — с пониманием ответила Светлана, возвращая деньги.

В этот день на работу и учебу мужчины не ходили, целый день промучившись тяжелым похмельем и угрызениями совести.

— Жаль, на улице ветрено, а то б на улицу пошли.

Михаил разочарованно отвернулся от окна. В голову не приходила ни одна идея, чем бы занять оставленных на него внучек.

— Хотя… может, нарядить вас, красавицы, в резиновые сапоги — и по лужам? Кораблики там…

— Не, дедунь, в холод Машеньке на улицу нельзя, у нее проблемы с ушами, отит будет опять, — наставительно ответила старшая внучка. — Да еще она не понимает ничего, перепутает большую лужу с маленькой, а мне потом спасай ее.

Михаил вспомнил, как семилетняя Эля пошла гулять с подружками, нашла большую лужу на пустыре, и, исследуя глубину, провалилась до пояса. Напуганная холодной водой и криками девчонок, она подумала-подумала и поплыла. Пальто после заплыва отдали в химчистку, Валя ужасалась и сердилась, а с лишенной прогулок юной моржихой Михаил целыми вечерами играл в «акулину».

— Давай лучше в карты, на конфеты.

— В «дурака»?

— Ага.

— А Манюнька?

— А ты ей «Смешариков» включи, она и прилипнет к телеку, — поделилась секретным оружием Анжела.

Девочка принесла карты и стала раскладывать по кучкам. Дед вставил диск в плеер и нажал кнопку «Пуск». При звуках знакомой мелодии Машенька радостно гикнула и захлопала в ладоши. Забыв о сестре и картах, которые она старалась раскидать, уютно устроилась на диване и вся ушла в мульт про шариковых зверюшек.

— Я же говорила, — показала глазами Анжела на застывшую, как перед иконой, сестру. — Можно играть. Ей мама «Смешариков» лишь в ответственные моменты включает, потому она за них родину продаст, как папа говорит.

— Класс, не знал. Так что там козыри?

— Пики, я хожу, у меня «шестерка», — помахала она картой.

— Ой, кастрюлю забыл убрать! Сейчас сделаю, а то баба Валя сердиться будет, — дед убежал и начал греметь чем-то за стенкой, бурча под нос.

Спавшая в коридоре псина тут же рванула на звук в пищеблок, в надежде, что в процессе что-нибудь упадет на пол. У Мавра была потрясающая привычка: он первым делом хватал то, что падало, и лишь потом, отбежав в сторону, думал, съедобно попавшее в пасть или нет. Отобрать не удавалось, пес готов был расстаться с жизнью, но не с добычей. Как говорил Михаил, с такой дочерью в качестве хозяйки, как у них, псу, находившемуся вечно на диете, приходилось бороться за выживание, как в природе.

В дверь позвонили. Маша не пошевелилась, а старшая рванула на кухню, оповещая деда криками и жестами, как если бы он был безнадежно глухим:

— Дедунь, там в дверь звонят, а бабушка мне строго-настрого запретила открывать.

— И правильно, мало ли кто там пришел. Вот тетя Наташа открывает кому попало, а потом мне приходится их в милицию сдавать оптом, — вспомнил дед случай трехлетней давности, направляясь в коридор. — Сначала подходишь к двери и громко интересуется «кто там?».

— Здравствуйте, Михаил Иванович, это Семеновы из двадцать второй. Мы на день рождения, — донеслось из-за двери.

— Деда, а после того, как они сказали, что дальше?

Дед нахмурился и посмотрел на внучку. Полученная информация требовала осмысления:

— Какие Семеновы? Какой день рождения?

— Деда, так ты дверь будешь открывать или нет?

Михаил давно бы открыл, но надо было показать, «как надо». С одной стороны, в воспитательных целях следовало сказать, что открывать не надо, поскольку он не помнил, кто такие Семеновы. С другой, чета Семеновых его явно знала, кроме того, он же человек военный, мужчина, в конце концов, вдруг людям помощь нужна или по делу.

— Изложите, пожалуйста, цель вашего визита, — прокричал он, чувствуя себя полным идиотом, но отступать было некуда, нужно было показать внучке пример.

За дверью зашептались.

— Так это… — раздался мужской голос. — Мы изложили. День рождения вашего Мавруши. У нас и приглашение имеется, — поддакнул обиженный женский голос.

Внучка смотрела во все глаза на деда, явно прикидывая, как он будет выпутываться дальше. Дед поставил дверь на цепочку и приоткрыл ее:

— Предъявите, пожалуйста, документ, — строго попросил он, пытаясь разглядеть посетителей, но первое, что он увидел, была усатая морда ризеншнауцера, пытающаяся пролезть внутрь квартиры.

— Пожалуйста. Видишь, дорогая, как все серьезно. Это же приличные люди.

Дед взял отпечатанное на плотной голубой бумаге «приглашение». Пробежав глазами текст, он показал его внучке и страдальчески взглянул на нее.

— Дедуль, ты не волнуйся, совсем забыла тебе сказать… — Анжела замялась. — Мы же не знаем точно, когда у песика день рождения, поэтому я решила, что главное — каждый год отмечать.

Михаил тяжело вздохнул и, изобразив улыбку, снял цепочку.

— Господи, ну в кого ты такая развитая? Почему ты не можешь, как сестра, телевизор смотреть, — бухтел он себе под нос.

В коридор вошла чета Семеновых. Муж, кудрявый как его пес, и жена — «интеллигентша» в очках и брючном костюме, довольно приятной наружности в плане фигуры, видать, спортом занималась. Пес со всех ног бросился к Мавру. Они обнюхались, и каждый вернулся к хозяину донести информацию «нормально, здесь можно оставаться». Семенов-старший погладил своего любимца.

— Проходите, пожалуйста, в комнату, — пригласил Михаил, — а мы с внучкой и именинником на кухню, сами знаете, хлопоты…

— А хозяйка-то где ваша? — подняла тонкие выщипанные бровки гостья.

— У бабушки французский, — начала Анжела.

— Но она все подготовила и сказала, что постарается успеть к десерту, — перебил дед, увлекая внучку в сторону кухни.

— Ты чего? — строго спросила она.

— Анжела, если уж гости к тебе в дом вошли, то им незачем знать, что их здесь не ждали. Или не пускай, или выкручивайся. Чем кормить-то будем? Я так понимаю, сейчас еще гости подтянутся.

— Не пойму я твоих метаний, деда, мама же целый холодильник здоровой пищи навезла.

— Но это нехорошо, это обман. Мы должны сами…

— Дедунь, это не обман. Это способ выживания популяции. Если бы мы с папой периодически не обманывали маму, то вымерли бы, как динозавры.

Дед вытер выступивший пот кухонным полотенцем.

— Знаешь, морковный торт действительно подойдет для собачек, но что подать их хозяевам?

— Я все продумала. Когда это у вас еды не было про запас? Бабушка же нажарила котлет, и пирожки с мясом есть, как раз подойдет для собачьего дня рождения. Главное, красиво предложить, как говорит мама.

— Ну что ж, все равно ничего больше нет, а в магазин я не побегу, кто знает, что вы еще без меня придумаете. Будем угощать, чем Бог послал. Ты хоть примерно можешь сказать, сколько гостей придет?

— Ну… мы сделали тридцать открыток, — потупилась внучка.

— Ты шутишь? — Михаил опустился на стул.

Девочка отрицательно помотала головой.

— Понятно. Пойду-ка я воду на пельмени поставлю. Одними котлетами вряд ли мы обойдемся. Как ты адреса-то узнала? — открывая холодильник, поинтересовался дед.

— Когда с Мавром гуляли, со всеми и познакомились. Люди на выгуле про себя все-все рассказывают, вплоть до интимных подробностей, как мама говорит.

— Каких таких подробностей? — насторожился Михаил.

— Разных, деда, разных. Ставь уже воду и пойдем к гостям, нехорошо одних надолго оставлять.

Семеновы сидели на диване и смотрели с младшей «Смешариков». Внучка и дед переглянулись. Ризеншнауцер лежал в ногах хозяина, тот машинально чесал его розовое, недавно стриженное брюхо.

Звонок в дверь объявил о прибытии новых гостей.

— Наверное, это Михайловы с Греттой, или Блиновы со своими заполошными болонками, — мадам Семенова закатила глаза.

— А собаки не подерутся? — обеспокоился хозяин квартиры.